Читать книгу "Империя Леванта. Древняя земля тлеющего конфликта между Востоком и Западом - Рене Груссе"

С Родоса госпитальеры контролировали Восточное Средиземноморье, следя одновременно за Эгейским морем и за Египетским, угрожая Александрии, внушая страх турецким эмиратам анатолийского побережья и протягивая руку помощи кипрским Лузиньянам, кикладским венецианцам и хиосским генуэзцам. Тем самым они успешно осуществляли связь христианских сил. Они принимали участие во всех попытках новых крестовых походов, предпринимавшихся на протяжении XIV в. В правление великого магистра Элиона де Вильнёва (1319–1346) их флот, силами шести галер, под командованием приора Ломбардии Жана де Бьяндрата, соединился с четырьмя папскими галерами под командованием генуэзца Мартино Дзаккарии, венецианской эскадрой из пяти галер под командованием Пьетро Дзено и кипрскими кораблями (четыре галеры) под командованием Эдуара де Божё. С другими кораблями, венецианскими и каталонскими, набралось около тридцати галер. Эта армада, главнокомандующим которой был венецианец Пьетро Дзено, атаковала город Смирну на территории турецкого эмира Айдына Умурбека. 28 октября 1344 г. союзники овладели Смирной, которую затем передали под охрану госпитальеров, построивших в ней, в порту, возле будущего здания таможни, форт Сен-Пьер; верхний замок, напротив, остался в руках эмиров Айдына.

Следующий великий магистр, Дьедоне де Гозон (1346–1353), которому легенда приписывает повторение подвига святого Георгия (бой с чудовищным драконом), сделал более полезное дело, помешав османам закрепиться на острове Имброс, ключе к Дарданеллам (морское сражение в мае 1347 г.). При великом магистре Раймоне Беранже, провансальце, управлявшем орденом с 1365 по 1374 г., десять галер родосских рыцарей присоединились к королю Кипра Пьеру I и приняли с ним участие в эфемерном походе на Александрию, о котором мы говорили выше (10–11 октября 1365 г.)[342]. При великом магистре Робере де Жюйи, или Жюйаке (1374–1377), Святой престол окончательно присоединил Смирну к владениям ордена (1374), который фактически являлся единственной силой, способной выполнить трудную задачу удержания города, потому что Смирна могла «дышать» только через море, ибо с суши была постоянно осаждена айдынскими турками.

Великий магистр Хуан Феррандес де Эредиа (1377–1396), энергичный и образованный арагонец, предстает перед нами как неординарная личность, попытавшаяся повести защиту христианства — и свой орден вместе с ней — новыми дорогами. Очевидно считая остров Родос слишком маленьким для своих амбиций, он задумал дерзкий проект: перенесение центра деятельности госпитальеров в латинские владения на Пелопоннесе. С этой целью он арендовал на пять лет у Жанны I Неаполитанской княжество Морейское, вернее, то, что от него еще оставалось (западная часть Пелопоннеса; 1377–1381). Но мы видели, что, изгнав албанцев из города Лепанто, он неразумно углубился в эту страну и был взят ими в плен у города Арта (лето 1378 г.). Албанцы, в те времена обычные бандиты, хотя и были христианами, продали его туркам, но через несколько месяцев он сумел выкупиться на свободу и вернулся на Родос. Несмотря на эту неудачу, Эредиа продолжал проявлять интерес к греческим делам, приказав перевести в 1393 г. на свой родной арагонский язык «Книгу о завоевании Мореи»; эта Libro de los fechos et conquistas представляет особую ценность своими оригинальными добавлениями XIV в.

Идеи Эредии стали предметом дискуссии среди историков. Как оценивать его проект переноса в Грецию штаб-квартиры его ордена? Одни полагают, что, остававшиеся длительное время неуязвимыми на Родосе, госпитальеры были бы ослаблены, вмешавшись в дела Мореи, в шедшую там непрерывную войну между греками и латинянами. Другие на это отвечают, что орден мог бы военным путем покончить с Мистрийским деспотатом, объединить полуостров и с большими шансами возобновить борьбу против турок. Ведь христианские владения на завоевание их турками обрекала раздробленность, распыление суверенитета, которым они были подвержены. Но требовалось, чтобы греки искренне признали латинское доминирование. Однако жизнь буквально через несколько лет показала преемнику Эредии, какую ненависть они питали к франкократии.

После неудачи реализации этого дерзкого плана госпитальерам оставалось лишь предоставлять свой меч на службу любой священной войне. Так было со следующим великим магистром, Филибером де Найаком (1396–1421), который вместе с цветом рыцарства принял участие в несчастном Никопольском крестовом походе (сентябрь 1396 г.). Затем Филибер де Найак вернулся к проектам Эредии относительно Пелопоннеса и даже был на пороге их осуществления. В 1400 г. он купил у Феодора Палеолога, деспота Мистры (удивительно, что тот пошел на такую сделку), Коринф и саму Мистру, но он не учел чувств греческого населения, предмета данной сделки, с которым их правитель не потрудился посоветоваться. В своей ненависти к римской церкви и латинству мистрийские греки решительно отказались принимать подобную передачу территорий. Перед лицом народного недовольства, грозившего вылиться во всеобщее восстание, госпитальеры не осмелились даже высадиться в Мистре. Что же касается Коринфа, где они все-таки обосновались, они сами поняли, что им остается лишь одно: продать его обратно грекам (1404). Больше к этому проекту не возвращались…

Для будущего латинского Востока и общей защиты христианства можно пожалеть о провале политики Феррандеса де Эредии и Филибера де Найака. Если бы им удалось заменить россыпь латинских и греческих княжеств, поделивших эллинскую территорию, стабильной структурой, каковую представлял из себя орден, если бы они смогли добиться принятия их греками и объединить под своими знаменами разрозненные христианские силы, возможно, они смогли бы оттянуть роковой момент. Их неудачная попытка обосноваться в Греции заставила их преемников ограничиваться своим островным владением, слишком узкой базой на периферии большой истории.

Родосские рыцари. Упадок

Как мы уже знаем, с 1344 г. Смирна находилась в руках госпитальеров. Но там, так же как венецианские фактории на Азовском море, все перевернуло тимуридское завоевание. В 1402 г. Тамерлан, разгромив османов при Анкаре, осадил крупный ионический порт. Укрепления Смирны, правда, были реставрированы в 1398 г., а адмирал ордена Буффило Паницати в том же 1402 г. проинспектировал подготовку к обороне и привел подкрепления: гарнизон теперь насчитывал 200 рыцарей под командованием брата Иниго д’Альфаро. Но даже после принятия этих предосторожностей город не мог долго противостоять огромным силам, которыми располагал противник. Несмотря на чудеса храбрости, проявленные защитниками, Смирна была взята Тамерланом и полностью разрушена (декабрь 1402 г.). Все рыцари, все христиане, попавшие к нему в руки, были убиты. От смерти спаслись лишь те, кто смог бежать на кораблях.

Отметим, что в этом, со стороны Тамерлана, было своего рода религиозное обязательство (или лицемерие). Фанатичный мусульманин, он тем не менее в битве при Анкаре на долгие годы уничтожил Османскую империю, щит ислама против христианства. Так что хотел он того или нет, но, победив султана Баязида, он спас Константинополь. Чтобы избавиться от упреков в этом, ему надо было истребить христиан. А можно ли было найти более удобный повод, чем Смирна — крепость, которую долго и безуспешно осаждали малоазиатские турки?

Найак попытался компенсировать эту потерю,