Читать книгу "Тонкая работа - Сара Уотерс"

Меня высадили у самого начала парковой ограды, и дальше я пошла пешком. Стук копыт затих в отдаленье. Дорога была пустынна, день стоял пасмурный. Было только два или три часа дня, но казалось, сгущаются сумерки и вот-вот начнет смеркаться. Стена показалась мне сейчас длиннее, чем когда я ехала вдоль нее на двуколке Уильяма Инкера: я шла вдоль нее чуть ли не час, пока наконец не увидела арку, венчающую ворота, а за ней — крышу привратницкой. Я ускорила шаги — но вдруг сердце мое замерло. Привратницкая оказалась заперта, окна наглухо закрыты. На воротах — толстая цепь и замок, дорожку завалило сухими листьями. Подул ветер, задел чугунные прутья — и послышался звук, похожий на жалобный стон. А когда я подошла к воротам и толкнула их, они заскрипели.

— Мистер Пей! — позвала я. — Мистер Пей! Кто-нибудь!

Из кустов выпорхнула стайка птиц — они подняли страшный галдеж. Я думала, теперь уж точно кто-нибудь откликнется. Но нет: птицы все кричали, ветер все завывал, я еще раз позвала, но никто так и не вышел. Тогда я пригляделась к замку. Цепь была длинной. Но от кого она охраняет — от коров да от мальчишек?.. Я была теперь худей любого мальчишки. Я подумала: «Это ведь не противозаконно. Я же здесь работала раньше. И сейчас могла бы...» И снова толкнула ворота — надавила сильней, до отказа, образовалась щель — и я в нее пролезла.

Ворота с громким лязганьем сомкнулись за моей спиной. Снова вспорхнули птицы. И опять никто не вышел.

Я подождала с минуту, потом пошла к дому.

За стенами парка стало еще тише, чем раньше, — тише и загадочнее. Я шла по дороге. Деревья с оголившимися ветками шептались под ветром и о чем-то вздыхали. Землю устилал густой ковер из опавшей листвы, мокрые листья пристали к моему подолу. На дороге — лужицы грязной воды. Кусты разрослись, их, видно, давно не подрезали. Трава в парке тоже буйно разрослась, но высохла за лето, и теперь ее прибило дождем. Кончики былинок начали уже подгнивать, и странный шел от них запах. Наверное, там бегают мыши. А может, крысы. Я слышала, как они шмыгают в траве.

Я зашагала быстрее. Дорога пошла под уклон, потом снова в гору. Я вспомнила, как проезжала по ней вместе с Уильямом Инкером, в темноте. Я знала, что будет дальше, знала, где она повернет и что я увижу за поворотом... Знала и все равно вздрогнула — так внезапно возник перед глазами этот дом, словно вырос из-под земли, такой серый и мрачный. Я остановилась на краю гравиевой дорожки и почувствовала нечто похожее на испуг. Потому что в доме было тихо и темно. Окна закрыты ставнями. На крыше появилось еще больше черных птиц. Плющ побурел и свисал со стен безобразными космами. Парадная дверь — она и всегда была разбухшей — еще сильней покорежилась. Крыльцо завалено мокрыми листьями. Казалось, жилище это не для людей, а для призраков. Я вдруг вспомнила, что сказали мне мои попутчики — что в доме поселилось привидение...

От этой мысли я поежилась. Огляделась вокруг — посмотрела назад, на дорогу, по которой пришла, потом обвела взглядом лужайку — за ней начинался лес. Тропинки, по которым мы гуляли с Мод, заросли, исчезли. Я посмотрела на небо. Оно было серое, моросил мелкий дождик. Ветер все нашептывал что-то деревьям и вздыхал. Я снова поежилась. Дом, казалось, наблюдает за мной. Я подумала: «Только бы найти мистера Пея! Где же его искать?» — и пошла вдоль дома к конюшням, на задний двор. Ступала осторожно, потому что каждый мой шаг отдавался громким эхом. Но и за домом было так же безжизненно и тихо. Ни одна собака не залаяла. Двери конюшни открыты настежь, лошадей нет. Часы с белым циферблатом на месте, только вот стрелки — и это меня поразило более всего, — стрелки застыли и показывали неправильное время. Пока я шла, часы ни разу не прозвонили: вот почему тишина показалась мне такой непривычной.

— Мистер Пей! — позвала я тихонько. Здесь почему-то не хотелось кричать. — Мистер Пей! Мистер Пей!

Потом я увидела, что над одной из труб вьется дымок. И это придало мне сил. Я подошла к двери кухни и постучала. Никакого ответа. Подергала за ручку. Заперто. Потом пошла к двери в сад — к той двери, через которую я бежала той ночью вместе с Мод. Она тоже оказалась заперта. Я вернулась к парадному входу. Дойдя до окна, приоткрыла ставень и заглянула внутрь. Ничего не разглядеть. Загородившись ладонями, прижалась к стеклу — и, кажется, окно чуть подалось... С минуту я раздумывала, но тут полил дождь, жесткий, точно град. Я надавила сильней. Задвижка вылетела, и окно открылось. Я подтянулась, влезла на подоконник, а потом спрыгнула вниз.

И затаилась. Наверное, я слишком шумно открывала окно. Может, мистер Пей услыхал и крадется теперь с ружьем, думает, вдруг это грабитель? Я и впрямь теперь чувствовала себя взломщиком. Вспомнила о своей матери — хотя что я? Моя мать никогда не была воровкой. Она была благородной дамой. Хозяйкой этого огромного дома... Я замотала головой: трудно привыкнуть. И пошла, стараясь ступать тихо. В помещении было темно — это, должно быть, столовая. Прежде я сюда не заходила. Но всегда пыталась представить, как Мод сидит за столом прямо напротив дяди и ужинает. Перед ней на тарелке — кусок мяса, и она отрезает по кусочку... Я подошла к столу. Тут словно ждали к обеду: стояли подсвечники, лежали нож с вилкой, рядом — блюдо с яблоками, но все покрыто пылью и паутиной, а яблоки сгнили. Воздух спертый. На полу — осколки стекла: хрустальный бокал с золотой каемкой.

Дверь оказалась закрыта, и вряд ли ее в последние месяцы открывали. Но когда я взялась за ручку и надавила, она открылась совершенно бесшумно. В этом доме все двери бесшумные. На полу — пыльный ковер, он приглушал мои шаги.

Так что я шла почти беззвучно — можно сказать, скользила, как привидение. Странная мысль. Напротив была другая дверь: дверь в гостиную. И в ней я ни разу не была, так что теперь подошла и заглянула. В этой комнате тоже было темно, по углам — паутина. Возле камина разбросана зола, и никто ее не подмел. Пара кресел, где когда-то, наверное, сидели мистер Лилли с Джентльменом, а Мод читала им книги. Еще там стоял жесткий диванчик, рядом с ним — лампа: ее лампа, подумала я. Представила, как она здесь сидела. Вспомнила ее тихий голос.

Увлекшись воспоминаниями, я чуть не забыла про мистера Пея. И про мать тоже чуть не забыла. В самом деле, что мне до нее? Я думала о Мод. Надо было спуститься в кухню, но вместо этого я медленно и осторожно пошла дальше по холлу, мимо разбухшей парадной двери. И вверх по лестнице. Я хотела посмотреть на ее комнаты. Постоять, где она стояла, — у окна, прижавшись к стеклу. Полежать на ее кровати. Вспомнить все, как я ее целовала и как потом потеряла...

Как я уже говорила, я шла неслышно, словно привидение, и плакала тоже как привидение: молча, дав волю слезам, — словно знала, что слез хватит на добрую сотню лет. Я дошла до галереи. Дверь в библиотеку была приоткрыта. Рядом с ней по-прежнему висела звериная голова со стеклянным глазом и острыми клыками. Я вспомнила, как потянулась потрогать ее, когда в первый раз пришла за Мод. Я тогда ждала у двери и слышала, как она читает. И снова я вспомнила ее голос. И мне даже показалось, я почти его слышу. Словно шепот, словно дуновение в тиши огромного дома.

Я затаила дыхание. Поток речи прервался, потом полился снова. Нет, это не у меня в голове, это шло снаружи — из библиотеки... Я насторожилась. Может, и правда в доме привидение. А может, может... Я подкралась к двери, взялась за ручку дрожащими пальцами — и открыла. И застыла на пороге, не веря своим глазам. Комната стала другой. С окон соскребли краску, медный палец из паркета выломали. На полках почти не осталось книг. В камине потрескивал огонь. Я шире распахнула дверь. Письменный стол мистера Лилли был на месте. На нем стояла зажженная лампа.