Читать книгу "Мик Джаггер - Филип Норман"

По Лондону Мэгги Эбботт была знакома и с третьей жертвой «редлендской» истории, пострадавшей, пожалуй, больше всех, — с Марианной Фейтфулл. Марианна к тому времени уже вернулась из надира героиновой наркомании, выстроила заново музыкальную карьеру и заработала всеобщее уважение как одна из тех, чье спасение было очень маловероятно. Эти две женщины поддерживали связь, и в 1985 году, когда Марианна приехала в Лос-Анджелес, Эбботт представила ее Дэвиду Джоуву. Марианне на этой встрече было весьма неуютно, и потом она подтвердила Эбботт, что он и есть «мистер Икс… тот парень из „Редлендс“, который нас подставил».

Казалось бы, такая весть должна была взбодрить Мика, пробить даже его знаменитую амнезию и возродить воспоминания о Лете Любви, начиная с камеры в Брикстонской тюрьме и мифического батончика «Марс» и заканчивая совещанием с представителями истеблишмента. Какая вышла бы глава в недавно заброшенной автобиографии! Он мог бы хоть полюбопытствовать насчет человека, виновного в худшем испуге его жизни. Но история Мэгги Эбботт Мика не заинтересовала, он перебил ее, не успела она начать, и сказал только, что его происшедшее «не парит» и что «все это в прошлом».

* * *

В начале 1988 года Ронни Вуд взял на себя роль миротворца и уговорил Мика и Кита созвониться. Затем 18 мая на деловом совещании в лондонском отеле «Савой» все пятеро «Стоунз» впервые за почти два года собрались в одном помещении.

При посредничестве Вуди Проблесковые Близнецы уговорились наедине встретиться в Вест-Индии и постараться уладить разногласия. Мик не желал ехать на Ямайку, Кит отказался ехать на Мастик, и они выбрали нейтральную территорию — студию звукозаписи Эдди Гранта на Барбадосе. Встреча эта была не менее судьбоносна, чем первое столкновение студента экономического факультета и грязного битника на дартфордском вокзале в 1961 году. Кит особых надежд не питал и предупредил свое семейство, что, вполне возможно, вернется не через несколько дней, а через несколько часов. Но едва они встретились, как будто спало бремя последних двадцати семи лет; они принялись цитировать недавние публичные диатрибы друг друга и вскоре от хохота уже хватались за животы.

В январе 1989 года «Роллинг Стоунз» вместе с Миком Тейлором, предшественником Ронни Вуда, ввели в Зал славы рок-н-ролла. Ни Билл, ни Чарли на церемонию не приехали, но было ясно, что «Стоунз» вновь стали группой и заблудший солист возвратился в стаю. С редкой искренностью Мик сказал, какая честь для него работать с ними и как горд он песнями, которые написал вместе с Китом. Для разнообразия вспомнив прошлое, он сказал спасибо Иэну Стюарту, а вернувшись во времена совсем далекие, отметил «удивительный» музыкальный талант Брайана Джонса. Из речи Кита тоже следовало, что они примирились, хотя Кит излагал не так гладко и Мика поблагодарил лишь во вторую очередь, после гитарного мастера Лео Фендера. Впервые — и, возможно, в последний раз — в истории всех торжественных музыкальных церемоний был упомянут Жан Кокто. Мик процитировал его: «Американцы — удивительный народ. Сначала их шокируешь, потом они помещают тебя в музей».

И вот так случилось, что в августе «Стоунз» продолжили с того места, где остановились семь лет назад, записали новый альбом «Steel Wheels» и отправились в годичные мировые гастроли, которые побьют финансовые рекорды, установленные гастролями 1982-го. Их многолетнего промоутера Билла Грэма обошел на повороте молодой и, по сути, неопытный канадец Майкл Коль, предложивший стратегию, позволявшую еще глубже забуриться в карманы беби-бумеров. Главным корпоративным спонсором выступит пивной конгломерат «Энхайзер-Буш», производители пива «Будвайзер», за сумму около 10 миллионов долларов. Мерчандайз с Вываленным Языком — футболки и куртки — будет продаваться не только на концертах, но и в крупнейших универмагах. Стоимость всего предприятия, по предварительным расчетам, составит от 70 до 90 миллионов долларов. На сей раз Мик и Кит появились не на развороте «Роллинг Стоуна», а на обложке журнала «Форбс» — библии магнатов американского бизнеса. Билл Грэм, когда-то публично обозвавший Мика «этой сволочью», сетовал, что их побег к Колю и «Будвайзеру» — это все равно что «моя любимая женщина стала шлюхой».

* * *

Мик выполнил сполна один пункт своих обещаний Джерри. В марте 1984 года она родила дочь — у него это была уже третья. Предпочтя обойтись без диковатых рок-н-ролльных имен, они выбрали классическое, простое имя Элизабет и — по совету второй дочери Мика Джейд — еще одно, красочное «Скарлетт». Дитя, облаченное в рубашку и шапочку от Дэвида и Элизабет Эмануэль, создавших подвенечное платье принцессы Дианы, крестили в англиканской церкви; бесконечно традиционная церемония состоялась в кенсингтонской церкви Аббата Девы Марии. Из Техаса прилетела мать Джерри; пригласили и Кэрис, дочь Мика и Марши Хант.

Спустя девять месяцев Джерри снова забеременела, на сей раз двойняшками. На пятом месяце один из них умер, а у нее образовался тромб в месте соединения плаценты с маткой. Лежа в постели, ослабевшая и убитая горем, она наблюдала по телевизору, как Мик на Live Aid сдирает платье с Тины Тёрнер. Остаток беременности Джерри провела в арендованном доме на севере штата Нью-Йорк, главным образом в обществе падчерицы Кэрис; Мик между тем записывался в городе. 28 августа 1985 года в нью-йоркской больнице Ленокс-Хилла родился выживший двойняшка — мальчик, которого назвали Джеймсом Лироем Огустином. Крестными отцом и матерью стали Джек Николсон и Анжелика Хьюстон, а фотографом на крещение (опять же в кенсингтонскую церковь Аббата Девы Марии) пригласили Дэвида Бейли.

Второй пункт, однако, вечно откладывался. «Я не собираюсь жениться, — поведал Мик репортерам, когда Джерри еще носила Элизабет. — Не сейчас. Может быть, я и женюсь. Но не сию минуту». Что, пожалуй, понятно — после Бьянки брак он полагал не более чем «юридическим договорным капканом».

Поначалу Джерри старалась особо не настаивать. Ее первая автобиография «Рассказки», опубликованная — без малейших возражений с его стороны — в 1985 году, завершалась открытым финалом, который так и не был закрыт. «Я по-прежнему хочу выйти за Мика. Но я на него не давлю. По-настоящему меня волнуют только наше счастье и счастье наших детей». На день рождения, вскоре после крещения Элизабет, она попросила антикварный серебряный чайник, имея в виду собрать фамильные ценности для ребенка, но Мик подарил ей антикварное кольцо с бриллиантом и ляпис-лазурью от «Картье». «Не обручальное кольцо, — признавала она, — но немногим хуже».

С той поры они превратились в самую знаменитую, почти женатую пару мира. «Мы, разумеется, уже назначили дату», — объявила Джерри в 1987 году. Но к тому дню, когда она пережила неприятные минуты в барбадосском аэропорту, дата эта снова отложилась. Теперь, едва журналисты произносили слово на «с», Джерри реагировала так, будто зрители на родео подгоняют ее, чтоб скорее заарканила бычка: «Да господи боже, я стараюсь. Кончайте уже меня пилить».

Согласно, очевидно, запасному плану она занялась карьерой, запустив линию купальных костюмов и капитализируя на своей популярности в Великобритании. Из Мясных Шторок получился мясной бульон, когда Джерри снялась в телерекламе «Боврила», который прежде с гламуром и кутюр не ассоциировался. А теперь Джерри, в облегающем черно-белом платье и широкополой шляпе, расхаживала по спортзалу, полному вспотевших кусков мяса, и возглашала: «А вы пьете „Боврил“. Уж я-а-то, конечно, пью». И однако, всякий раз, когда они улетали на Мастик, она паковала подвенечное платье — надеялась, что однажды теплая карибская ночь вдохновит Мика вернуться к вопросу и они устроят романтическую церемонию на собственном отрезке пляжа Макарони.