Читать книгу "Дитя Всех святых. Перстень со львом - Жан-Франсуа Намьяс"

Но Франсуа не хватило на это времени. Совсем неподалеку от него какой-то солдат, пренебрегая опасностью, спрыгнул в ров за своей секирой, которую туда уронил. Оказавшись в воде, он не сумел выбраться самостоятельно, и человек десять его товарищей выстроились цепочкой, чтобы помочь ему в этом. С высоты стен дождем посыпались камни и стрелы. Прибежали вызванные на подмогу солдаты со щитами-павуа и осадными лестницами. Скоро ров был преодолен, и началось восхождение под градом камней и потоками кипящей смолы. Дух дисциплины еще не до конца преодолел индивидуализм и стремление к подвигам: армия самостоятельно бросилась на штурм.

Франсуа не хотел идти на приступ без приказа, но, с другой стороны, не мог же он сидеть сложа руки, когда остальные рисковали своей жизнью! Что касается Бидо ле Бурка, тот ждать не стал и бросился в ров, подняв невероятный фонтан воды. Франсуа решился последовать его примеру. В конце концов, какая разница, лезть на стены сейчас или потом?

То же самое подумал и коннетабль, когда, поспешно предупрежденный, прибыл к месту происшествия. Увидев, что дело уже сделано и штурм начался, он пожал плечами и заметил тоном фаталиста:

— Раз эти сами начали, пускай и остальные присоединяются!

И он быстро отдал приказ. Скоро уже вся армия участвовала в штурме; загромыхала артиллерия.

Всем разновидностям боя Франсуа предпочитал именно взятие крепостей, хотя испытал это приключение всего один раз, довольно давно, при Мелёне, и потому теперь горел желанием пережить его снова. Ничто его так не возбуждало, как подъем навстречу врагу. Сливались две реальности, материальная и духовная; доблесть измерялась количеством пройденных ступеней… Одна лестница оказалась свободна; те, что взбирались по ней еще мгновение назад, корчились теперь внизу, ошпаренные потоком кипящего масла. Туда и устремился Франсуа.

У него не было щита — только шлем да доспехи. Он подвергал себя немалой опасности, но не думал о ней. Насколько другие обстоятельства вынуждали к размышлениям и осторожности, настолько в этот момент важно было не думать вовсе.

Опасность пришла оттуда, откуда Франсуа не ждал. Пока он поднимался, ни один камень в него не попал; зато внезапно стала отдаляться от стены его лестница, которую оттолкнули из-за зубцов длинными жердями с развилкой на конце. Его ожидало неизбежное падение на спину. Во время своего полета Франсуа молил Бога о прощении грехов — и вдруг очутился в воде! Ему повезло угодить в ров. Мокрый насквозь, он нащупал дно, встал на ноги и поднял забрало, чтобы выплюнуть залившуюся в рот воду. Потом рассмеялся и вернулся к подножию стены.

Раздался оглушительный грохот, усугубленный страшным толчком. Франсуа швырнуло на землю. Он поднялся, едва придя в себя, и увидел саперов, закладывающих в стену очередной заряд. Как раз в этот момент подоспел Бидо ле Бурк и вырвал мешок с порохом у одного из саперов.

— Дай-ка сюда, ты не умеешь.

Франсуа последовал за ним, немало удивленный.

— Неужели и впрямь знаешь, как обращаться с этими штуками?

— А ты как думал? В ротах чему только не научишься!

Не обращая внимания на потоп, лившийся на него сверху, Бидо стал внимательно исследовать стену, ощупывая камни, просовывая пальцы в щели кладки. Наконец, он нашел, что хотел. Зажегши фитиль, он оттащил Франсуа назад и бросился вместе с ним на землю. Прогремел взрыв. Бидо вернулся и осмотрел результаты. Стена хоть и не была пробита, но повреждена основательно. Остальные саперы это заметили и заложили свои мины туда же. Вскоре образовалась брешь.

Бидо обнажил меч.

— Ну вот! В такую дыру и кит башку просунет! Пошли!

Защитники отреагировали стремительно. Предвидя повреждение стены, они натаскали к этому месту вязанки соломы и теперь подожгли. Франсуа и Бидо встретил настоящий пожар. Они отступили и, возможно, так и не смогли бы пройти здесь, если бы в тот же момент по лестницам и через другие проломы осаждающие не ворвались в крепость. Предоставленный самому себе за отсутствием людей, которые могли бы его поддерживать, костер стал быстро гаснуть.

Сражаться практически не пришлось. Видя, что положение безнадежно, английский капитан, командовавший гарнизоном, сдался. И тут Франсуа довелось впервые присутствовать при странной церемонии: повинуясь приказу, солдаты разделили всех пленных на две группы, с одной стороны англичане, с другой — французы. Когда дело было сделано, появился дю Геклен собственной персоной. Он любезно поприветствовал английского капитана и его рыцарей.

— Благородные господа, вы храбро сражались. Вы — мои пленники…

Затем он повернулся к французам.

— А этих немедля повесить!

Солдаты похватали пленников и поволокли их к наспех сделанным из штурмовых лестниц виселицам. Один рыцарь, уже с веревкой на шее, умоляюще крикнул дю Геклену:

— Но почему, монсеньор? Почему вы обходитесь с нами более жестоко, чем с англичанами?

— Потому что они — враги, а вы — предатели.

— Предатели?

Видимо, рыцарь так ничего и не понял, поскольку мгновение спустя повис в воздухе все с тем же удивленным видом…

***

Сразу после взятия Сен-Севера к коннетаблю примчался запыхавшийся всадник. Его послали жители Пуатье. Они готовы открыть ему ворота, но действовать нужно быстро: к городу движется англо-гасконское войско под командой капталя де Бюша. Дю Геклен без промедления вскочил в седло, призвал последовать за собой тысячу рыцарей и умчался во весь опор.

Франсуа и Бидо оказались в числе добровольцев. Франсуа был особенно взволнован, приближаясь к местам, о которых сохранил столь ужасные воспоминания. Но теперь на душе у него было легко: в конце скачки их ждала победа. Он не ошибся: тысяча всадников ворвалась в распахнутые настежь ворота, а несколько часов спустя, на исходе утра 7 июля, капталь обнаружил ворота уже наглухо запертыми и повернул восвояси. Имя «Пуатье» перестало ассоциироваться с унижением и бесчестьем. Город снова стал французским, и это событие получило отклик по всей стране.

Тогда огромная армия дю Геклена, включавшая в себя не меньше десяти тысяч рыцарей и тридцати тысяч пехотинцев, разделилась. Сам коннетабль с наибольшей ее частью взял направление на Сентонж, а менее значительные отряды получили приказ блокировать укрепленные пункты, которые предстояло взять. Таким образом, Франсуа оказался под стенами Субиза в отряде Рено де Пона.

Субиз, мощная цитадель, не имел намерения сдаваться, и Франсуа приготовился к длительной осаде. Однако Рено де Пон из-за собственной беспечности не оградил себя от внешнего нападения. И вот 12 июля, в сиксту, находившееся неподалеку войско капталя де Бюша совершило внезапный налет. Как и все остальные, Франсуа собирался полдничать. Он не успел даже схватиться за оружие. Какой-то всадник соскочил на землю и замахнулся на него своим мечом.

— Вы мой пленник, мессир!

Голос с грубым гасконским выговором… Франсуа был взбешен. Капталь! Пока он тешил себя мечтой, что отныне его ждут одни лишь победы, капталь захватил его в плен, а он даже не сумел оказать сопротивления!