Читать книгу "Железная Маска и граф Сен-Жермен - Эдвард Радзинский"

— Это дворяне и швейцарцы, — шепчет голос месье Антуана.

Я вижу их спины, промокшие от пота... Жи­вой коридор тянется от дворца через весь сад Тю­ильри... поднимается по ступенькам на пандус... Здесь среди деревьев прячется зал для игры в мяч... Когда-то там развлекались король и при­дворные... Сейчас здесь заседает Национальное собрание.

По этому живому коридору движется процес­сия... Впереди толстый человек... Король!.. За его руку держится, то подпрыгивая, то вырываясь, мальчик-дофин... Опавшие листья собраны садов­никами в кучи. Вот мальчик, смеясь вырвался из отцовской руки и шаловливо, ударом ножки разорил кучку... За мужем и сыном, в белом платье, пе­рехваченном высоким поясом, в шляпе с перьями, грациозно, будто танцуя, идет Антуанетта под руку с молодой красавицей...

Голос месье Антуана, но совсем странный, ис­каженный, будто в гулкой пустоте шептал:

— Герцогиня Ламбаль... Она любимая подруга Антуанетты... Чуть сзади... бледная молодая жен­щина. Она держит за руку испуганную девочку. Елизавета, сестра короля... дочь короля, — шептал голос. — Сейчас они разговаривают... Вы не слы­шите... но слышу я... Король: «В этом году удиви­тельно рано падают листья... Когда мы вернемся во дворец, надо непременно сделать замечание са­довникам».

И в ответ кто-то сзади, не вижу кто:

— Вы никогда туда не вернетесь. Молитесь, Ваше Величество...

Обрушилась решетка сада Тюильри.

Я вижу: толпа... хлынула в сад. Окружила иду­щих... Швейцарцы, дворяне отталкивают напи­рающих... Толпа теснит живой коридор, сжимает. Раскрытые рты кричат, но я не слышу... Руки тя­нутся через плечи защитников... Испуганное маль­чишечье лицо дофина... Семья уже у лестницы, ве­дущей на террасу... Там, наверху, — вход в зал. Но на ступенях лестницы вопящие женщины разма­хивают кулаками... Над их головами, совсем рядом с Антуанеттой... качается на пике... голова швей­царского гвардейца... Сверху, сквозь толпу, по лест­нице навстречу королевской семье спускаются, пробиваются... вышедшие встречать депутаты...

Испуганные глаза Антуанетты... Женская рука со­рвала ее косынку... Руки тянутся к ней, пытаются вырвать ее из группы... Депутаты расталкивают толпу... Толпа остервенела, напирает... Швей­царцы... Какие-то два-три шага до спасительных дверей. Швейцарский гвардеец поднял ребенка над толпой, врывается с ним в вестибюль... За ним — королева, король... Вся группа протискива­ется в вестибюль Национального собрания... Толпа пытается ворваться следом. Один из дворян отражает натиск, пронзил шпагой нападавшего... Тотчас хватили топором по голове... Упал у входа... Захлопнулись двери Национального собрания... За порогом остались те, кто защищал Семью. Стоят с обнаженными шпагами. Теперь у толпы появилось дело... Убивают топорами... Под общий беззвучный гогот... будто выключен звук — одни разинутые рты... Рубят трупы. Как рубят туши на рынке... руки, ноги... Четвертовали, как когда-то беднягу Дамьена... Какой-то весельчак-гигант... придумал игру: швыряет ноги, руки в толпу... Го­ловы на пиках взлетают ввысь...

Виден дым... бегущие по площади люди... Долж­но быть, грохот пушек и рев сотни тысяч глоток... но я ничего не слышу, только чей-то шепот:

— Началось! Штурм дворца Тюильри.

Я вижу разгромленный дворец... Я лечу над за­лами дворца. Сломанная мебель вперемешку с тру­пами... выбитые окна... разбитые зеркала... Трупы повсюду... Я достиг ее спальни... Вещи разбросаны по комнате — чулки, подвязки, платки, сорочка. И груда женских туфелек. «Платья украли, — шепчет голос. — Поосторожней, не наступите!» — Я чуть было не наступил на ожерелье, валявшееся на полу, — жемчуг Анны Австрийской... — «Она оста­вила его для будущих королев Франции», — слы­шался шепот. И чья-то рука в камзоле торопливо схватила жемчуг.

И опять услышал шепот:

— Какой день! Восьмисотлетняя монархия ис­чезла в несколько часов, 33-й король Франции низ­ложен, и королевскую семью поместили в башню дворца Тампль... В этом дворце когда-то играл ма­ленький Моцарт. Незадолго в Вене его увидела оча­ровательная маленькая эрцгерцогиня Антуанетта... Она так понравилась мальчику, что Моцарт предло­жил ей руку и сердце... Как потешались придворные: нищий маленький музыкант, предложивший руку наследнице властителей Римской империи. Но, прими его предложение, была бы живой, — все шеп­тал голос. — Солнце зашло... гигантский багровый шар, обещая такую же завтрашнюю жару, пал за го­ризонт. Люди, свершившие революцию, сейчас рас­ходятся по домам. Народ напился кровью досыта. Никто тогда не знал, что революцию кровью не на­сытишь... Она вечно жаждет — убивать. Своих вра­гов и своих детей! И он наступил, день 10 сентября. День новой крови, день радостного побоища, го­лодного до смертей, свободного от узды народа. Те­перь вы научились... вы поймали... Вы видите!

Я увидел огромные ворота. У ворот — горка из трупов... Здоровенный парень взгромоздился на эту горку мертвецов, очищает карманы убитых, снимает перстни с пальцев... и кровь сочится из-под его сапог... течет по булыжнику.

«Это вход в тюрьму Ла Форс!.. Толпа поджи­дает... тех, кого помилует правосудие», — шептал голос.

Огромная толпа сгрудилась у входа... Из ворот тюрьмы выходит на улицу она... Боже мой — та са­мая красавица принцесса Ламбаль. Общий рев. То­пор летит ей в голову.

Упала, набросились. Вмиг раздели... Кто-то за­слонил спиной. Насилует умирающую... Пьяное, изуродованное шрамом лицо... Харя. Под ним — неподвижное лицо принцессы... Теперь насилуют умершую...

Игра с трупом принцессы продолжается. Двое держат ее голое тело, третий прибивает гвоздями руки к доске... Подняли распятое, голое тело... Что-то обсуждают! Деловито отрубили голову.

Голова лежит на булыжнике мостовой. Выре­зают сердце... Не забыли о желанном органе, выру­били его вместе с куском окровавленной сорочки... Несут!.. Остановились по пути у какого-то дома... Навстречу выходит некто в белом фартуке, с щип­цами в руке... Распахнутые в безмолвном хохоте рты... Он завивает локоны на голове, обрызганной кровью и грязью...

И я смотрю, боясь потерять сознание... А они уже принесли свои пики... И на пики накалывают мертвую голову с безумными развевающимися ло­конами, кровоточащее сердце и кусок женской плоти вместе с сорочкой.

Бегущие картинки стремительны. Антуанетта в Тампле в кружевном чепчике, в коричневом пла­тье с белым воротничком.

Вопли за окном — чего-то требуют. Кто-то то­ропливо закрывает ставни... Внизу у входа в башню вывешивают трехцветную ленточку.

И как волки не могут пройти за флажки, толпа с пиками останавливается, топчется перед трех­цветной ленточкой — цветами революции...

Трое с пиками лезут на крышу дома напротив башни Тамиля. Голова принцессы, измазанная кро­вью, с завитыми локонами, сердце и кровавая со­рочка с куском плоти пляшут на пиках против окон.

В башне перед закрытыми ставнями Антуа­нетта лишилась чувств...

И опять шепот... «Свершилось! Проклятие уз­ника в маске!.. Гильотина и сошедший с ума народ ждут Бурбонов».