Читать книгу "Арабы. История. XVI–XXI вв. - Юджин Роган"

«Давайте будем откровенны друг с другом, — продолжил Садат, обращаясь к аудитории в парламенте и за его пределами. — Как мы можем добиться постоянного мира, основанного на справедливости?» Садат заявил, что путь к прочному миру лежит через справедливое разрешение палестинской проблемы. «Никто в мире сегодня не может согласиться с той позицией, которую пропагандирует Израиль, с его стремлением игнорировать существование палестинского народа и поставить под сомнение само право нахождения палестинцев на этой земле», — упрекнул он израильтян. Мир, продолжал он, также несовместим с оккупацией чужих земель. Он призвал к возвращению всех арабских территорий, захваченных в 1967 году, включая Восточный Иерусалим. Садат пообещал, что в ответ на эти шаги Израиль получит полное признание со стороны всех своих арабских соседей. «Поскольку мы искренне стремимся к миру, мы искренне приглашаем вас жить среди нас в мире и безопасности», — утверждал Садат.

Визит Садата в Иерусалим стал блестящей дипломатической победой и положил начало первому серьезному мирному процессу между Израилем и его арабскими соседями. Но путь к миру оказался долгим, трудным и полным опасностей. Египтяне и израильтяне сели за стол переговоров с очень разными ожиданиями. Садат надеялся привести арабский мир к заключению мирной сделки с Израилем на условиях полного возвращения оккупированных в 1967 году территорий и создания Палестинского государства на территории Восточного Иерусалима, Западного берега реки Иордан и сектора Газа. Бегин не собирался идти на такие уступки и подорвал доверие к Садату в арабском мире, заявив в своей ответной речи в Кнессете: «Президент Садат знает и знал об этом от нас до своего приезда в Иерусалим, что наша позиция относительно постоянных границ между нами и нашими соседями отличается от его позиции»{59}. В ходе последующих переговоров Бегин заявил о своей готовности вернуть бóльшую часть Синайского полуострова Египту и бóльшую часть Голанских высот Сирии в обмен на полную нормализацию отношений, однако категорически отказался идти на любые уступки палестинцам.

Позиция Израиля по большинству вопросов арабо-израильского мирного соглашения была слишком бескомпромиссной, чтобы вовлечь в мирный процесс другие арабские страны. Бегин был намерен сохранить за Израилем часть оккупированных сирийских и египетских территорий из стратегических соображений. Самая большая уступка, на которую он был готов пойти, — это предоставить палестинцам некоторую степень самоуправления в секторе Газа и на Западном берегу реки Иордан, который Бегин настойчиво обозначал библейским названием «Иудея и Самария». Израильтяне отказались встречаться с ООП и категорически отвергли возможность создания независимого палестинского государства и возвращения палестинцам какой-либо части Иерусалима, который Кнессет провозгласил вечной и неделимой столицей еврейского государства.

Смелая мирная инициатива Садата пала жертвой непримиримости со стороны как израильтян, так и арабов. Ни один из арабских лидеров не последовал за Египтом, а израильский премьер-министр не стремился поощрить их к этому. Бегин был убежден, что мир с Египтом отвечает стратегическим интересам Израиля, поскольку без могущественного Египта ни одна другая арабская страна не представляла собой реальной угрозы для еврейского государства. Мир с другими арабскими странами был второстепенной задачей, поэтому Бегин не желал идти ни на какие уступки, за которыми могли бы последовать серьезные переговоры. Садату пришлось вести диалог с Израилем в одиночку, на фоне откровенной враждебности остального арабского мира.

Президент США Джимми Картер приложил все силы, чтобы не дать развалиться шаткой египетско-израильской мирной инициативе. В сентябре 1978 года он пригласил обе стороны в свою загородную резиденцию в Кэмп-Дэвиде, штат Мэриленд. Бутрос-Гали снова был включен в египетскую делегацию. В самолете Садат изложил ему свой план, который вызвал у Бутрос-Гали серьезные сомнения. Египетский президент наивно полагал, что американское общественное мнение поддержит переговорную позицию Египта, в результате чего президент Картер займет сторону арабов и заставит Израиль пойти на уступки, которых требовал Садат. Бутрос-Гали не думал, что все будет так просто. «Я опасался, что американцы не будут оказывать на Израиль никакого давления и что на уступки придется идти Египту»{60}.

Между тем Садат не ошибся. Позиция Египта получила широкую поддержку в Соединенных Штатах, и президент Картер приложил колоссальные усилия, чтобы добиться уступок от премьер-министра Бегина. Потребовалось 13 дней напряженных переговоров и 22 черновых варианта, прежде чем Картер подвел стороны к подписанию соглашений. Бегин согласился вернуть Египту весь Синайский полуостров (где планировал поселиться после выхода в отставку), но Садату также пришлось многим поступиться. Особенно чувствительной уступкой стало то, что в Кэмп-Дэвидских соглашениях ни словом не упоминалось о необходимости признания прав палестинцев на самоопределение. Рамочный документ предусматривал пятилетний переходный период на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа, вывод оттуда израильских войск и учреждение выборных органов самоуправления. Однако вопрос об окончательном статусе оккупированных палестинских территорий был оставлен открытым. В соглашениях говорилось, что этот вопрос должен быть решен в будущем путем переговоров между Египтом, Израилем, Иорданией и избранными представителями палестинских территорий. Никаких санкций в случае невыполнения Израилем своих обязательств не предусматривалось.

Новый министр иностранных дел Египта Мухаммад Ибрагим Камил подал в отставку в знак протеста против предательства интересов палестинского народа. Но Садата это не остановило, и 17 сентября 1978 года на официальной церемонии в Белом доме он и Бегин подписали исторический документ под названием «Принципы заключения мирного договора между Египтом и Израилем».

Арабский мир был возмущен решением Садата нарушить единство рядов и заключить с Израилем сепаратный мир. В ноябре 1978 года главы арабских государств собрались на саммите в Багдаде, чтобы попытаться разрешить кризис. Страны-экспортеры обязались выделять Египту ежегодную финансовую помощь в размере 5 млрд долларов в течение десятилетнего периода, чтобы исключить материальный стимул, который мог двигать Садатом в его стремлении к миру с Израилем. Они также пригрозили Египту исключением из Лиги арабских государств и переносом штаб-квартиры организации из Каира в Тунис, если Садат не откажется от подписания мирного договора.

Но египетский президент зашел слишком далеко, чтобы поддаться на угрозы своих арабских собратьев. 26 марта 1979 года, через шесть месяцев дополнительных переговоров, Картер, Бегин и Садат вновь собрались на лужайке перед Белым домом, чтобы подписать окончательный мирный договор между Израилем и Египтом. После пяти египетско-израильских войн самое могущественное арабское государство сложило оружие. Без Египта арабский мир не мог надеяться на то, чтобы одолеть Израиль военным путем. Отныне палестинцы и другие арабские государства могли отстаивать свои национальные и территориальные интересы только путем переговоров. Однако у них никогда не было достаточно мощных рычагов давления, чтобы заставить Израиль пойти на уступки и вернуть им захваченные земли, — и они никогда не простили Египту то, что он вернул свои территории ценой их интересов. Если бы арабские государства действовали единым фронтом, утверждали они, арабы могли бы добиться гораздо более выгодных для всех условий мирного соглашения.