Читать книгу "Черная война - Александр Конторович"

– Чалый!

– Здеся!

– Переднего живьем брать! Того, что с автоматом идет. Это унтер-офицер, может что-то полезное поведать.

– Усек! Еще пару человек нам в помощь дай.

Я обернулся к бойцам у пулемета.

– Ты и ты – вниз! Винтовки оставить, вон в комнате штыки немецкие возьмите, они для рукопашной в самый раз будут. Задачу вам на месте объяснят. Понеслись!

Сам я занял их место у пулемета. Проверил его, поводил стволом вправо-влево. Нормально, работать можно. Немцы между тем подходили ближе. Вот они спустились в траншею, подошли к двери, и унтер стукнул по ней кулаком.

– Эй, там! Хорош спать!

– Один момент, господин унтер-офицер! Уже пошли открывать дверь! – крикнул я в ответ.

Однако… Что-то, видимо, не то ляпнул, и унтер насторожился. Положил руки на автомат. Внизу заскрипела, отворяясь, дверь. Перехватив автомат поудобнее, унтер шагнул в проем.

Хрясь!

Возня, приглушенные крики!

Из двери выскочил взъерошенный немец, пробежал пару шагов и осел на землю – под лопаткой у него нарисовалась рукоятка заточки. Надо же! У Чалого их что – запас? Из дота выскочил боец и, подхватив немца под руки, уволок его назад. Снизу поднялись бойцы, которых я посылал в помощь Севергину. Они несли несколько коробок с патронами.

– Что там?

– Порядок, старшой!

– Полный?

– Унтера скрутили, остальных… ну, в общем, успокоили. Патроны куда тащить?

– Тут все?

– Нет, Чалый себе четыре коробки оставил, вместе с пулеметом.

– Тогда три коробки здесь оставьте, остальные – к угловому пулемету, тому, что на дорогу смотрит. После этого в той комнате посмотрите, я ленты пустые видел, сюда их давайте, и всех свободных усаживайте ленты патронами набивать.

Снизу поднялся боец, толкавший перед собой связанного унтера. Тот был весь помятый и какой-то скособоченный. Видать, его неплохо приложили в драке.

– Ага! Вот и гостенька дорогой пожаловал! Волоките его в угловой каземат!

Боец провел немца в каземат и весьма нелюбезно пихнул на ящик, стоявший в углу. Подтащив такой же ящик, я уселся напротив.

– Итак, ваше имя, звание и номер части?

– Герберт Моргенталь, фельдфебель второй роты, первого батальона, восемнадцатого пехотного полка.

Ага, вот чего он дернулся! Это я, по растяпости своей, фельдфебеля не так протитуловал. Учтем на будущее!

– Что находится там? – Я махнул рукой в направлении станции.

– Я не буду отвечать на этот вопрос.

– Да? Вы представляете себе, солдаты какой части захватили вас в плен?

Немец изобразил на лице вопрос.

– Это штрафники, фельдфебель. Вам надо объяснять, чем они отличаются от строевых частей Красной Армии?

А немца-то проняло! Аж побелел, горемыка. Ничего, родной, сейчас я тебе еще добавлю.

– Как вы понимаете, в отличие от строевых армейских подразделений, штрафники не очень озабочены вопросами морали и нравственности. Так что и способы их обращения с пленными, скажем так, далеки от общепринятых.

– Вы не посмеете! Есть же Гаагская конвенция…

– Которую Германия как раз и не подписала. Видимо, по забывчивости, не так ли? Впрочем, вам лично от этого не легче.

– Но вы же офицер! Вы не можете…

– Я – такой же штрафник, как и все остальные. Вы видите у меня знаки различия офицера?

– Все равно! Вы их командир и отвечаете по законам военного времени!

– Значит, так, родной. – Я вытащил из кармана коробок спичек и повертел его перед лицом немца. – Что это?

– Спички…

– И как я могу их сейчас использовать?

– Вы хотите меня поджечь?!

Господи, ну и фантазер!

– Нет, фельдфебель, все гораздо проще…

И я популярно пояснил ему некоторые, доселе ему неизвестные аспекты применения обыкновенных спичек. К концу моего повествования немец был бледен, как хорошо побеленный потолок. Голос его задрожал и плотину молчания наконец прорвало.

Через некоторое время фельдфебель умолк. Я не перебивал его, переваривая услышанное. Наступила тишина, которую прервал зуммер телефона.

– Это может звонить ваш командир, – повернулся я к фельдфебелю. – Если он спросит вас, я дам вам трубку. Надеюсь, мне не надо объяснять, что именно должны вы ему ответить?

– Да-да! Конечно, я все скажу ему, как надо! Но… вы не убьете меня и не отдадите своим солдатам?

– Нет, на этот счет вы можете быть спокойны. Я отправлю вас в тыл. В наш тыл. Для вас война окончена.

Я поднял трубку телефона.

– Слушаю!

– Это обер-лейтенант Гофман! Кто у аппарата?

– Рядовой Айсманн, господин обер-лейтенант!

– Фельдфебель Моргенталь прибыл?

– Так точно, господин обер-лейтенант, прибыл!

– Где он? Дайте ему трубку!

– Слушаюсь, господин обер-лейтенант! Господин фельдфебель! Вас вызывает к аппарату господин обер-лейтенант!

Бледный фельдфебель поднял трубку. Я показал ему жестом, чтобы он держал ее таким образом, дабы слова офицера были слышны и мне.

– Слушаю, господин обер-лейтенант!

– Как обстановка? Дот в боеспособном состоянии?

– Все в полном порядке, господин обер-лейтенант! Пулеметы установлены и проверены.

– Как раненый? Ему требуется эвакуация?

Я чиркнул ребром ладони по горлу. Фельдфебель понимающе закивал головой.

– Увы, господин обер-лейтенант, он уже умер.

– Печально, Герберт, печально… Вечером я пришлю за погибшими похоронную команду. Осмотритесь в доте, и пусть Айсманн письменно изложит все обстоятельства нападения.

– Так точно, господин обер-лейтенант! Будет исполнено!

Моргенталь положил трубку и сел на ящик. Руки его тряслись.

– Не переживайте, фельдфебель. – Я вытащил из вещмешка флягу, подаренную старшиной, и взболтнул ее в руке. Почти полная. Открыл пробку и принюхался. Водка – что ж еще? – Держите, это успокаивает.

– Старшой! – В дверях появился Микляков. – Связист пришел!

– Отлично! Давай его сюда.

Фельдфебель глотнул из фляги и поперхнулся. Закашлялся и снова глотнул.

– Что, непривычно? Зато отпускает почти сразу. – Я забрал у него флягу и спрятал ее обратно. Немец-то! Успел ее почти ополовинить! – Успокойтесь, ваше положение в настоящий момент еще не самое трагическое. По крайней мере, не придется переживать многое из того, что вскоре выпадет на долю немецкой армии.