Читать книгу "Вежливость королев - Надежда Первухина"

Тут уж захохотал и герцог. Хоть он и был Главным Советником и человеком, облеченным великой властью и ответственностью, иногда ему хотелось вспомнить, каково это — быть обычным. Впрочем, он мгновенно посерьезнел:

— Уильям, дело тебе, да и мне тоже, предстоит действительно важное. Абсолютно тайное и, надеюсь, выполнимое. И здесь все зависит только от тебя.

Скрипнул придвигаемый к столу стул. Невидимка уселся, натянув на себя мантию — в кабинете сквозило.

— Объяснитесь, созерен.

Герцог мрачно посмотрел на настенный гобелен с вытканным гербом своего рода. Прижал палец к губам и, доставая кинжал, бесшумно подкрался к гобелену. И нанес точный колющий удар — прямо в серебристый цветок элриса, что красовался в центре герба.

Ничего не произошло.

Герцог вытащил из гобелена чистый кинжал, потом откинул и сам гобелен. В узкой нише, кроме дюжины спасающихся отчаянным бегством пауков, никого не было.

— Гламур меня побери, — задумчиво проговорил герцог, возвращаясь к столу и пряча кинжал. — Слуги перестали подслушивать тайны своих господ! Что творится, а?! Воистину, грядет гибель королевства… Слушай меня, премудрый Уильям. Мы лишились королевы. Абигейл сбежала с любовником. По всей видимости, безвозвратно.

— Так это ж просто замечательно! — хихикнул Гогейтис.

— Ничего замечательного! — рыкнул герцог. — Внутри страны сейчас полный бардак: народное недовольство, голод, мор, шайки бандитские разгулялись вовсю. Позавчера вон какие-то немытые уроды сожгли здание королевского театра. А сколько внешних врагов точит на нас зубы! Одна Славная Затумания чего стоит…

— Погодите, созерен… Неужели королева Абигейл была настолько значимой политической фигурой, что…

— Нет, конечно! Цена на нее в политике — как наемнику-душителю — в вышивании. — Герцог поморщился. — Но она была королева. Какая-никакая, а представительница ВЛАСТИ. СИЛЫ. И народ в нее истово верил. В ее благородство, милосердие, заботу об убогих и сирых… Мол, аристократы и владетели наши плохие, а вот Ее Величество — заступница. Благодетельница. Ты представляешь, что начнется, когда и Тарсийское Ожерелье, и весь остальной мир узнают, что благодетельница сбежала, как блудливая девка?! Да нас растопчут! И первый, кто Тарсийский архипелаг на кусочки разберет, будет этот клятый Континент Свободы. Они сюда мигом отряды своих стальных головорезов введут!

Лицо герцога пылало. Он нимало не был патриотом. Но он присягал ей на верность. Ей, этой стране. А не королеве. И волей-неволей приходилось следовать присяге.

— Я вас понял, созерен, — спокойно сказал Уильям. — Не могу уразуметь лишь одного: почему вы упускаете благоприятный момент для того, чтобы вернуть стране короля? Раз уж королева сбежала…

— Вилли, у нас больше нет королей. Ты, вероятно, не читал тарсийской летописи.

— Отнюдь. Читал и изучал с пристальным вниманием. И я помню, как это все началось.

— Ты про убийство безумного короля Бланка его женой Галлиной? Да, это был хорошо организованный дворцовый переворот. Причем до этого в истории Тарсийского Ожерелья переворотов было штук тридцать. Но удался только этот.

— Потому что его полностью организовали и провели женщины. Только женщины.

Герцог Рено как-то тоскливо усмехнулся и затем кивнул:

— До того самого момента никто, наверное, и не подозревал, что хрупкие, затянутые в корсеты создания с изнеженными руками и певучими голосами смогут вот так — всерьез и виртуозно уби… добиваться своего. И они добились.

— «Точность — вежливость королев! — воскликнула блистательная Галлина и вонзила кинжал точно в правое предсердие своего венценосного супруга…» — дословно процитировал Уильям фразу из летописи и зашуршал бумагами. — Но, если сейчас в стране, по сути, нет королевы, почему ты не хочешь вернуть нормальный порядок вещей? Почему ты не хочешь королей? Или уже привык, как и остальные благородные и низкорожденные граждане этого славного государства, что вами верховодят бабы?

— Уильям! Не забывайся!

— Тогда почему? Это я насчет королей…

— Вот привязался, как гульфик к мошонке! Да откуда их теперь взять? Рассуди здраво, мой высокоумный и многознающий друг! Королями рождаются, а не становятся. Кровь королевская, наследственность, опять же… Но у нас в стране давным-давно принят закон, по которому монаршая власть передается только по женской линии. Это тебе не Континент Свободы, где к женщинам относятся как к недалеким бесправным существам, способным лишь рожать детей да скандалить по любому поводу. Откуда у нас теперь взяться королям? Очередная коронованная властительница может, если ей того возжелается, зачать и родить ребенка от кого угодно, хоть от конюха. Но родить только девочку. Наследницу престола. Если у королевы рождается мальчик, ей говорят, что она выкинула. А ребенка отдают в какую-нибудь бедную семью на самой окраине архипелага. Или вообще… Младенцы такие слабенькие, нить их жизни так легко рвется. Даже от случайного прикосновения…

— Какая мерзость!

— Вовсе нет. Просто политика. К тому же освященная вековыми традициями Тарсийского Ожерелья.

— Не понимаю. Герцог, ведь ты высокороден?

Рено усмехнулся:

— Наш род древнее камней, что покоятся в основании Тарсийских островов. Но что это меняет?

— Как?! Стань королем сам!

— Чушь. Нет, Уильям, мне нужно не это. От тебя — нужно не это.

— Так что же, наконец?!

Герцог растянул по столу свиток, стараясь, чтобы старая бумага не поломалась:

— Вот она. Твоя идея о зеркалах. Твоя Система Окон. Помнишь о ней?

— Еще бы!

— Ты сможешь сделать так, чтобы твоя Система… действовала? Чтобы в наш мир через Окно явилась другая Абигейл?

Невидимка молчал.

— Тебе это не под силу, ученый? — с тоской спросил герцог.

— Я могу это сделать. — Невидимые пальцы принялись аккуратно сворачивать бесценный свиток.

— Так принимайся же за работу! Я предоставлю в твое распоряжение все, что угодно! Только пусть…

— А зачем мне это нужно? — огорошил герцога Уильям.

— То есть как?!

— Это не моя страна. К тому же это дрянная страна, где все идет навыворот, потому что никто не удосуживается делать все так, как надо.

— А ты знаешь, как надо? — беззвучно задал вопрос герцог, но Уильям его не слышал, поглощенный своей речью:

— Вежливость королев! На самом деле истинная вежливость королев — это умение не совать свой нос в государственные дела! А ваши королевы мало того что превратили когда-то могущественное государство в жалкую страну, так еще и сами превратились в… Нет, я, конечно, уважаю женщин как вид, но проводить столь сложный эксперимент ради той…