Читать книгу "Багряная империя. Книга 3. Пепел кровавой войны - Алекс Маршалл"

— Те трое за дверью говорят, что ты забрался туда.

Первые слова, сказанные ею брату за десять с лишним лет. Как похоже на нее!

— Да. — Марото усмехнулся, припомнив свои злоключения. — Что-то вроде того. Я прыгнул на огромный глаз, но он превратился в дерево. Попробовал спуститься, но... э-э-э... сорвался. В общем, долгая история.

В первый раз на его памяти Лучшая улыбнулась. Во всяком случае, попыталась — трудно сказать наверняка, потому что это далось ей нелегко. Она подошла к постели:

— Расскажи мне ее, брат.

Марото обдумал все странности этой сцены. Многие сцены выглядели довольно странно, когда в них была замешана его семья.

— Хорошо. Но только потому, что тебя хвалила Пурна.

— Она меня хвалила?

Ее голос был таким же жестким, как и взгляд, но Марото лишь сейчас заподозрил, что под коркой грубости прячется душевная мягкость.

— Похоже, у тебя тоже есть песня для меня, но хозяин должен похвалиться первым, — сказал Марото, чувствуя, что ему уже не столь противно развлекать сестру.

Он даже подумал, что и все прочее могло бы на самом деле оказаться не таким уж и плохим, если бы у него хватило смелости взглянуть этому прочему прямо в глаза. Все, от чего он убегал и к чему не успел подступиться... А затем Марото засунул все это дерьмо туда, где ему и место, чтобы спеть сестре лучшую из всех проклятых песен, какие она когда-либо слышала.

Сюда могло бы прийти куда больше людей, чем на ее похороны. Его многие любили, и многим он был должен. Но в подобных вещах соревноваться глупо. Важно то, что он больше всего хотел, чтобы пришла именно она.

София оставила Мордолиза снаружи. Придет время, когда она будет кормить его вдоволь, и это неизбежно, но сейчас ему не достанется ни капли. Ширма задвинулась у нее за спиной, и София подошла к каменному ложу.

Но, даже видя Марото перед собой, она все равно не могла поверить. Словно отчаявшийся ребенок, пыталась обнаружить в угасшем теле биение жизни. Царапала холодную кожу ногтями, внушая себе, что это всего лишь восковая копия. Перепробовала все, что делала с Мордолизом в Службе Ответов, словно варвар тоже был спящим демоном, которого можно пробудить, если знать секрет. Не могла принять случившееся; не могла поверить, что он не даст ей возможности проститься. Не позволит сказать, что она сожалеет о том, как изощренно и часто они ранили друг друга.

Но он это сделал. И, уже обернутый саваном, нанес последний укол в их фехтовальном поединке, длившемся всю жизнь.

Оставил ей запечатанное письмо с буквой «С».

Она не хотела замечать эту бумажку, пыталась отказать ему в последних словах, как он отказал ей... но не смогла. Вскрыла конверт, и крошки багряного воска посыпались на серебряную монету, прикрывавшую его глаз. В предутренних сумерках быстро прочитала написанное, потом еще раз, а потом смяла лист в кулаке, которым медленно ударила в холодную грудь Марото, словно надеясь хотя бы сейчас достучаться до его глупого сердца.

В это мгновение София ненавидела его не за то, что он сделал, а за то, что не рискнул дать ей возможность простить его.

И ненавидела себя за то, что была такой стервой, сумевшей вселить этот страх в душу своего лучшего друга.

Глава 38

Мрачный очень утомился от тех забав, что они проделывали, когда опробовали приобретенный Гын Джу страпон, но никак не мог уснуть. Уже давно нужно было встать, а не сопротивляться до последнего, надеясь задремать, но это лишь доказывает, что, несмотря на множество полученных от жизни уроков, есть такие ошибки, которые ты будешь совершать снова и снова. Он медленно и осторожно снял со своей груди руку Чи Хён и выбрался из широкой каменной кровати. Сон и все, что с ним связано, — это еще один предмет, в котором непорочные разбирались лучше, чем кто-либо другой за пределами Кремнеземья. Обычно Мрачный прекрасно засыпал на плоском матрасе, но только не сегодня. Перешагивая через разбросанную по всей огромной спальне одежду, он добрался до раздвижной стены, сквозь которую пробивался лунный свет, тихо отодвинул панель и вышел на балкон.

Он сомневался, что когда-нибудь привыкнет к этому зрелищу — к горным хребтам из залитых лучным светом крыш, что тянулись до самого озера. Чи Хён утверждала, что Весенний дворец еще красивей, но как мог Мрачный хотя бы представить себе такое? В какой-то момент все вокруг становится прекрасным, как кудри младенца, и лучше быть уже просто не может.

Еще недавно он неуютно чувствовал себя под открытым небом — мерещилось, что из-за каждого облака к нему подкрадывается Безликая Госпожа. Теперь, когда песня удалась на славу, он не отказался бы встретиться снова с богиней, чтобы поприветствовать, ударив в ее могучий кулак своим, и поблагодарить за помощь. Однако он все еще тревожно озирался бессонными ночами вроде этой, хотя различал только величественный силуэт рябины, раскинувшей ветви в небе над городом.

Это не совсем то же самое, что вернуться к затухающему костру, возле которого тебя ждет дедушка, — но очень близко, ближе некуда. Временами Мрачный думал, что не спешит забраться на дерево и отыскать черное копье, которое дядя Марото оставил на одной из ветвей, по одной-единственной причине: он постоянно чувствует, как старик наблюдает за внуком, в какой бы части Отеана тот ни находился... Ну хорошо, еще и потому, что подъем получился бы очень тяжелым и Мрачному, с его везением, пришлось бы обыскать слишком много упирающихся в небо веток.

А может, дед избавит его от неприятностей, свистом даст понять, на какой ветке подстерегает опасность? С этим старым Волком ни в чем нельзя быть уверенным. Когда рассчитываешь на доброе отношение, он вдруг делается жестким, как алмазный ниппель[17], а когда ожидаешь, что дед рассердится, он ни с того ни с сего улыбается тебе и угощает биди.

Мрачный вздохнул и залюбовался рябиной, чья бледная кора мерцала под луной, словно дерево было вырезано изо льда. Напрягая глаза, он даже с такого расстояния смутно видел бесплотных демонов, скакавших по ветвям. Когда Мрачный был еще щенком, мать и дед часто рассуждали о его глазах снежного льва — проклятие это или благословение, дар богов или метка демонов. Но здесь, на Непорочных островах, люди, похоже, не видят большой разницы. Дух, он и есть дух, далекий от понятий добра и зла, хорошего и плохого. Мрачному нравилась такая трактовка, хотя он был уверен, что его новообращенная мать ни за что не согласится с этим.

Легкий морской ветерок взъерошил волосы, и Мрачный подумал о том, как жарко сейчас должно быть в Мерзлых саваннах, если мать права и они действительно начали таять, а не просто настал очередной период потепления, к чему в Кремнеземье всегда относились с излишней серьезностью.

Раздвижная стена в спальню открылась, и на балконе появился Гын Джу. Казавшийся Мрачному нежным ветерок заставил непорочного вздрогнуть в своем балахоне. Конечно, это мог быть просто предлог, чтобы Мрачный обнял его, но в любом случае так и вышло.