Читать книгу "Короли Вероны - Дэвид Бликст"

Послышался стук копыт, и все повернули головы. Это Бонавентура привел свой отряд — хоть и с опозданием, но зато солдаты прямо-таки рвались в бой. Капуллетто ехал в первом ряду, как ему и полагалось по рангу. Его брат Луиджи тащился следом, и выражение лица его было страшно.

Марьотто надеялся поговорить с Антонио наедине, но выбирать не приходилось. Он пустил коня галопом.

— Доброе утро, Антонио.

— Здравствуй, Монтекки.

Мари сделал над собой усилие и вспомнил, что он заслужил прохладное приветствие.

— Антонио, я хотел с тобой поговорить.

— Хорошо. Я тоже хотел с тобой поговорить. — Антонио выхватил из-за пояса серебряный кинжал. — Помнишь? Он у меня с самого Палио. Ты, возможно, не заметил, но мы в тот день поменялись кинжалами. — Он повернул кинжал, и на клинке появилась надпись, вытравленная кислотой. По контрасту с сияющим серебром буквы казались темными. — Сегодня, когда все для нас закончится, я верну твой кинжал.

Марьотто побелел как полотно.

— Антонио, что ты имеешь в виду?

Антонио заткнул кинжал за голенище.

— Я имею в виду, что, если мы выживем в сегодняшней битве, у меня останется кинжал с твоим именем.

Мари округлил глаза, затем кивнул. Больше им нечего было сказать друг другу, и Мари вернулся на правый фланг, к своим. Мысли о предстоящей битве тотчас вылетели у него из головы.

Солдаты Пьетро спешили занять свои места. Прошел слух, что изгнанники атакуют крепостные стены южных пригородов Виченцы и уже добрались до городских ворот. Горожан организованно эвакуировали из этой части Виченцы.

Пьетро завернул за угол и увидел ворота, за которыми открывался широкий двор. Пьетро велел своим солдатам придержать коней. Именно эти ворота три года назад остановили падуанцев. Сегодня ворота распахнулись словно по волшебству — подкупленный Муцио сделал вид, что следует плану падуанцев. Отряд Пьетро должен был удерживать эту позицию до появления из засады войск Угуччоне и Баилардино.

«Сколько в падуанской армии солдат, — думал Пьетро. — Сколько времени мы сможем продержаться?»

Он слышал приветствия в адрес изгнанников и наемников. Ждать осталось совсем немного. Караульный — Пьетро решил, что это Муцио, — начал отпускать веревки, державшие массивные ворота. Один из солдат Пьетро в великом изумлении воскликнул:

— Что он делает? Ворота должны быть закрыты!

— Оставь надежду, всяк сюда входящий, — ответил Пьетро, со вздохом вынимая меч из ножен.

Винчигуерра стоял на гребне стены Сан-Пьетро, и лицо его было багровым от возбуждения. Пока все идет в точности, как задумано — лучше, чем задумано. Он кивнул троим своим лучникам, выстроившимся вдоль внешней стены. Лучники, как один, выпустили стрелы в сторону восходящего солнца.

— Видели сигнал? — вскричал Асденте.

Каррара, успевший прокрутить в уме все способы предполагаемой измены графа, отреагировал немедленно.

— Солдаты! — обратился он к войску. — Помните: мы отвоевываем то, что по праву должно принадлежать нам! — Далее последовал сжатый пересказ событий столь хорошо известных, что каждый из солдат мог изложить их не хуже Каррары; в пересказе фигурировали благородные гвельфы, поддерживающие Папу; презренные гибеллины — пешки в руках императора; самая презренная пешка, прибравшая к рукам Верону. Свою вдохновенную речь Марцилио закончил девизом Падуи: «Muson, Mons, Athes, Mare Certos Dant Michi Fines!»

В ответ грянуло «ура!», Каррара пришпорил коня и на скаку добавил:

— Вперед! За Падую! За patavinitas!

Войско, частично верхами, частично пешком, устремилось к Виченце. На ходу солдаты вопили, надеясь одними устрашающими воплями покорить город.

* * *

Граф обозревал надвигающееся войско. Каррара скакал впереди, как и подобает храброму полководцу.

«Храбрый-то он храбрый, но болван».

Асденте, опытный воин, несколько придержал свой отряд, пропуская Марцилио вперед. Полководец должен врываться в самую гущу сражения лишь тогда, когда положение станет отчаянным. Граф решил до поры приберечь собственную персону. Он сделал для падуанцев все, что обещал. Они войдут в Виченцу.

Мимо графа пробежал юноша в обносках и разваливающихся башмаках, но с начищенным до блеска мечом.

— Эй, ты! — окликнул граф. — Как твое имя?

— Бенедик, синьор!

— Синьор Бенедик, я поручаю тебе вернуться тотчас же, как только наше войско достигнет внутренних стен, и доложить мне обо всем.

— Будет исполнено, мой господин!

И юноша побежал дальше, пытаясь догнать конных падуанцев, которые уже с грохотом проскакали по мосту и миновали арку. Граф вспомнил, как три года назад на этом самом месте стояли горожане, переодетые лучниками; тогда армию падуанцев повергли в бегство всего лишь восемьдесят человек.

«Пусть только Пес явится, — злорадствовал Бонифачо. — А ведь он явится. Но поможет ему лишь чудо. Надеюсь, он припас парочку чудес. Пусть почувствует сладкий вкус победы, прежде чем я выбью чашу из его рук».

Изгнанники с крепостной стены громко приветствовали трехтысячную армию Падуи, спешившую навстречу победе. Винчигуерра присоединил свой голос к общему реву.

Три тысячи. Больше, чем предполагали веронские военачальники. Много, много больше. Совет старейшин Падуи решил, что первое наступление в этой войне должно стать и последним.

Три тысячи, а против них — тридцать кое-как обученных крестьянских парней под командованием Пьетро Алагьери.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

— Надеюсь, ты неплохой актер, — прошептал Морсикато. На противоположной стороне двора Муцио почти открыл ворота.

— Не хотите сыграть мою роль? — прошипел в ответ Пьетро. — А то могу садануть вас по ляжке.

Морсикато нервно хихикнул.

— Об этом раньше надо было думать.

— Я думал. — Тут Пьетро в голову пришла новая мысль. — Что, если граф с ними?

— Вообще-то не должен.

— А вдруг?

Доктор пожал плечами.

— Тогда не придется выплачивать тебе вчерашний должок.

— Хоть кому-то польза, — пробормотал Пьетро.

Он огляделся; мавр, надеясь, что его не заметят, перестроился в последний ряд. В своем восточном наряде, в коническом шлеме, он выделялся; ясно было, что граф вряд ли взял бы такого в свой отряд.

— Воины! — начал Пьетро, повернувшись к своим солдатам. — Виченцу предали. Падуанцы вот-вот войдут в ворота. Они не поймут, кто мы такие, и это нам на руку. Слушайте меня и не начинайте атаку, пока я не дам сигнал.

«А когда подам, молитесь, чтобы Баилардино и Угуччоне прибыли вовремя».