Читать книгу "Гиперсеть - Василий Головачев"

– Какой зонд?

– Зонд – это ты, Кирилл Иванович. Неужели до сих пор не понял? Только ты имел шанс, опираясь на помощь сподвижников, пройти на территорию Отца. Точнее, ты – единственный из всех запущенных мною человекозондов, который смог это сделать.

– Были и… другие?

– Естественно. Ты не первый.

– И где они теперь?

– Разумеется, ограничены. Им не хватило силы и воли.

– Сколько же их было?

– Много, – махнул рукой Лаврик. – Я пытался использовать святых и героев всех времён и народов, а прошёл только ты. Так что спасибо и прощай. Больше не увидимся. Теперь я попытаюсь запустить Базу Отца и попрошу старика подвинуться. Его время прошло.

Лаврик повернулся к людям спиной, шагнул прочь и оглянулся.

– Впрочем, сделаем иначе. Я заберу твою женщину, она мне понравилась, а вот хакер мне надоел. Мелкая личность, хотя и отменный специалист.

Из тела Киндинова вылетело искрящееся кисейное облачко и влилось в тело Лилии. Лаврик широко раскрыл погасшие, помутневшие глаза и осел на пол. Лилия похлопала оцепеневшего Кирилла по плечу, засмеялась странным чужим смехом.

– Я любила тебя, полковник. Хотя ты сам виноват в своем одиночестве. Прощай. Есть такая пословица: женщины любят побеждённых, но изменяют им с победителями.

Лилия хохотнула по-мужски и зашагала к столбу света в центре зала. Она не могла сопротивляться внедрившемуся в её психику Выразителю, но каким-то образом смогла передать Кириллу свои чувства: страх и нежность, любовь и боль и надежду на возвращение.

Она вошла в световой столб, одевшись в золотой ореол свечения, исчезла, растворилась в струении прозрачного голубоватого пламени.

Силы оставили Кирилла, и он опустился на пол рядом с Лавриком. В глазах потемнело. Однако обморок длился недолго. Он очнулся от чьего-то испуганного возгласа, открыл глаза.

Рядом стоял на коленях Лаврик и смотрел на него слезящимися глазами, полными тоски и обречённости.

Кирилл резко дернулся, приподнимаясь на локтях, так что в голове взорвалась бомба боли. Лаврик отшатнулся в испуге. И тогда Кирилл понял, что перед ним только «пустой сосуд», тело компьютерщика, которое по ненадобности покинула психоматрица Выразителя.

Лаврик прочитал в глазах товарища всё, что он о нём думает, скривился и заплакал. Называть его предателем не поворачивался язык. Выразитель его просто использовал в своих целях, рассчитав все до мелочей.

– Я не виноват… – прошептал Лаврик, размазывая по лицу грязь и слезы. – Я не мог сопротивляться… он бы меня убил…

– И правильно бы сделал, – пробормотал Кирилл, с трудом поднимаясь на ноги. – Невелика потеря… Тенью ты был, тенью и останешься.

Он направился к стене зала, из которой вышел Выразитель-Лаврик, ещё не зная, что будет делать дальше.

– Ты куда? – дрожащим голосом окликнул его компьютерщик. – Не оставляй меня одного!

Кирилл не ответил, пытаясь найти кратчайший путь к стене. Не смог, остановился и обернулся к растерянному Лаврентию, оставшемуся посреди зала с убитым видом.

– Ты хоть что-нибудь запомнил из того, что дал тебе твой хозяин?

– Конечно, запомнил, – торопливо закивал Киндинов. – У меня отличная память, я в уме могу решать дифференциалы… А что?

– Он говорил о своём Отце…

– О Создателе Мироздания, который был Изначально Первым. Теперь он собирается стать на его место…

– Это его проблемы. Я не понимаю, куда девался Отец, бросив свой Базовый Задатчик.

Лаврик наморщил лоб.

– Насколько я успел уяснить, Создатель Всего есть трансцендентная Сущность, которая постоянно действует внутри Творения, оставаясь при этом в самом глубоком смысле вне Творения.

– Где это – вне?

– Не знаю, – беспомощно пожал плечами Лаврентий.

– Зачем ему понадобилось запускать Программу Мироздания с этого «пульта»? Он что, не мог сотворить его волевым усилием?

– Об этом надо спрашивать его самого, – бледно улыбнулся Лаврик. – Я где-то читал, что причина проявления Божественной Воли кроется в ценности или изначальном совершенстве произведённых состояний. Образно говоря, Создатель запустил Программу «нулевой» реальности с идеальными условиями…

– Программу рая, – задумчиво кивнул Кирилл. – А потом появился Отступник и сотворил Гиперсеть… вместе с нами… Зачем ему понадобилось корректировать Первозамысел?

– Спроси что-нибудь полегче. Едва ли обычные человеческие понятия, которые мы используем для описания деяний Бога и его детей, адекватно отражают их Сущность. Это нечто, лежащее за пределами нашей логики.

– Не уверен, – пробормотал Кирилл. – Может быть, мы просто не знаем нужных слов? Истинных слов, рождающих миры?

Лаврик поскрёб макушку, не зная, что ответить.

Кирилл потрогал щетину на подбородке, смерил его взглядом.

– Если у тебя действительно хорошая память, у нас есть шанс вырваться отсюда и спасти Лилю.

– Я согласен, давай, – торопливо сказал Лаврик. – Ты хочешь, чтобы я рассказал…

– Я хочу запустить ПН, если она хранится в твоей памяти.

В глазах Лаврика всплыли сомнения, недоверие и страх.

– Ты… уверен… что сможешь?

– Нет, не уверен, – мотнул головой Кирилл, – но у нас нет другого выхода. Мне нужна поддержка, энергетическая подпитка, а её может дать только восстановленный файл ПН.

– Хорошо, попробуй, если это необходимо… только ничего тут не трогай. – Лаврик криво улыбнулся, постучал пальцем по темени. – Не улучшай. Кодировать не будешь?

Кирилл бросил на него взгляд исподлобья, и Лаврик, побледнев, выставил вперёд ладони:

– Я пошутил.

– Садись.

– Куда?

– Напротив. – Кирилл уселся на пол, скрестив ноги. – На меня можешь не смотреть, думай о ПН, вспоминай формулу и её компьютерную проводку.

Кирилл закрыл глаза, сосредоточился на своём энергетическом центре и начал искать утраченный душевный резонанс. Поиски ознаменовались успехом: сознание нашло мостик, соединяющий его с подсознанием, и Кирилл заполнил собой весь объем зала.

Здесь нет власти, кроме моей власти…

Голова Лаврика превратилась в «чёрную дыру». Кирилл струей протёк в эту дыру, ощутив бездну чужого знания.

Здесь нет силы, кроме моей силы…

Бездна расцветилась мириадами огоньков, образуя космос внутренних состояний и мыслей Лаврентия.

Здесь нет мысли, кроме моей мысли…

Стаи огоньков закрутились метелью, объединились в струи, образовавшие дивные живые письмена, напоминавшие арабскую вязь и древнерусские буквы.