Читать книгу "Отец и сын - Георгий Марков"

Солдаты сидят по вагонам, с нетерпением ждут отправки.

Несмотря на то что ночь прошла в напряженной работе, без сна, ложиться спать ни у кого нет охоты.

И долгожданный, выношенный в мечтах, взлелеянный в задушевных товарищеских беседах час отъезда на Родину наконец наступает!

Горнист играет сбор, но в пронзительных звуках горна слышатся сегодня торжественные и радостные ноты: «По вагонам! По вагонам! И домой! И домой!»

Паровоз дает свисток, вагоны вздрагивают, гремят части сцепления…

С каждой минутой увеличивается число километров, отделяющих батальон от Советской страны. Поезд мчится на юг, к берегам моря, в противоположную сторону от Советского Союза. Китай — страна большая, но железных дорог здесь мало. Чтобы попасть в СССР, приходится делать огромный крюк: ехать сотни километров до Цзиньчжоу, а оттуда поворачивать на север, к Мукдену.

Стоят теплые, солнечные дни, хотя октябрь уже на исходе. На полях много зелени. Лист на деревьях по-летнему свежий и поблескивает на солнце клейким глянцем.

Поезд то и дело ныряет в глубокие ущелья, мчится через закопченные тоннели, грохочет на мостах, пересекающих песчаные русла испарившихся речек. Иногда дорога на десятки километров тянется по мостам — так много тут речек.

В ливни русла наполняются водой и становятся бурными, как горные потоки. Если ливни переходят в затяжные, речки выходят из берегов, топят деревни, смывают или забрасывают илом посевы чумизы, гаоляна, овощей, и тогда тысячи людей умирают голодной смертью — о них некому позаботиться: правительство глухо и немо к нуждам народа.

Из открытых теплушек солдаты осматривают китайские просторы. Ласкова и благодатна китайская природа. Но ничего не скроет ужасной доли китайского крестьянина. Солдаты разглядывают маленькие деревеньки с глиняными конурками вместо домов. Не от хорошей жизни люди теснятся в них. На засеянных полосках копошатся согбенные фигуры китайцев. Машин совершенно не видно, даже ослов и тех единицы. Люди переносят собранный урожай на себе в корзинах, на длинном, гибком шесте.

Как же, должно быть, сильно тоскуют плечи китайских тружеников по отдыху! В теплушках говорят об этом, и в разговорах все чаще и чаще упоминается Родина. Там даже в самых далеких уголках работают тракторы и комбайны, автомобили снуют по дорогам.

От Цзиньчжоу эшелон поворачивает на север. Солдаты проезжают через большие и маленькие города. И тут они опять видят горькую долю китайского труженика. На станциях обитают толпы голодных, оборванных людей. Из беглых разговоров с ними, при помощи жестов, удается узнать о таких вещах, в которые советскому человеку трудно поверить: многие китайцы не могут найти работы в течение десяти — пятнадцати лет!

Города поражают солдат своими контрастами. Лучшие здания собраны в одном месте. Рестораны и гостиницы, магазины и конторы сияют золочеными вывесками, зазывают и манят к себе разноцветными огнями. Сюда стекаются коммерсанты, крупные чиновники, помещики, иностранные агенты — кто на чем: на автомобилях, привезенных из Европы, на лошадях английской породы, на рикшах — людях, запряженных в тележки.

Но вот эшелон отходит от больших вокзальных помещений, и открывается другое лицо города: серые стены, а за ними глиняные каморки, стиснутые в умопомрачительной неразберихе.

Здесь живут многие тысячи людей, составляющих основную массу населения городов.

Больше недели длится переезд по тряским, давно не ремонтированным дорогам Маньчжурии. За эту неделю солдаты узнают много нового. Своими глазами они видят звериное лицо капитализма. И еще нагляднее становится им все содеянное в Советской стране. Китайцы провожают эшелон дружескими приветствиями. На всех станциях, и больших и маленьких, солдатам дарят то овощи, то яйца, то длинные китайские трубки. Велика любовь китайских тружеников к стране, показавшей путь к счастью миллионам людей.

На севере Маньчжурии поливают дожди и дуют холодные ветры. По ночам солдаты топят печки, и эшелон движется, расстилая потоки пляшущих искр. Но ненастье не уменьшает праздничного настроения: Родина все ближе и ближе.

Во время одной стоянки в офицерский вагон входит Власов. Он сообщает, что до первой советской станции остается тридцать километров. Егоров и Тарасенко садятся к столу, раскрывают блокноты и готовят телеграммы. Послать их — это первое, что необходимо проделать на советской земле.

Егоров пишет жене: «Безумно счастлив оказаться на родной земле. Крепко целую тебя и Ниночку. Обнимаю всех друзей и близких».

Тарасенко старательно выводит: «Казань, медицинский институт, профессору Тарасенко. Папа, родной мой, шлю тысячи нежных поцелуев и верю в скорую встречу. Твой Котенок».

Тарасенко вырывает листок из блокнота и, подумав, начинает писать еще одну телеграмму: «Казань, факультетская клиника, ассистенту Колокольцеву. С первых километров родной советской земли шлю тебе горячий привет и самые лучшие пожелания. Живу мечтами о скорой встрече. По-прежнему твоя Катя».

В соседних вагонах солдаты заканчивают последние приготовления к встрече с Родиной. Шлёнкин торопливо добривает щеки. Соколков и Подкорытов бережно протирают платками ордена Красного Знамени. Трубка и Куделькин пришивают к гимнастеркам свежие подворотнички.

На последней стоянке, перед переездом границы, в вагон запрыгивают Тихонов, Буткин, Петухов и Егоров. Солдаты поднимаются, приветствуют офицеров. Тихонов говорит дневальному:

— Раскройте вагон шире. Сейчас мы увидим сопки, окружающие падь Ченчальтюй.

Солдаты прерывают свое занятие.

Шлёнкин полотенцем вытирает со щеки мыльную пену и торопится к товарищам, которые сгрудились возле комбата.

Поезд катится между гор, подступающих к самому полотну железной дороги. Потом он вырывается на обширную поляну, и все видят в стороне, вправо от поезда, знакомые макушки сопок.

— Смотрите, памятник Симочкину цел! — говорит Тихонов, опуская бинокль.

Воцаряется молчание, полное глубокого значения. Тихонов полуоборачивается и смотрит на построжевшие лица солдат.

Падь Ченчальтюй! Сколько воспоминаний связано с ней у каждого из них! Сколько и радостных и горьких минут было пережито здесь, среди суровых, скучных сопок! И не зря. Долг перед Родиной исполнен до конца. Враг разгромлен.

Эшелон не остановился на разъезде. Путь эшелона лежит дальше.

Поезд изгибается, и все видят впереди пограничную арку и советских пограничников в зеленых фуражках. Подкорытов первым прерывает молчание. Звонким тенорком он начинает солдатскую песню. Ее подхватывают все, подхватывают дружно, как бы одним дыханием:

Забайкалье, Забайкалье,

Забайкалье — край родной.

Породнились с Забайкальем

Офицер и рядовой.

…

Забайкальский фронт — Иркутск — Москва