Читать книгу "Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО - Николай Баженов"

Вместо того чтобы усилить руководство и штаб противовоздушной обороны, несколько изменить структуру системы управления, не лишая при этом войска ПВО управления из единого центра, был сделан не очень продуманный шаг, как всегда, «из лучших побуждений». 29 июня ГКО принял постановление № З660сс «О мерах по улучшению управления войсками ПВО». Суть его состояла в создании двух фронтов ПВО: Западного, со штабом в Москве, и Восточного, со штабом в Куйбышеве. Первый возглавил генерал-лейтенант М. С. Громадин, второй – генерал-лейтенант Г. С. Зашихин. Граница между фронтами прошла с севера на юг по линии Архангельск – Кострома – Краснодар.

Западный фронт ПВО должен был прикрывать Москву, Московский и Ярославский промышленный районы, Мурманск, а также прифронтовые объекты и коммуникации действующей армии. В его состав вошла и Московская армия ПВО, которая вышеуказанным постановлением была создана на базе бывшего Московского фронта ПВО. Авиация расформированного фронта была сведена в 1-ю воздушную армию ПВО в составе четырех авиадивизий под командованием генерал-майора А. В. Бормана[187]. Всего в Западный фронт ПВО вошли 11 корпусных и дивизионных районов, а также 14 авиадивизий. Восточному фронту ПВО, в состав которого вошли Закавказская зона ПВО, семь корпусных и дивизионных районов и восемь авиадивизий, была поручена оборона важных объектов Урала, Среднего и Нижнего Поволжья, Кавказа и Закавказья.

По замыслу руководства, разделение войск ПВО на два фронта должно было облегчить управление войсками и позволить более успешно решать задачи оперативного характера, планировать по единому плану в масштабе фронта ПВО защиту важнейших объектов и районов страны, а также коммуникаций действующей армии.

Вскоре было расформировано Главное управление командующего войсками ПВО. Контроль за действиями войск противовоздушной обороны, комплектованием войск рядовым и начальствующим составом, боевой техникой и вооружением был возложен на командование артиллерии Красной Армии, при котором были сформированы Центральный штаб ПВО, Центральный штаб ИА ПВО, управление боевой подготовки, Главная инспекция ПВО и Центральный пост ВНОС.

Вся эта болезненная ломка аппарата управления была произведена в разгар боевых действий! Передача войск противовоздушной обороны под крыло командующего артиллерией РККА оказалась совершенно неожиданной для Н. Н. Воронова, занимавшего этот пост. Потом он вспоминал, что о расширении круга своих обязанностей узнал из телефонного разговора со Сталиным. Верховный совершенно безапелляционно заявил своему главному пушкарю: «Ставка приняла решение подчинить вам ПВО страны. Заместителем будет Громадин. Вам ясно? Вопросов нет? Вот и хорошо!» Никаких вопросов у крайне удивленного Воронова просто еще не успело возникнуть, т.к. решение Ставки было принято без его вызова и предварительных переговоров. Видимо, Сталин не забыл, что Воронов в 1941 г. в течение короткого времени уже занимал вышеуказанную должность, да и фигура его, как опытного военного руководителя, выполнившего многие ответственные поручения Ставки, была намного более масштабной и весомой, чем у Громадина. Конечно, Воронов предполагал, что успешные немецкие удары по тыловым городам были расценены Ставкой как слабость руководства ПВО. Он понимал, что за все неудачи войск противовоздушной обороны ему, на чьи плечи и так было возложено множество различных обязанностей, теперь придется нести ответственность в полном объеме, что никак не вдохновляло опытного генерала.

Попытки что-либо изменить к лучшему в системе ПВО страны предпринимались и ранее. Так, на заседании ГКО еще 16 июня кто-то из партийных бюрократов предложил создать координационный комитет по противовоздушной обороне. Предложение мгновенно приняли. Председателем комитета был назначен начальник Генштаба А. М. Василевский, а членами этого бесполезного новообразования – главком ВВС А. А. Новиков, командующий АДЦ А. Е. Голованов, а также М. С. Громадин и Д. А. Журавлев, и без того обремененные множеством обязанностей. Комитет оказался мертворожденным органом, созданным с помощью бюрократических уверток партийного руководства, и просуществовал недолго. Он не смог в короткие сроки оказать какое-либо влияние на улучшение боевой деятельности ПВО. Фактически комитет во время продолжающихся воздушных налетов лишь заседал, регистрируя многочисленные недостатки, теряя время в пустых словопрениях. Журавлев впоследствии вообще утверждал, что данный «комитет» провел лишь одно-единственное заседание 26 июня, т.е. в момент, когда Люфтваффе уже сворачивали свою операцию против Поволжья. После этого его функции перешли к Управлению ПВО.

На следующий день после нового назначения в кабинет Воронова прибыли Громадин, теперь его первый зам по ПВО, и начштаба ПВО Н. Н. Нагорный. Сразу же всплыло множество организационных и оперативных проблем. Пришлось срочно решать вопросы по оснащению войск противовоздушной обороны боевой техникой и укреплению их кадрового состава. Воронов отмечал, что они втроем работали согласованно. Понятно, что ему крупно повезло с заместителями, и в дальнейшем он твердо полагался на них.

На основе боевого опыта были срочно разработаны важные мероприятия по улучшению системы противовоздушной обороны и организации четкого взаимодействия истребительной авиации с зенитной артиллерией, что являлось больным вопросом на протяжении двух лет войны. Воронову пришлось сильно поволноваться, потому что продолжавшиеся неудачи войск ПВО приносили множество огорчений и неприятностей из-за конфликтов с Генштабом и Наркоматом путей сообщений. На тот момент казалось, что создание фронтов существенно улучшило руководство боевой деятельностью войск в условиях развернувшегося наступления Красной Армии. Западный фронт, в который входили все прифронтовые соединения противовоздушной обороны, обеспечивал наращивание системы ПВО и отвечал за организацию тесного взаимодействия своего первого оперативного эшелона с войсковой ПВО.

Во всей этой реорганизации просматривался явный акцент на улучшение защиты от ударов с воздуха сухопутных войск. Тем не менее многим уже тогда было ясно, что эта «реформа», по сути, стала шагом назад. Во-первых, был нарушен принцип централизованного управления войсками, во-вторых, Восточный фронт ПВО практически бездействовал во время наступления Красной Армии на запад. В-третьих, у командующего артиллерией хватало дел и по своим прямым обязанностям, и к тому же он был еще и представителем Ставки. Воронов просто был не в состоянии «по совместительству» руководить еще и многочисленными войсками противовоздушной обороны, и ему оставалось лишь полагаться на заместителей. Так что упразднение должности командующего войсками ПВО территории страны было явной ошибкой, принятой под воздействием внезапных массированных ударов Люфтваффе.

Позднее, к концу 1943 г. руководству страны стало ясно, что распределение задач между фронтами ПВО по глубине не оправдало себя и не обеспечивало эффективности противовоздушной обороны страны. Выяснилось, что, во-первых, командование Западным фронтом ПВО оказалось не в состоянии управлять боевой деятельностью войск, разбросанных на огромной территории от Мурманска до Керчи. Во-вторых, установленные границы между фронтами ПВО параллельно линии советско-германского фронта в значительной мере ограничивали возможности маневра силами и средствами ПВО по глубине, который был крайне необходим. В-третьих, при таком характере распределения задач между фронтами войска Западного фронта обороняли объекты в прифронтовой полосе с большим напряжением, в то время как соединения Восточного фронта практически бездействовали. Таким образом, опять вышло, что «хотели как лучше, а получилось как всегда»[188].