Читать книгу "Академия пурпурной розы - Анна Снегова"

Даже проблемы с магией и то, что меня определили на позорный Безмагический факультет, отступили на второй план. Я решила, что мне просто надо извиниться перед Олавом как следует, и тогда голос совести замолчит, а я смогу нормально учиться, дышать и радоваться жизни.

Но он даже не хотел меня слушать. Вел себя как с чужой. Отстраненно и холодно. И отводил взгляд, когда я подошла. Это было так непривычно, что я совершенно растерялась.

И вдруг поняла, что готова отдать что угодно, лишь бы он снова посмотрел на меня. Как раньше. Но он не смотрел.

Я снова на него разозлилась. И решила, что если я ему больше не нужна, тем лучше. Это ведь то, чего я так долго хотела? Чтобы он оставил меня в покое. Значит, теперь все будет замечательно.

Но ничего не было замечательно. Я с ужасом осознавала, что на занятиях считаю минуты до его лекций. И теперь уже я на него смотрю и не могу никак перестать.

Потому что вдруг стала замечать то, чего не замечала раньше.

Однажды, когда меня дико рассердили какие-то болтушки по соседству, которые распинались на тему того, какой душка у нас преподаватель анимагии, я решила попробовать понять, что они в нем все находят. Это же все тот же Олав! Мой простой и привычный, как домашние тапочки, друг детства.

Я подперла кулаком щеку и стала его рассматривать.

Правильные черты лица — пожалуй, их можно назвать аристократическими, хотя и слегка простоватыми. Светлые волосы немного отрасли, такая прическа ему идет больше. Высокий он, конечно, это плюс. Не такой широкоплечий качок, как Эмкин Морвин — но мне такие никогда и не нравились. Чтоб потом девок веником отгонять, которые на каждом шагу будут пол слюнями заливать? Ну уж нет, спасибо!

Хотя на Олава тоже смотрят. Еще как смотрят. Вот только он никого не замечает, и я ни разу не видела, чтоб он кому-то хотя бы улыбнулся. Вообще хмурый какой-то. Больше обычного.

Что еще… Кстати, об улыбке. Улыбка у него замечательная — совершенно его меняет! Вот только я давно не видела его улыбок. Еще он умный. Очень добрый — любит животных, и они ему платят ответной любовью. Даже на занятия белку таскает. И как это я раньше не знала, что он — анимаг? Ну да, я же никогда с ним толком не разговаривала. Увиливала под любым благовидным предлогом. Если быть честной самой с собой, ужасно смущалась оставаться с ним наедине. Все казалось, что если хоть раз поговорим по душам, между нами случится что-то такое, из-за чего обратной дороги не будет. И я уже никуда не уйду от предначертанной судьбы.

А еще видно, что он сильный. Не «могучий», а какой-то скорее… «крепкий». Надежный. Я помню, что у него есть собственный снежный олень — отец подарил когда-то олененка от наших Снежного и Вьюги. И он любит кататься верхом, а для этого нужна выносливость и сила.

Вдруг подумалось — вот бы когда-нибудь прокатиться вместе.

И покраснела, когда представила.

Олав продолжал что-то рассказывать с лекционной трибуны… Своим красивым, глубоким голосом с вдумчивыми интонациями…

И чем дальше уплывал окружающий мир, чем больше мне казалось, что в этом большом зале я одна и говорит он только для меня, чем больше покрывалась мурашками кожа обнаженных рук от прикосновений этого чудесного голоса…

Тем больше я понимала, что кажется, влипла.

Потом начался мой личный непрекращающийся кошмар. Потому что я вдруг осталась совершенно одна.

Эмма, наконец-то, нашла свое счастье, и я была ужасно рада за сестру, изо всех сил старалась не обижаться на то, что ей теперь совершенно не до меня… но чувство одиночество нарастало, и в конце концов просто придавило меня каменной плитой. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.

И на каждом шагу я встречала все новые и новые подтверждения того, как была слепа. И что совершенно, совершенно не разглядела человека, который так долго был рядом.

В конце концов, я осознала одну очень простую и очень горькую правду.

Это он необычный. А я как раз совершенно обыкновенная.

Я сидела на постели без сна ночи напролет, и пыталась понять. Чего я стою? Что представляю из себя? Что вообще у меня есть, кроме миловидной внешности — да и та заслуга не моя, а моих родителей, по общему признанию самой красивой пары Королевства Ледяных Островов?

Да у меня даже магии, и той нету.

Я ничего не сделала для того, чтобы стать достойной той мечты, того «особенного» чувства, которое себе намечтала. И оттолкнула единственного человека, который по какой-то странной причуде судьбы увидел во мне намного больше того, что я представляла из себя на самом деле.

Это было очень горькое осознание. Наверное, именно в этот момент я стала взрослой.

Я решила, что выброшу Олава Шеппарда из головы. В конце концов, он не моя собственность, и никогда ею не был. Надо нести ответственность за свои слова и поступки — ведь меня же никто не тянул тогда за язык. Раз он теперь не хочет меня видеть — так тому и быть.

И я действительно попыталась жить, как ни в чем не бывало.

И пыталась до тех пор, пока случайно не зашла к нему в кабинет за какой-то надобностью и не увидела там нашу преподавательницу по бытовой магии, мадемуазель Лизетт. Флиртующую с ним напропалую.

У меня внутри словно что-то взорвалось. Всю затопило волной такого гнева, что удивляюсь, как вообще сдержалась и не выбросила Лизетку в окошко. Как же я была зла!!

Выбежала из кабинета, даже не глядя на Олава. И решила, что непременно ему отомщу. Пусть увидит, что я не сохну по нему и не думаю ночи напролет, и не реву в подушку, и не вспоминаю, как он таскал мне теплую шаль или привозил лучшие цветы из оранжереи своей матушки. И одинокий бокал воды на столе не вспоминаю тоже. И робкие прикосновения рук в танце. И серьезный взгляд — слишком серьезный, который был всегда намного больше того, что я готова была принять. Прежде.

В конце концов, я решила, что забыться мне поможет Джереми Коул. Тем более, что этот нахальный фанфарон уже ко мне всячески подкатывал и дарил всякие глупые цветочки из салфеточек, кичась своей воздушной магией. Разве можно так хвастаться? Настоящие мужчины никогда не ведут себя как хвастливые петухи, распушившие хвосты.

И я сделала очередную свою мегаэпичную глупость. Когда на глазах у Олава отважилась флиртовать с этим придурком Джереми.

А потом Коул схватил меня за руку, когда я попыталась уйти. И Олав неожиданно оказался рядом и так врезал Джереми по роже, что я опешила. Даже не представляла, что всегда спокойный Олав может так выходить из себя. Что его добрые глаза могут становиться такими бешеными.

Я вдруг почувствовала себя полной дурой. А когда Олав попросил меня впредь тщательнее выбирать своих кавалеров… попросил, все также избегая на меня смотреть… осознала, что просто еще раз подкрепила в его глазах образ легкомысленной вертихвостки.

Это было слишком больно. Этого я уже не могла вынести.