Читать книгу "Золотой пергамент - Марина Клингенберг"

Несмотря на большое количество людей, заметили их не сразу. Четверо человек сидели на стене и наблюдали за просторами, раскинувшимися за городом, еще двое, очевидно, стояли с другой стороны. Последняя пара расположилась прямо перед выходом — то были привратники, готовые по первой же команде распахнуть ворота. Сейчас они лениво переговаривались между собой и замолчали только тогда, когда Балиан, Кристиан, Юан, Розетта и Арес остановились прямо перед ними.

Привратники были так поражены, что один из них даже сказать ничего не мог, а второй выпалил:

— Вы… Ты… Вы… — и только.

— Могу я рассчитывать, что вы откроете ворота? — спросил Арес.

— Это… Это стражи Рассвета?! — прорезался голос у первого, да так громко, что люди на стене глянули вниз.

— Что там? — крикнул кто-то.

— Стражи Рассвета! — грянул привратник, доставая меч, но, смутившись, добавил испуганно: — И господин Арес. Почему вы с ними?

— Я прошу открыть ворота, — Арес уже чувствовал раздражение — ему не терпелось попасть к Руэдейрхи, но, следуя негласным законам чести, он должен был вывести чужаков. — Потому что стражи Рассвета нам тут ни к чему! Вы так не считаете?

— Но как…

— Арес пришел из-за Врат! — закричал со стены тот же голос. — Пропускай! Это их политические махинации, ну, к черту. Одного уже хватило.

Привратники переглянулись и стали открывать ворота. Балиан с легким разочарованием вернул меч в ножны.

Едва огромные деревянные двери приоткрылись, они со всеми предосторожностями вышли из Градерона. Вслед им, конечно, неслись проклятия и оскорбления — для порядка, враги, как-никак. Но Балиан с лихвой ответил за всех, заорав так, что люди на стенах зажали уши.

Арес тоже вышел, протянул Кристиану второй лист пергамента и, ни слова не говоря, повернулся и ушел обратно в Градерон.

— Он неплохой, — сказал Юан.

— Он наш враг, Юан! Какого черта?! Так вы и жениться на градеронцах начнете! Этого бить нельзя, лучше поговорить, нам не выгодно, а теперь он, видите ли, неплохой!

— Успокойся, Балиан, — усмехнулся Кристиан. — Пойдемте-ка поскорей в Эндерглид. Мы вернули пергамент, так что совесть наша должна быть чиста.

— У меня чиста! — радостно заявил Юан. — Только по Артуру и Ричарду уже скучаю.

Они, ускорив шаг, пошли вперед. Путь был неблизкий, но проделывать его было приятно. Ведь они шли домой. Только Розетта чувствовала себя совсем неуютно — после рассказов Балиана о солнечной стране было очень странно увидеть такую пугающую темную пустошь.

Едва они скрылись вдали, Арес вернулся в Градерон и попросил одного из охранников спуститься со стены. Тот немедленно повиновался. Арес это отметил — похоже, здесь его и впрямь не считали преступником. В высшей степени странно.

— Какова обстановка в Градероне? — спросил Арес. — Почему так много охраны?

— Поджидаем нашего рогатого жителя, — сказал охранник. — Как его там… Ну, этот ваш…

— Таранос?

— Точно, он. Недавно уложил стража Заката и тут нескольких. Повелитель Руэдейрхи велел смотреть в оба. Вот мы и смотрим. Хотя, говорят, он далеко отсюда. Воины видели его рядом с горами, но он побежал к ним, а они за ним пойти не решились — вы же знаете, запрещено.

— Побежал в горы? — изумился Арес.

Лишь спустя несколько секунд он вспомнил. Солфордж. Неужели Таранос на это решился? Нет, не могло такого быть! Он ни за что не стал бы рисковать своей жизнью даже ради себя самого.

Но что, если он нашел какой-нибудь способ? Что, если он завладеет древним сокровищем? Арес точно не знал, на что оно способно, но был уверен, что такая вещь в руках Тараноса ничего хорошего не сулит. А еще его не оставляло тревожное чувство касательно золотого пергамента. Что, если Таранос ухитрился заставить Ареса помочь ему в добыче Солфорджа? Вот бы перечитать внимательно все записи, но он отдал пергамент стражам Рассвета…

— Пока вас тут не было, тут странные вещи происходили, — продолжал тем временем охранник. — Полный дурдом.

— Да, — почти не слушая, машинально проговорил Арес. — У вас не найдется бумаги и пера?

— Найдем. Такое пойдет? Вот чернила…

Арес кивнул, схватил предложенные пергамент и перо и принялся торопливо писать. На весу это было неудобно, чернила то и дело капали на землю, некоторые буквы получались неразборчиво. Но у Ареса не было времени на большую аккуратность.

Он писал письмо Руэдейрхи. Писал о том, что все еще предан ему. О том, что раскаивается в своем поступке. Что они с Тараносом наделали много бед, но он, Арес, постарался все исправить, хотя получилось совсем неважно. Что стражи Рассвета вернули естественный порядок вещей, и он вернул им пергамент и позволил покинуть Градерон, так как только благодаря этим стражам ему, Аресу, удалось вернуться; что Таранос вернулся в Этериол тоже по его вине и у него на уме совсем не добрые вещи. Арес извинялся за свое предательство и за то, что вместо того, чтобы предстать перед своим правителем, он пишет это письмо. Писал, что он обязан, так как совесть велит ему, мчаться следом за Тараносом — в противном случае, все может закончиться очень плачевно для Этериола и, быть может, не только для него.

Закончив, Арес торопливо промокнул письмо вторым листом, сложил его и приложил к нему то, что осталось от последнего золотого пера. Потом он протянул это охраннику.

— Пожалуйста, доставьте повелителю Руэдейрхи как можно скорее.

— Что-то случилось?

— Да. Поторопитесь. И откройте ворота. Я отправляюсь искать Тараноса.

— Хорошо, — тут же осознал серьезность ситуации охранник. — Открыть ворота! — крикнул он.

Привратники, тоскливо переглянувшись, снова принялись за нелегкий труд. Скоро Арес уже несся по темным просторам Этериола.

Тем временем Балиан, Кристиан, Юан и Розетта ушли довольно далеко от Градерона и не сбавляли быстрого шага. Раз есть силы, считали они, нужно выложиться на полную. Никому из них не хотелось останавливаться в темноте. Повсюду скользили тени, раздавались подозрительные шорохи. В основном, конечно, это были иллюзии ночи, но все равно приятного мало. Хорошо еще, что луна худо-бедно освещала дорогу.

Так они шли много часов. Юан старался, как мог — война, да и вообще приключения в Дилане здорово повысили его выносливость. Но, в конце концов, он все-таки стал спотыкаться от усталости. Пришлось сделать привал. Потом — еще один. Однако Балиану, Кристиану и Розетте, хоть они тоже здорово уставали, совсем не нравилось останавливаться в этих недружелюбных местах.

Но все когда-нибудь заканчивается, и, наконец, темнота стала понемногу рассеиваться. До Эндерглида было еще далеко, но большая часть пути была пройдена. Здесь было нечто среднее между днем и ночью — серость, напоминающая раннее хмурое утро.

— Горы! — вдруг грянула Розетта, показывая вдаль.