Читать книгу "История США от глубокой древности до 1918 года - Айзек Азимов"

из-под контроля, профессиональный уровень государственных служащих и эффективность, с которой работали предыдущие правительства, снизились до невероятного уровня, и страна понесла из-за этого ощутимые потери. Более того, эта система потребовала теперь от высокопоставленных чиновников правительства заботиться о распределении «трофеев», что приводило к бесконечному потоку запросов от политиков рангом пониже, а также от тех, кто искал возможности устроиться на государственную должность. Все это приводило к пустой трате времени и сил. И, естественно, все, кого понижали или увольняли, превращались во врагов, но не все, кого назначали, становились друзьями.

Несмотря на все это, при Джексоне Соединенные Штаты еще продолжали набирать силу. Перепись 1830 года зарегистрировала 12 866 020 человек, и это уже было приблизительно равно населению Великобритании тех времен. Соединенные Штаты наконец-то сравнялись, и не было сомнений, что дальше они будут только уходить вперед.

Это было очевидным не только из-за огромной территории, но и благодаря новым методам, которые разрабатывались для проникновения туда. В начале 1800-х годов для вращения колес стал использоваться паровой двигатель, что помогло путешествовать на таком транспортном средстве по металлическим рельсам на большие расстояния по неосвоенным территориям. Это устройство — «паровой локомотив» — могло не только обеспечивать собственное передвижение, но и тянуть за собой состав вагонов. Так появился на свет «железнодорожный поезд».

Великобритания лидировала в производстве локомотивов, но Соединенные Штаты не отставали. В 1825 году некто Джон Стивенс построил первый локомотив в Соединенных Штатах, который ездил по рельсам. Он ездил по дороге длиной в полмили около его дома в городе Хобокен, штат Нью-Джерси.

В 1827 году была учреждена Железная Дорога Балтимора и Огайо. 4 июля 1828 года эта компания приступила к постройке первой в Соединенных Штатах пассажирской и грузовой железной дороги. Закладку дороги произвел Чарльз Кэррол, последний живой участник подписи Декларации независимости (ему было тогда девяносто два года). 24 мая 1830 года были открыты первые тринадцать миль дороги, и Соединенные Штаты вступили в эру железных дорог. За десять лет протяженность железных дорог достигла 2800 миль, а за тридцать — 30 000.

Железная дорога открывала гораздо более широкие перспективы развития, чем реки и каналы, и превращала, таким образом, необъятность территорий Соединенных Штатов из слабости в силу.

Наш федеральный союз

«Рабовладельческие штаты» извлекли из президентства Джексона максимальную пользу. Его политика была неконкретной, но он выступал против промышленников Северо-Востока. Он сам был из «рабовладельческого штата» (как и четыре из пяти предыдущих президентов до него), к тому же он был рабовладельцем.

В общем, избрания его президентом было достаточно для агрессивно настроенных сторонников «прав штатов» Южной Каролины, чтобы перейти в наступление. Практически сразу после выборов появилось направленное против «Тарифа мерзостей» письмо под названием «Изложение доводов и протест Южной Каролины». Стефан Миллер, губернатор Южной Каролины, безапелляционно заявил, что рабство не является национальным злом. Скорее, наоборот, это национальное благо.

Но больше всего Южной Каролине необходима была поддержка других штатов. Она прикладывала всяческие усилия, чтобы объединить под своим руководством штаты Юга и Запада (как «рабовладельческие», так и «свободные») и изолировать тем самым Северо-Восток.

Однажды такой шанс появился, когда Северо-Восток чуть не пал жертвой собственных страхов, испугавшись, что разрастающийся Запад, откуда началась война за независимость, оставит их в меньшинстве. Страх оказался настолько силен, что 29 декабря 1829 года сенатор Самуэль Фут из штата Коннектикут предложил запретить продажу земель на западных землях, чтобы сократить миграцию в этом направлении.

Сенатор Бентон из Миссури выступил против любой попытки остановить развитие западных территорий, заявив 18 января 1830 года, что это все происки Северо-Востока против Запада.

В его поддержку выступил сенатор Роберт Янг Гайн от штата Южная Каролина (род. 10 ноября 1791 года в округе Коллетон, Южная Каролина). Он поддержал заявление Бентона, предложив Югу и Западу объединиться против Северо-Востока. Сделав так, Гайн сумел превратить свой аргумент в заявление, направленное на поддержку прав штатов и против сильного Союза. Он красноречиво озвучил те слова, которые написал для него величайший борец за права штатов — Кэлхун.

Даниэль Вебстер из штата Массачусетс сразу же принял вызов, и дальше последовали «дебаты Гайна — Вебстера», величайший спор двух ораторов в этой стране. Вебстер, который действительно был одним из самых талантливых ораторов в истории Соединенных Штатов, уже давно перестал поддерживать права штатов и стал унионистом, точно так же как Кэлхун, наоборот, стал сторонником прав штатов.

Вебстер отрицал, что Северо-Восток враждебно относится к Западу, но так как на этой почве он чувствовал себя не очень уверенно, то обрадовался возможности перевести дискуссию в русло противостояния между унионизмом и правами штатов. Каждый из них выступил несколько раз, высказав свою точку зрения по фундаментальным вопросам: была ли конституция создана штатами или народом; может ли какой-нибудь штат прекратить этот договор; могут ли свобода и равенство полноценно реализоваться в рамках Союза и может ли штат в поисках свободы отделиться от Союза.

26 и 27 января 1830 года Вебстер выступил с двухневной речью, которая, по общему мнению, считается лучшим его выступлением (увы, в те дни еще не было хронографов, радио и телевидения, поэтому мы не можем услышать, как звучали эти слова.

Мы можем судить об этом только со слов очевидцев, которые слышали его выступление сами).

Вебстер безапелляционно заявил, что Федеральный Союз обладает приоритетом над штатами и ответственен только перед народом. Он настаивал на том, что только Союз может обеспечить свободу и процветание и что его распад приведет к катастрофе. Разницы между свободой и Союзом не было — это было одно и то же. Он выразил надежду, что никогда не увидит тот день, когда Союз распадется. Вот несколько последних предложений из его выступления:

«Когда мои глаза в последний раз обратятся взглядом к небесам, чтобы лицезреть там солнце, я бы не хотел видеть, как оно освещает разбитые и опозоренные осколки некогда славного Союза, разрозненные, враждебные и озлобленные друг против друга штаты и землю, раздираемую междоусобной враждой или даже, может быть, пропитанную братской кровью! Пусть лучше мой долгий, слабеющий взгляд увидит восхитительный символ республики, известный и уважаемый во всем мире, гордо реющий в высоте, в первозданном блеске своего оружия и трофеев, где на полосах нет ни единой помарки или потертости и где ни одна звезда не исчезла во мраке, освещая его девиз; нет, не этот жалкий вопрос «Зачем все это?» и не полную заблуждения и обмана фразу «Сначала свобода, а потом — Союз», а видные повсюду слова, сияющие ярким светом, который отражается в