Читать книгу "Доклад Юкио Мисимы императору - Ричард Аппигнанези"

Жена Сато расхохоталась, услышав эту едкую шутку Киси.

– Мисима-сан приглашен сюда вовсе не для того, чтобы держать перед вами ответ за свои статьи, дорогой деверь, – сказала она.

Киси пожал плечами.

Граф Ито представил меня дамам, которые сидели на диване в стиле модерн. Такое поведение противоречило японским традициям, в соответствии с которыми женщин в обществе игнорировали. Я еще мог понять, почему здесь присутствует Кейко. Она выполняла функции хозяйки дома. Но даже неофициальный характер этого чаепития не оправдывал в моих глазах присутствие других женщин.

Мадам Сато сидела посередине, между Кейко и вьетнамкой, которую мне представили как мадам Нху. Я понял, что передо мной легендарная Леди Дракон Сайгона, невестка Нго Динь Зьема, президента Южного Вьетнама. Красивое лицо мадам Нху портило выражение наглой самоуверенности. На мой поклон она ответила надменным полупоклоном. Подавая мне чай, Кейко саркастически усмехнулась. В ее взгляде читался немой вопрос: «Почему же вы, несмотря на пристрастие к западным манерам, не привезли с собой жену?»

– Вы пьете чай с сахаром, Мисима-сан? – вежливо спросила Кейко.

– Нет, баронесса, – ответил я, борясь с желанием отомстить ей за ее насмешливый взгляд.

Я с удовлетворением заметил на лице мадам Сато недоумение, вызванное моим обращением к Кейко.

Плетеный диван был предназначен для европейцев, которые превосходят по росту азиатов. Высокой Кейко было удобно сидеть на нем, но для мадам Сато и Нху с их короткими, как у Румпельштильцхена, ногами, диван был слишком глубоким. Довольно заурядное лицо мадам Сато было озарено умом, блеск ее глаз за стеклами очков свидетельствовал о том, что ей присущи чувство юмора и живое воображение, которых лишен ее муж. На ее коленях лежала раскрытая книга, «Саломея» Оскара Уайльда с иллюстрациями Обри Бердсли. Когда я вошел в комнату, мадам Сато показывала их мадам Нху, пытаясь заинтересовать ее.

– Киси-сан высказал вам свои претензии с присущей ему прямотой, – промолвила Кейко. – Это соответствует духу Ойсо, который мы здесь все почитаем.

– Ойсо? Вы имеете в виду то местечко, куда удалился наш послевоенный лидер Йосида Сигеру?

– Да, – ответила мадам Сато. – Мадам Омиёке, наверное, забыла вам сказать, что здесь, на наших ежемесячных чаепитиях, мы придерживаемся духа Ойсо, или, другими словами, духа Йосиды-сан. Вы, вероятно, знаете, что Йосида-сан служил послом в Англии с 1936 по 1939 год. Живя в Лондоне, он перенял у англичан многие манеры и привычки, в особенности обычай устраивать чаепития и привычку выражаться прямо и открыто. Эти чаепития мы устраиваем с 1954 года, когда Йосида-сан ушел в отставку, и посвящаем его памяти.

– Считайте это чайной церемонией, – добавил граф Ито. – Мы поощряем всех говорить искренне и прямо на самые щекотливые темы. Япония стала в наши дни столь уродливой и неприглядной, что мы чувствуем необходимость культивировать простоту речи.

– Я постараюсь это запомнить, – сказал я.

«Дух Ойсо», как я заметил, выражался в манерах и одежде гостей, хотя никто из них не мог соперничать в элегантности с графом Ито. Дамы были одеты в костюмы-двойки и соломенные шляпки, которые в том году вошли в моду. Я восхищался прекрасным чайным сервизом, изящными чайными ложечками и щипцами для сахара. Я смотрел на эти предметы с тоской и ностальгией, потому что они напоминали мне об эпохе 1930-х годов, когда дипломат Йосида искусно проводил политику фракции «Удара по Югу», целью которой была война против западных колониальных держав в Юго-Восточной Азии.

Йосида, зять хранителя Малой государственной печати Макино, позже стал выполнять другие дипломатические функции, войдя в так называемую Мирную фракцию, которую возглавлял принц Коноэ и неофициально санкционировал сам император. Эта фракция разрабатывала все детали стратегии капитуляции. В 1945 году Йосиду арестовала тайная полиция как «активиста движения за мир». Это был всего лишь хитрый маневр, который обманул американцев, убедив их в том, что Йосида является демократом и на него можно положиться.

Я представил себе, какие откровения и тайны можно было услышать здесь во время традиционного чаепития. Граф Ито тем временем заговорил по-французски с мадам Нху. Она отвечала на вопросы хозяина дома, недовольно поглядывая на депутата Цудзи, который, по-видимому, до моего прихода сказал что-то такое, что очень не понравилось ей. Леди Дракон с готовностью рассказала о своем пребывании этим летом в доме Джона Ф. Кеннеди в США и похвасталась тем, что ее родственник Зьем дружит с кандидатом в президенты США.

Кейко предложила гостям выпить еще по чашечке чая.

– Без молока, пожалуйста, – сказал Цудзи. – Я, как китаец, ненавижу его. Вы знаете, что у китайцев в организме отсутствует фермент, который помогает переваривать молоко?

– Вам виднее, у вас было время хорошо узнать Китай, – с насмешливой улыбкой заметил Киси.

– Да, во всех подробностях, и, наверное, он вам изрядно надоел, – добавил Сато.

Цудзи проигнорировал эти пренебрежительные замечания.

– Китайский вопрос надо решать, – сказал Цудзи. – Он может надоесть только таким политикам, как родственник мадам Нху.

Взгляды мадам Нху и Цудзи встретились. Раздраженно тряхнув головой, мадам Нху заговорила на беглом японском:

– Ваше замечание, как и похвальные отзывы о Мао, которые мы услышали от вас недавно, недопустимы. Если бы Китаем правил Чан Кайши, мы только выиграли бы.

– Почему? Потому что он тоже христианин, как вы, ваш президент Зьем и правящая элита? – спросил Цудзи, не отрывая глаз от ломтика лимона, лежавшего в его стакане с чаем. – У Чана серые глаза, он унаследовал их от одного из своих предков – португальца, заезжего торговца вином.

– При чем тут серые глаза Чана? – раздраженно спросила мадам Нху.

– Простите, – промолвил Цудзи. – Но по большому счету вам должно быть все равно, кто правит Китаем – Чан или Мао. Китай всегда будет врагом Вьетнама.

– И нашим, – добавил Киси.

– Нашим соперником, но не обязательно врагом, – возразил Цудзи. – Я рассчитываю лучше познакомиться с ситуацией в следующем году, когда поеду в Ханой как корреспондент «Асахи».

Мадам Нху надула губы. Теперь я понял причину ее досады. Ей не нравилось, что депутат Цудзи собирается посетить Хо Ши Мина, заклятого врага президента Зьема.

Мадам Сато заметила, что я был удивлен, когда мадам Нху заговорила на японском языке.

– Во время войны я и мадам Нху вместе учились в токийской школе Святого Сердца, – объяснила она. – Япония оказала гостеприимство членам императорской семьи Вьетнама, дочерям императора Бао Дая и принца Кыонга Дэ.

– Можно сказать, что они стали заложниками учрежденной нами Сферы Совместного Процветания, – заметил я.

– Какой цинизм, Мисима-сан! – с улыбкой, свидетельствующей о ее уме и проницательности, воскликнула мадам Сато.