Читать книгу "Из третьего мира - в первый. История Сингапура 1965-2000 - Ли Куан Ю"

Я ответил, что усиление контактов с западной цивилизацией и западной технологией повлияет на Китай, его нынешняя изоляция не могла продолжаться вечно. К примеру, из-за полной изоляции китайских людей от внешнего мира члены их команды по настольному теннису, посетившие Сингапур, не желали говорить ни о чем, кроме настольного тенниса. Я верил, что, как только китайская экономика преодолеет барьер «удовлетворения минимальных потребностей», китайцы столкнутся с теми же проблемами, с которыми уже тогда сталкивался Советский Союз. Население Китая захотело бы иметь выбор доступных ему товаров, а с появлением возможности выбирать китайцы утратили бы свое стремление к равенству.

Грин заверил меня, что Соединенные Штаты намеревались играть важную стабилизирующую роль в Азии: «Наши вооруженные силы будут продолжать оставаться в регионе, и мы будем полностью выполнять наши обязательства по международным договорам». Это напомнило мне более ранние заверения Гарольда Вильсона и Дэниса Хили о том, что вооруженные силы Великобритании будут продолжать оставаться в Сингапуре. Я успокоил себя мыслью о том, что поскольку Америка, в отличие от Великобритании, никогда не зависела от своей колониальной империи, чтобы поддерживать статус великой державы, то и экономических причин для вывода американских войск из Азии не существовало.

Когда 9 августа 1974 года Никсон подал в отставку, чтобы избежать импичмента, вызванного «уотергейтским скандалом», я стал опасаться за судьбу Южного Вьетнама. В качестве одного из последних шагов на посту президента Никсон подписал и придал законодательную силу законопроекту, устанавливавшему потолок в размере одного миллиарда долларов США для оказания американской военной помощи Южному Вьетнаму на протяжении следующих 11 месяцев. В течение нескольких дней, прошедших с момента его отставки, Палата представителей Конгресса США проголосовала за то, чтобы уменьшить размеры помощи до 700 миллионов долларов США. На плаху, на которой лежала голова президента Южного Вьетнама Тхиеу, стремительно опускался топор.

25 апреля 1975 года Тхиеу покинул Сайгон. 30 апреля, когда к городу стали приближаться наступавшие войска Северного Вьетнама, с крыши американского посольства в Сайгоне взлетел вертолет. Это был момент, запечатленный на незабываемой фотографии, изображавшей охваченных паникой жителей Южного Вьетнама, цеплявшихся за перила вертолета. Несколько позже в тот же день танки армии Северного Вьетнама подъехали к ограде президентского дворца и символически сбили ворота с петель.

Хотя американская интервенция во Вьетнаме потерпела неудачу, она позволила выиграть время остальным странам Юго-Восточной Азии. В 1965 году, когда американские войска были введены в Южный Вьетнам, вооруженные коммунистические повстанцы угрожали Таиланду, Малайзии и Филиппинам, а в Сингапуре все еще активно действовало коммунистическое подполье. Индонезия, отходившая от кошмара неудавшегося коммунистического мятежа, находилась в состоянии «конфронтации» – необъявленной войны – с Малайзией и Сингапуром. Филиппины предъявляли территориальные претензии к Малайзии, заявляя права на штат Сабах в Восточной Малайзии. Уровень жизни населения был низким, а экономический рост – медленным. Действия американцев во Вьетнаме позволили некоммунистическим странам Юго-Восточной Азии привести свои дела в порядок. К 1975 году они были в куда лучшей форме для борьбы с коммунистами. Если бы Соединенные Штаты не предприняли интервенцию во Вьетнаме, воля этих стран к борьбе против коммунистов оказалась бы подавленной и страны Юго-Восточной Азии, скорее всего, попали бы под власть коммунистов. Именно в годы вьетнамской войны были заложены основы процветающей рыночной экономики стран АСЕАН.

В течение нескольких недель, предшествовавших падению Сайгона, огромная армада маленьких лодок и суденышек, набитых беженцами, отправилась в плавание по Южно-Китайскому морю. Многие из них стремились попасть в Сингапур. Значительное число беженцев располагало оружием. Исполнявший обязанности премьер-министра Сингапура Кен Сви направил мне в Вашингтон срочное сообщение, в котором говорилось, что число беженцев достигло нескольких тысяч, а число судов – нескольких сотен. Он настаивал на принятии немедленного политического решения. Я дал понять, что нам следовало предотвратить высадку беженцев в Сингапуре и направить их в те страны, которые располагали куда большей территорией, чтобы принять их. Эта массовая операция началась 6 мая. Вооруженные силы Сингапура отремонтировали, переоснастили, заправили топливом и провизией и направили в открытое море 64 судна, на борту которых находилось более 8000 беженцев. Капитаны многих судов умышленно испортили моторы, чтобы предотвратить высылку.

В момент, когда проводилась эта операция, в полдень 8 мая 1975 года, через восемь дней после падения Сайгона, я посетил президента США Джеральда Форда. Форд выглядел обеспокоенным, но не подавленным, он спросил меня о реакции в регионе на падение Вьетнама. Я был в Бангкоке в апреле, непосредственно перед падением Сайгона, – в Таиланде и Индонезии нервничали. Сухарто был спокоен и уверенно контролировал ситуацию. Я сказал ему, что вмешательство Конгресса США, в результате которого были приостановлены бомбардировки коммунистов, внесло вклад в капитуляцию Южного Вьетнама. Если бы не случился «уотергейтский скандал», бомбардировки продолжались бы, войска Южного Вьетнама не потеряли бы волю к продолжению войны и ее исход мог бы быть иным. Когда бомбардировки прекратились, а помощь была существенно урезана, судьба правительства Южного Вьетнама оказалась предрешена.

Форд спросил меня, в каком направлении Америке следовало двигаться дальше. Я ответил, что лучше всего было бы подождать, пока туман рассеется, и понаблюдать за тем, как будут разворачиваться события в Лаосе, Камбодже и Вьетнаме. Я верил, что Коммунистическая партия Лаоса «Патет Лао» захватит контроль над Лаосом и попадет под контроль Вьетнама. В Камбодже «красные кхмеры» были заняты уничтожением тысяч противников коммунистов. (Я тогда еще не знал, насколько неразборчиво они убивали людей, включая всех представителей интеллигенции или тех, кто не принимал участия в их крестьянской революции.) Я полагал, что Таиланд прибегнет к помощи Китайской Народной Республики, чтобы предохранить себя от вторжения вьетнамских коммунистов. Киссинджер спросил, поможет ли КНР Таиланду. Я считал, что поможет. Я высказал предположение, что лучше всего было бы сохранять хладнокровие и понаблюдать за развитием событий. Если бы на следующих выборах президентом США был избран политик, подобный Макговерну, который пошел бы на уступки коммунистам, ситуация стала бы безнадежной.

Средства массовой информации изображали Форда тугодумом, бывшим игроком в американский футбол, который в прошлом слишком часто травмировал свою голову. На меня он произвел впечатление искушенного человека, обладавшего здравым смыслом, умевшего оценивать людей, с которыми он имел дело. Он проявлял искреннее дружелюбие и вел себя легко и непринужденно. После ужина, когда я, извинившись, отпросился в туалет, он настоял на том, чтобы я зашел в его личную уборную. Мы поднялись на лифте, сопровождаемые его личной охраной. Там, в обширной приватной ванной, было установлено множество тренажеров для физических упражнений и поддержания президента в форме, на умывальниках были расставлены туалетные и бритвенные принадлежности. Я не мог себе представить, чтобы какой-либо европейский, японский лидер или руководитель страны третьего мира пригласил меня освежиться в свою ванную комнату. А Форд был просто дружелюбным человеком, который был рад гостю. Он был благодарен мне за то, что я был единственным политиком в Юго-Восточной Азии, который продолжал поддерживать Америку в тот момент, когда после поспешной эвакуации Сайгона ее позиции пошатнулись. Он не хотел специально произвести на меня впечатление, но у меня все-таки сложилось хорошее впечатление о нем как о солидном, надежном человеке.