Читать книгу "История церкви, рассказанная просто и понятно - Брюс Шелли"

Возможно, еще радикальнее так называемый цессационизм, в котором утверждается, что время чудес и харизматических даров прошло. Бенджамин Уорфилд, один из ведущих теоретиков фундаментализма (и противник диспенсационализма), говорил, что христианам сегодня не следует ждать чудес. Он считал, что чудеса в великом множестве вершились в трех периодах, когда требовались свидетельства о новом откровении – когда Моисей передал закон, когда пророчествовали Илия и Елисей и когда Иисус провозгласил Царство Божье. Эти теории показывают, что даже очень консервативные христиане на Западе, как и их либеральные «коллеги», стремились хоть как-то успокоить читателей, чувствовавших, что их церковный опыт сильно отличается от библейского.

Решающее значение здесь имеют мировоззрение и метафизика (термин, который с практической точки зрения можно заменить вопросом «Что реально?»). Делать общие замечания по философским проблемам опасно, и все же справедливо отметить, что христиане на «глобальном Юге» видят окружающий мир как проявление яркого взаимодействия между тем, что можно назвать духовной (нематериальной) сферой, – и сферой материальной (конкретно физической). Люди Запада обычно считают, что владение материальной сферой (возможно, через науку) меняет или даже отрицает потребность в сфере духовной.

Возможно, поможет даже грубый мысленный эксперимент. Шаман или пророк говорит племени, что они больны и умирают, потому что боги наказывают их за предательство союзников. Эта духовная интерпретация событий сохраняется до тех пор, пока ученый с Запада не проверит колодезную воду и не обнаружит, что та испорчена. Вердикт ученого: боги не имеют к этому никакого отношения; люди болели потому, что в воде были микроскопические жучки. Эта упрощенная дилемма – правило для многих жителей Запада: явление имеет либо естественную, либо сверхъестественную причину – зачем искать тут глубинный смысл? Все равно что пытаться найти его в вопросах вроде: «Ты на автобусе поедешь?» или «Обедаешь в школе?»

И здесь к нам подкрадывается материализм. Верующие Запада часто склоняются к господствующей точке зрения. Запад боится того, что знание может сделать Бога ненужным. Христианское учение стоит на том, что Бог поддерживает бытие мира и что Бог – это не просто одна из многих сил в мироздании, – а Запад от этого учения отказывается. Иные полностью отвергают идею Бога или принимают условный деизм. В таком приглушенном теизме Бог – за кулисами, он крайне редко выходит на сцену; роль демонов, духов и ангелов умалена. Для большей части верующих на Западе перспективы духовной сферы весьма скромны. А вот на «глобальном Юге» физический и духовный миры взаимно влияют друг на друга. В таком мире демоны или духи могут влиять на настроение человека и на его благополучие. Здесь всегда помнят и о духовном, и о материальном. И воспринять Священное Писание здесь людям Юга не так сложно.

Евангелие и социальная справедливость

Церковь «глобального Юга», как правило, пребывает в бедности. Сам термин «третий мир» и призван это выразить. Ради справедливости отметим: не все на «глобальном Юге» бедны, но борьба с социальной несправедливостью – неизбежный контекст и фон для большей части этого региона. Верующие там по большей части склонны полагать, что Евангелие говорит о проблеме нищеты. Богословы местного Движения освобождения утверждают, что Иисус стремился к свободе от угнетающих экономических систем. Они читают Библию как воззвание к социальной несправедливости – и призывают христиан исповедовать справедливость, а не просто провозглашать ее. Консервативные евангелики на «глобальном Юге» находятся под влиянием теологии освобождения в большей степени, чем их североамериканские собратья. До, конечно, они делают акцент на благой вести об искупительном подвиге Иисуса, но пусть даже они и понимают искупительное деяние Христа, характер им и их проповедям придают обстоятельства.

Эта чувствительность к социальной несправедливости влияет даже на самые основные доктрины. Церковь формулирует три основных подхода, чтобы понять, что Иисус сделал для человеческого рода, чтобы совершить спасение: (1) Евангелики обычно представляют все так: Христос умирает на кресте вместо нас во имя спасения; (2) Другие верующие, особенно в современных либеральных лагерях, видят в кресте ярчайшее проявление Божьей любви. И если мы поймем суть этого действа, тогда, в свете этого нового понимания, ничто уже не помешает нам думать, что Бог нас любит, и это подвигнет нас любить Бога в ответ. Эти две теории господствуют в Западной Церкви. В одной Иисус несет наше личное наказание или долг как грешников. Во второй Иисус обращается к нашей неспособности получать любовь и делиться ею. (3) Третья теория об искуплении сохранилась в Восточной Церкви; там ее придерживаются уже на протяжении тысячи лет. Иисус пришел разбить наши оковы и спасти нас от рабства. Род человеческий неизбежно сталкивается с гнетущим злом и личным духовным врагом (сатана и его демоны). Еще мы несем грех, который не можем победить своими силами. И, наконец, мы все подвластны смерти. Эти враги одержат победу над нами и неизбежно напишут последнюю главу в истории нашей жизни. Но благодаря тому, что Иисус сам пришел в мир, Его смерть и Его воскресение сломили хватку смерти. Его победа над смертью – знак того, что Он – защитник, дарящий победу. Любой, кто един с Иисусом, разделит его победу.

«Глобальный Юг» тоже разделяет этот мотив, представляя Христа победителем. Личная молитва, литургия и богослужения на «глобальном Юге» основаны на представлении победы над врагами. И местным жителям незачем воображать этих врагов. Политический хаос, коррупция, насилие и неизбежное экономическое угнетение понимаются как проявления искаженности творения. Иисус, предстающий в Евангелиях, борется со злом с помощью силы, и это признак грядущего Царствия. Павел утверждает, что «вся тварь совокупно стенает» об искуплении. Надежда на освобождение обладает невероятной силой. Таким пониманием Иисуса и его миссии на Западе долгое время пренебрегали, но на «глобальном Юге» оно лежит в основе богословия и церковного богослужения.

Иные черты: единое богослужение для мира

У Церквей за пределами Запада есть чувство единства, которое трудно понять западным людям. Мы рождены в самой радикально индивидуалистической культуре в истории. Если спросить западных студентов о том, кто они, то они могут спокойно признать, к каким группам принадлежат – пока они не открыли свои личные сведения и тайны, они ни о чем не тревожатся. На Западе считают, что ваше реальное «я» запечатлено в неких отдельных данных, отличающих вас от вашей семьи и сообщества (отличие информации о личности и о группе). Для большей части людей в мире верно обратное: они верят, что выражают свою подлинную идентичность, когда говорят о группе, к которой принадлежат. Можно утверждать, что и групповая, и индивидуальная идентичность необходимы, но у резких индивидуалистов, какими, к примеру, являются американцы, могут возникнуть проблемы с пониманием практик, принятых в церквях иных стран. Как, спрашивают они, во многих культурах в христианство может обратиться целая группа? А что еще за единство Тела Церкви? Человеку с Запада оно кажется метафорическим или просто невероятным.

Единство видно на общих богослужениях в Церкви. Пение во весь голос – это ощутимая форма единого богослужения для многих верующих на «глобальном Юге». Здесь шумно по сравнению со многими западными церквями, но пение можно объединить со священнодействиями в богослужении. Молебны – главный элемент службы; некоторые могут длиться часами. Многие верующие думают, что Бог продолжает говорить так же, как говорил через пророков давным-давно. Этот непрерывный дар пророчества не вытесняет Библию. Новые пророчества очень часто начинаются с изучения Писания, и та или иная фраза становится их основой.