Читать книгу "Тайна «Звездного странника». Сердце пирата. Гладиатор забытых созвездий. Пират против всей Галактики - Дмитрий Емец"

Ученые-космотеоретики посвящали этой теме бесконечное множество кандидатских и докторских диссертаций. Из их исследований выходило, что, хотя возможность существования других разумных народов, освоивших межгалактические перелеты, теоретически доказана, из-за величины Вселенной и расхождений в звездном времени могут пройти сотни и сотни тысяч лет, прежде чем человек встретится с братьями по разуму.

Разумеется, можно было поставить в наиболее удаленных освоенных секторах Вселенной мощные транслирующие станции и посылать в разные стороны непрерывные сообщения о существовании цивилизации землян, но человечество не стало этого делать. Где-то в глубине в нем жило опасение, что «братья по разуму» совсем не «братья», что они могут оказаться могущественными и опасными, не потерпят во Вселенной подобного себе конкурента и захотят уничтожить его. Именно поэтому люди специально не привлекали к себе внимания и ограничили свое присутствие в космосе несколькими относительно недалеко расположенными друг от друга галактиками.

– Так это корабль пришельцев? – жадно переспросил Андрей, видя, что Баюн медлит с выводами.

– Инопланетный это звездолет или нет, я не берусь утверждать. У меня недостаточно сведений для таких заключений. Язык без костей, он как хошь согнется! – важно заявил Баюн.

Несмотря на разносторонность своих интересов, робот-нянька верил в узкую специализацию. Его забота – растить и воспитывать детей, а исследовать другие миры – дело автоматических зондов и научных баз, на которых работают сотни ученых.

– А я вот думаю, это корабль пришельцев! – выдохнул Андрей. – Это всякому дураку ясно!

– Дуракам всегда все ясно… – проворчал под нос Баюн, но мальчик даже не понял его иронии.

Со свойственной ему увлеченностью он мгновенно и бесповоротно поверил, что перед ними именно корабль инопланетян. Забыв про усталость, Андрей обошел его вокруг, производя замеры и заснимая его на мини-видеокамеру, встроенную в шлем скафандра.

Зато Лависса отнеслась к загадочному диску как маленькая женщина. Вначале она потрогала перчаткой скафандра, не пачкается ли он, а потом прислонилась к диску плечом, выбирая из подошвы рифленого ботинка забившиеся мелкие камешки.

– Давайте уйдем! Вдруг инопланетяне прицеливаются в нас из каких-нибудь лазерных пукалок? – опасливо сказала она.

Баюн покрутил квадратной головой с антеннами и сказал:

– Пуганая ворона куста боится!

– Я на всякий случай спросила. А вообще-то я думаю, это не корабль пришельцев, а так…

– Что «так»? – не понял Андрей.

– Просто какая-нибудь штука! – хладнокровно досказала девочка и незаметно покосилась на собеседника, проверяя, удалось ли ей как следует позлить его.

Василиса разглядывала инопланетный корабль без опасения, с не меньшим восхищением, чем Андрей. Большую часть своей двадцатидвухлетней жизни она провела на песчаной планете, носясь под парусом по огромной равнине. День за днем она видела один и тот же белый, выжженный солнцем песок, а душа ее тосковала по чему-то яркому и неведомому. Когда капитан Крокс забрал ее с планеты Вечных Ветров, ей вдруг открылся целый мир, загадочный и притягательный, как для прозревшего слепого, который все время существовал во мраке и вдруг внезапно для него вспыхнул дневной свет. Вселенная щедро одаривала девушку радостью своего первооткрытия.

Еще не прошел тот период, когда любое дерево или озеро казались ей чудом, а заурядный ламбеозавр надолго притягивал ее восхищенный взор. Возможно, именно этот жадный детский восторг вкупе с ее природной независимостью и нравился в Василисе видавшему виды и уставшему пирату.

– Давайте свяжемся со «Странником» и расскажем о корабле капитану! – предложила Василиса.

Баюн попытался настроить передатчик, но, несмотря на то что до звездолета было всего несколько километров, в наушниках шли беспрерывные помехи.

– Вокруг этого летательного аппарата «мертвая зона». Он отражает наши сигналы! – озадаченно сказал Баюн.

Изменив частоты, робот отошел от диска на десяток шагов и хотел повторить попытку, но внезапно в наушниках раздался вопль и с трехметровой высоты спиной вниз свалился Андрей. Мальчик пытался вскарабкаться на покатую часть летательного аппарата, чтобы проверить, нет ли наверху люка, но не удержался на наклонной поверхности и сорвался.

– Жив? – без особого беспокойства поинтересовался Баюн, уверенный, что скафандр смягчил удар, да и притяжение планеты невелико.

– Жив! – Закусив губу, Андрей пытался подняться, но в тяжелом скафандре барахтался, как черепаха.

Лависса спокойно наблюдала за попытками мальчика принять вертикальное положение, совершенно не стремясь ему помочь. Андрей надеялся, что она хотя бы посочувствует ему, но та только сказала:

– Хорошо хоть мне на голову не грохнулся! И на том спасибо!

От возмущения, что Лависса проявила такое равнодушие, Андрею решительно расхотелось себя жалеть, и он рывком поднялся с земли. Баюн его не ругал. К подростковым синякам и шишкам он относился философски.

– После драки кулаками не машут. Если бы гравитация здесь была деметрианской, ты свернул бы себе шею, – только и сказал робот-нянька.

Вторично на диск Андрей не полез, предположив, что если люк в звездолете все же имеется, то, скорее всего, он расположен в той его части, которая ушла глубоко в грунт.

Пока мальчик снимал корабль на видеокамеру, Василисе удалось сделать то, с чем не справился Баюн. Она отыскала в литой поверхности объекта небольшую трещину и сумела с помощью игольчатого пистолета отколоть небольшой кусочек вещества, из которого состояли борта. Уже на первый взгляд было ясно, что вещество отличается необыкновенной прочностью и сложной молекулярной организацией.

– О-го-го, не совру, если скажу, что здесь почти вся таблица Менделеева! – поразился Баюн, помещая кусочек во встроенный в его корпус анализатор вещества.

Лависса посмотрела на осколок и демонстративно зевнула. Дочь президента любила сама быть в центре внимания, сейчас же, когда про нее забыли, она испытывала ревность и раздражение. К тому же Лависсе не нравилась Василиса, которую она безо всяких оснований считала задавалой и гордячкой. «Ходит такая надутая и важная! Скромнее надо быть!» – жаловалась она попугаю. «Кто бы говор-рил, скр-ромная ты наша!» – картавя, отвечал попугай.

– Тоска зеленая! И поговорить-то не с кем! Хоть бы один умный человек попался, не говоря уже о некоторых роботах, которым по работе положено с детьми общаться! – демонстративно сказала Лависса, наблюдая, как Василиса и Андрей толпятся возле Баюна, рассматривая осколок.

Выждав некоторое время и обнаружив, что о ней все забыли, Лависса с горечью добавила:

– Лучше бы ты, Баюн, в свой анализатор какую-нибудь козявку засунул!

– Он бы засунул, да некоторые козявки чересчур вымахали! – не удержался Андрей.