Читать книгу "Василий Шульгин. Судьба русского националиста - Святослав Рыбас"

Молодое поколение русского зарубежья было названо «незамеченным поколением», оно было явно иным, что с горечью высказано в стихотворении В. Гальского «Беспутье».

Не проклинайте нас, отцы и деды, Мы ваша плоть и кровь, но мы не вы. Мы не горели в чаянье победы И не теряли в бегстве головы.

Мы всюду лишние. Нам все чужое: Готический торжественный собор, И небо юга слишком голубое, И Запада величье и позор.

И в этом мире затхло-изобильном Мы никогда покоя не найдем, Пока не мстителем, а блудным сыном Войдем опять в опустошенный дом.

Мы не хотим России вахтпарадов, Колонных зал, мундиров, эполет, Нам падшего величия не надо, Но вне Руси нам места в мире нет.

Белград, 1936 г.

Шульгин, обладающий уникальным опытом политической и разведывательной деятельности, переживший «Трест» и побывавший в СССР, оказался востребованным, даже вошел в состав Комитета взаимопомощи НТСНП. Однако он сразу заявил, что не будет заниматься подготовкой террористов. Он вел свой семинар, в котором было восемь юношей. Верил ли он, что его слушатели когда-нибудь вернутся в Россию? Из его воспоминаний видно, что он был разочарован деятельностью «нового поколения», ведь в старости всё воспринимается без иллюзий. О своей лекционной работе он вспоминал так: «Мне хотелось, чтобы они больше думали, чем чувствовали. Свое первое занятие я начал примерно со следующего вступления:

— Допустим, в стране произошел переворот. Кто его совершил, говорить не будем. Но мы будем говорить о том, когда, я имею в виду, в какое время года он был сделан.

Тут я сделал паузу и увидел недоумение на всех лицах. Я продолжал:

— Время года имеет самое важное значение. Если надвигается весна, то нужно думать о посевах, потому что для посева необходимо зерно. Благодаря перевороту никакого зерна не будет в запасе. Тогда его надо доставать из-за границы. А с этим неизбежно связаны отношения с державами, которые могут дать зерно. Это означает, что время, когда произойдет переворот, продиктует ту или иную международную политику. Иначе будет голод, а новое правительство станет ненавистным.

В этом направлении я старался пробудить в них мышление, но это было почти безнадежно. Я говорил:

— Переворот произошел, вы на радиостанции, народ ждет вашего обращения к нему. Говорите!

Никто ничего не говорил, им просто нечего было сказать. Они хотели перемены, но ощущать себя ответственными за эту перемену они не хотели. „Все образуется каким-нибудь образом само собой“, — думали они и дальше этой мысли не шли. Это значило море крови.

В конце концов, это новое поколение так же неспособно было мыслить, как и старое, которых они называли „трупами“. В итоге, когда дело пошло серьезно, то „трупы“ взяли винтовки в руки и кое-что делали. Они пошли неправильным путем, так как поступили под команду немцев и образовали так называемые шюцкоры, то есть некие батальоны для охраны складов разного рода.

Но молодое поколение Трудового Союза ничего не сделало. Часть была арестована после прихода советских войск в страны Восточной Европы, часть отошла от дел еще до войны»[514].

В союз вошел и Дмитрий Шульгин.

Однако не стоит полностью полагаться на оценку нашего героя. Белград тогда был административным и ведущим духовным центром Национально-трудового союза, откуда распространялось влияние на другие страны. Здесь анализировали положение в Италии, Германии, Испании. В газете «За Россию», где выступал и Шульгин, печатались документы и статьи об организации экономики и политической власти этих государств; не обошли вниманием и «Новый курс» президента США Ф. Рузвельта, в котором доминировали принципы государственного регулирования экономики, за что Рузвельта даже обвиняли в фашизме.

С НТСНП сотрудничали профессора Иван Ильин, Александр Билимович. Выдающуюся роль играл профессор древней истории Михаил Георгиевский, секретарь Исполнительного бюро, которого считали волевым и интеллектуальным лидером союза. (Он будет арестован армейской контрразведкой Смерш одновременно с Шульгиным в начале 1945 года.) «Новопоколенец» Борис Прянишников, написавший драматическую историю Национально-трудового союза, утверждал, что «в любой отрасли союзной деятельности ощущалось его влияние»[515].

На допросе в Москве Георгиевский говорил, что Шульгин пытался уменьшить его влияние в Исполнительном бюро, но Шульгин в своих воспоминаниях, наоборот, утверждал, что препятствовал интригам в союзе и не хотел ничьей конкуренции Георгиевскому. Как было в действительности, уже не имеет значения. Просто данный факт еще раз свидетельствует о постоянных интригах в эмигрантской среде.

И все же Шульгин уже не мог вернуться к активной политической борьбе.

Из протокола допроса 15 января 1945 года это ясно видно.

«Вопрос: Но ваша антисоветская деятельность в эмиграции заключалась не только в поддержке „Треста“. Вы признаете это?

Ответ: Да. С 1927 по 1933 г. у меня никакой организационной связи с антисоветскими формированиями не было, а с 1933 г. я был привлечен к работе т. н. „Союза писателей и журналистов“ и „Национально-Трудового Союза Нового Поколения“ (НТСНП).

Вопрос: Кто вас привлек к деятельности НТСНП?

Ответ: К деятельности НТСНП меня привлек председатель „Союза писателей и журналистов“ в г. Белграде Алексей Иванович Ксюнин.

Вопрос: Как долго вы работали в НТСНП?

Ответ: В НТСНП я работал с 1933 по 1935 г.

Вопрос: Какую практическую деятельность вы проводили в этой организации?

Ответ: Руководители НТСНП Георгиевский и Байдалаков, учитывая мой возраст, предложили мне вести работу в НТСНП в зависимости от моей инициативы. Это дало мне повод к тому, что из числа молодых по возрасту членов НТСНП я создал т. н. семинар, на котором сам же проводил занятия, воспитывая молодежь в духе враждебности к советской власти и подготовляя ее к политической и государственной деятельности на случай свержения советской власти.

Одновременно с этим я читал лекции и в более широких аудиториях, где присутствовали все члены НТСНП, проживавшие в Белграде.

Вопрос: Темы ваших лекций?

Ответ: Мною были прочитаны лекции по общеполитическим вопросам: так, о „Столыпинской реформе“, о работе Государственной Думы, об Особом Совещании государственной обороны и др. Кроме того, я проводил практические занятия с членами НТСНП, стремясь выработать у них ораторское искусство. Этой деятельностью я занимался до 1935 года, а затем [от] НТСНП отошел.