Читать книгу "Нефритовые четки - Борис Акунин"

Густые кусты подступали к самой дорожке, над головойсмыкались кроны высоких дубов и лиственниц. День, и без того хмурый, разомпомерк.

Меж зарослей мелькнула широкая лужайка, а за ней мрачныйсилуэт замка Во-Гарни: дом-ларец с высокой угловатой крышей и круглыми башнями.Окна были темны и слепы. Мне вообразилось, будто здание зажмурилось от ужаса,предчувствуя свою скорую гибель. А тут ещё где-то наверху хрипло закричалворон.

Я вспомнил скверное предчувствие, посетившее меня час назад,когда я ещё ничего не знал про адскую машину, и поёжился.

III

Дез Эссар остановил лошадей возле конюшни. Это была красиваяпостройка, представлявшая собой уменьшенную копию главного дома – с башенками,с грифонами на углах крыши.

– Мсье Боско! – тонким голосом закричал владелецзамка. – Мсье Боско!

И ещё что-то вопросительное, чего я не разобрал, ибо моёзнание французского оставляет желать лучшего.

В одном из окон второго этажа, где, видимо, располагалисьжилые комнаты, появился тощий мужчина. Он был за стеклом, на тёмном фоне, и яразглядел лишь белый угол манишки с чёрным галстуком и несоразмерно большуюголову – нет, то были длинные, стоящие торчком волосы. Силуэт управляющегопоказался мне похожим на одуванчик.

– A-t-on téléphoné?[31]– закричал хозяин (это я понял). Боско помотал головой, его пышная причёскакачнулась.

Тогда дез Эссар показал на нас:

– Monsieur Шерлок Холмс! Docteur Уотсон!

– «Они приехали, теперь всё будет хорошо, –вполголоса перевёл мне дальнейшее Холмс. – Оставайтесь у аппарата».

Господин Боско кивнул хозяину, поклонился нам и исчез. Завсё время он не произнёс ни слова.

– Таково условие этого негодяя, – пояснил дезЭссар, трогая с места. – Кто-то постоянно должен находиться у телефона. Уменя всё оборудовано по последнему слову техники. Между квартирой управляющегои домом телефонная связь. Один поворот рычага, и раздаётся звонок. Просто незнаю, что бы я делал без Боско.

Коляска остановилась у парадного входа, который разместилсявнутри нарядной остроконечной башенки.

Теперь, вблизи, я мог рассмотреть замок как следует иубедился, что здание не такое уж древнее: не старина, а имитация под старину.

– Стиль «Людовик Тринадцатый», – определил Холмс,отличный знаток архитектуры. – В сороковые годы был весьма популярен воФранции, под воздействием моды на мушкетёрские романы.

– Да, мой папа обожал Александра Дюма, –подтвердил хозяин.

Я уже успел привыкнуть к своеобразным манерам дез Эссара ине удивился детскому слову «папа», так мало вязавшемуся с возрастом и седымиволосами этого господина.

В отделанной резным дубом прихожей он гордо повернул большойфарфоровый выключатель, и вспыхнул яркий свет.

– У меня прекрасное электрическое освещение, –горделиво объявил дез Эссар. – Смотрите: вот ещё один щелчок, и зажглисьлампы всего первого этажа.

– Однако ещё не стемнело, – сказал я.

Хозяин с явным сожалением погасил свет и повёл нас черезанфиладу холодных комнат, уставленных громоздкой старинной мебелью.

В большой зале, где, благодарение Господу, горел камин, мысели за длинный стол, сверху прикрытый большой белой салфеткой, под которой угадывалисьочертания бутылок и каких-то ваз.

– Ну вот. Теперь я расскажу вам всю эту кошмарнуюисторию обстоятельно, не упуская никаких деталей, – пообещал дезЭссар. – Я знаю, в вашем деле детали важнее всего. Начну с моего покойногопапы…

Поскольку вступление звучало не слишком увлекательно, япозволил себе несколько отвлечься, чтобы оглядеться по сторонам.

Комната была довольно любопытная. Судя по буфетам и длинномустолу, она служила столовой. На всех плоских поверхностях – каминной доске,комодах, особых столиках – стояли макеты парусных кораблей, некоторые изрядногоразмера. По стенам были развешаны портреты предков. Один из них в особенностипривлёк моё внимание.

На картине был изображён лихой капитан в длинном завитомпарике и с подзорной трубой в руке. За его спиной белели паруса и кудрявилиськлубы порохового дыма. Художник явно старался придать курносой, свирепойфизиономии моряка благообразие, но не слишком в этом преуспел.

– …Вот папин портрет, – говорил тем временемхозяин. – Ах нет, доктор, вы не туда смотрите! Это Жан-Франсуа, нашродоначальник, один из храбрейших и благороднейших капитанов Короля-Солнца. Онпривёз из Южных морей целый сундук с драгоценностями и купил это поместье. Апапин портрет – третий справа.

Я перевёл взгляд в указанном направлении.

С холста на нас смотрел пухлый очкастый господин в мундиренационального гвардейца с моделью фрегата в руках. От далёкого предка дезЭссар-père унаследовал курносость и шальной блеск глаз; сыну передаловал лица и близорукость.

– Всё это очень интересно, но не могли бы вы перейти кделу, – нетерпеливо сказал Холмс. – Лучше расскажите, как и где выискали бомбу.

– Но к этому я и подбираюсь! Если я не расскажу пропапу, вы не поймёте, почему мы ничего не нашли!

Дез Эссар оглянулся на каминные часы, всплеснул руками изаговорил с удвоенной скоростью:

– Понимаете, это был необычный человек. Как говорили вте времена, большой оригинал, а выражаясь по-современному, редкостный чудак. Онунаследовал крупное состояние и тратил его на всевозможные причуды. У нас впарке был собственный зверинец, представляете? В клетках жили волки, лисы,кабаны, даже медведь. Папа поймал их сам. Помню, что личным лакеем при нём былмаленький чёрный пигмей из Африки – я ужасно его боялся. Перед домом стояламедная кулеврина с корабля нашего родоначальника, и по праздникам папасамолично из неё палил. Это и послужило причиной его преждевременной кончины. 8июля 1860 года, в день моего семилетия, кулеврину разорвало, и папа скончалсяна месте…

Хозяин выдержал приличествующую этому скорбному сообщениюпаузу, а я, произведя несложный арифметический расчёт, в очередной разпоразился точности холмсовских оценок: он сразу сказал, что наш клиент моложе,чем кажется на первый взгляд.