Читать книгу "Надежда смертника - Дэвид Файнток"

Отец прочистил горло.

– В оставшееся время я приложу максимум усилий, чтобы договориться о перемирии. Если я достигну этого, то вернусь на «Галактику» и передам командование. Но если лазеры всего лишь прекратят огонь, когда я заслоню им цель, без осуществления полного перемирия, то я буду замедлять ход катера таким образом, чтобы он находился перед орудием до тех пор, пока наши запасы кислорода не будут истощены. Тогда я войду в атмосферу Земли и с горящими двигателями начну мое последнее путешествие домой.

Он сделал паузу.

– В любом случае, я прошу, чтобы вы рассматривали мои действия как протест против бесчеловечности, жестокости, с которым и правительство, что возглавлял я, и нынешняя администрация относятся к нижнему населению Мы прекрасно осознавали: нижние племена – люди, которыми могли бы стать вы. Они живут, постоянно страдая, и эта безысходность сделала их враждебными, но не сделала их не такими же, как вы, людьми.

– Сейчас, – отец выпрямился, и его голос заметно оживился, – еще есть немного времени. Если вы находите это положение дел отвратительным, возьмите в руки телефоны, позвоните каждой правительственной службе – местной, государственной, национальной, всемирной. Позвоните господину Кану. Разбудите ваших друзей в других часовых поясах. Позвоните вашим поставщикам новостей, на ваши местные вещательные станции, на станцию, которая ведет эту трансляцию. Позвоните на военные базы. Позвоните на орбитальную станцию. Позвоните родным и близким. Не прекращайте звонить, пока проблема не будет решена.

Я не буду объяснять вам, что говорить. С Божьей помощью вы осознаете ваше моральное обязательство. На борту катера «Галактики» я жду вашего решения.

Это – Николас Эвинг Сифорт, рядом с орбитальной станцией, заканчиваю передачу.

В течение томительно долгого мгновения он пристально глядел на голографокамеру, затем поднял руку и нажал кнопку выключения.

Я всхлипнул.

– Сейчас будет трудно. Держись, Ф.Т., это еще не конец.

– Они прекратят стрелять?

– Может быть. Но скорее всего, нет.

– А мы просто… ждем?

– Нет, у меня есть чем заняться. Есть ли у тебя желание помочь мне?

– О да, пожалуйста!

– Давай облачаться в наши скафандры. Затем мне понадобится помощь на линиях связи.

Он отстегнул ремни и, перемещаясь с помощью поручней, добрался до полки, где хранились скафандры. Он достал мой и помог мне в него облачиться, внимательно проверил и отрегулировал все зажимы и фиксаторы.

– Видишь, кнопка горит зеленым светом? Значит, все в порядке. Желтый – это предупреждение; израсходовано пятнадцать минут воздуха. Красный означает, что нужно немедленно заменить резервуары.

– Да, но кабина вентилируется, зачем нам нужно…

– Потому что я так сказал. – Резкость его голоса была единственным намеком на напряжение, которое, должно быть, он испытывал.

Пристыженный, я молча помог ему одеться. Я обратил внимание, что отец отложил в сторону шлем. Когда он заговорил снова, его голос был более ласковым.

– Не думаю, что орбитальная станция будет нас обстреливать – я имею в виду, их оборонительные лазеры, – но если я ошибаюсь, и мы уменьшим давление…

– А как же ты? – Я старался не показаться дерзким.

– Не спорь, сын. – Эта фраза уводила разговор в сторону от предмета обсуждения, но пусть так оно и будет.

Мы снова вернулись к пульту. Я бросил взгляд в иллюминатор: «Галактика» заметно отдалилась от нас и соответственно уменьшилась в размерах.

Отец коротко объяснил, как работают переключатели каналов связи, познакомил меня с перечнем частот, показал, как их сканировать.

– Ладно, теперь давай послушаем эфир. – Он направлял мою руку по клавиатуре.

– …поразительное по своему воздействию заявление бывшего Генерального секретаря…

– …сказал, что предложит себя в качестве жертвы, если перемирие не будет достигнуто. Капитан Сифорт казался спокойным, хотя у его голоса был оттенок настойчивости, и принимая во внимание ситуацию…

– Мэрион Лисон, советник Генерального секретаря Кана, сообщила, что администрация не будет комментировать это выступление, пока господин Кап не изучит его текст.

«Комлинкс» и ВВС передавали запись выступления отца. Так необычно было переключать частоты взад-вперед, прослушивая различные моменты его речи.

– Хорошо. – Отец выключил экран. – Давай приступим к работе.

Кнопка сигнала связи продолжала ярко гореть. Я вытаращил глаза.

– Итак? – произнес отец с некоторым нетерпением. – Разве ты не мой связист?

– Да, сэр! – Я включил коммутатор.

– Сифорт – это был голос адмирала Торна. – Вы с ума сошли? Возвращайтесь на «Галактику», пока еще есть время. Вы обратили особое внимание на важность данной проблемы; Кан, должно быть, захлебывается слюной. Вы сосредоточились на…

– Сэр, я очень занят. Пожалуйста, незачем вести никчемный разговор.

– Никчемный разговор? – Я живо вообразил, как лицо Торна заливается краской. – НИКЧЕМНЫЙ РАЗГОВОР? Ради Христа… – Я почти мог слышать, чего ему стоило держать себя в руках. – Ты – сумасшедший, успокойся, ради… Бога.

– Это именно то, чем я занимаюсь, Джефф. Символическая попытка искупления. Ему за многое надо простить меня. – Отец внезапно оживился. – Ты поможешь? Останови огонь лазеров, пока мы добиваемся перемирия.

– Я не могу! – с болью в голосе произнес Торн. – Вы знаете это.

– Да, именно поэтому я – единственный, тот, кто должен. Какие-нибудь новые распоряжения? Связывались с Ротондой?

– Ты застал врасплох советников по безопасности Кана. Они налаживают связь.

– Я посчитал бы это любезностью с твоей стороны, если бы ты держал меня в курсе.

– Я… – Его голос смягчился. – Конечно, Ник.

– Можно мне поговорить с Робби?

– Он – на пути к Земле, чтобы встретиться с сенатором Боландом в штаб-квартире Рубена. Роб взбешен твоим поведением.

– Следовало ожидать.

– И своим, я полагаю, – послышался вздох. – Сохрани эту частоту свободной, если будешь ее использовать.

– Она твоя, – сказал отец. – Если ты будешь говорить с Каном, скажи ему, что соглашение должно включать в себя полную, безусловную амнистию каждому участнику конфликта: уличным жителям, войскам ООН, хакерам, гражданскому населению. Всем, кроме меня.

Он жестом показал мне, что делать, и я прервал сеанс связи.

– Ф.Т., принимай поступающие к нам звонки, но не идентифицируй себя, независимо от того, кто спрашивает. Только голос; хватит этой проклятой камеры.

– Да, сэр.

Я переключил линии связи к радиопередатчику моего костюма.