Читать книгу "Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы - Чарльз Маккей"

Из всех дошедших до нас отчетов о ведьмовских процессах самым страшным является тот, что относится к Вюрцбургскому делу 1627–1629 годов. Хаубер, который приводит список осужденных по нему в книге «Acta et Scripta Magica», отмечает в послесловии, что тот далеко не полон и что всего было сожжено так много людей, что перечислить всех просто невозможно. Данный отчет, относящийся только к городу, а не ко всей провинции Вюрцбург, содержит имена ста пятидесяти семи осужденных, сожженных за два года на двадцати девяти казнях, в среднем по пять-шесть человек за казнь. В списке среди прочих значатся три комедианта, четыре трактирщика, три члена муниципального совета, четырнадцать священников кафедрального собора, жена бургомистра, жена и дочь аптекаря, два соборных певчих, Гёбель Бабелин – самая красивая девушка в городе, а также жена, два малолетних сына и дочь муниципального советника Штольценберга. Одна и та же участь постигла богатых и бедных, молодых и старых. Во время седьмой из означенных казней был сожжен двенадцатилетний мальчик-бродяга и четверо неизвестных мужского и женского пола, найденных спящими на рыночной площади. Тридцать два человека из общей массы были, по-видимому, скитальцами обоего пола, которые, не сумев дать удовлетворительного объяснения относительно рода своих занятий, были обвинены в ведовстве и признаны виновными. Количество детей в списке ужасает. На тринадцатой и четырнадцатой казнях сожгли четверых – девятилетнюю девочку, ее еще более малолетнюю сестру, их мать и тетю, прелестную молодую женщину двадцати четырех лет. Жертвами восемнадцатой казни стали двое мальчиков двенадцати лет и пятнадцатилетняя девочка, а девятнадцатой – девятилетний наследник знатного рода Ротенханов и двое других мальчиков, одному из которых было десять, а другому – двенадцать лет. В списке значатся Баунах и Штайнахер – самый толстый и самый богатый вюрцбуржцы. Поддержанию мании в Вюрцбурге, как и на остальной территории Европы, способствовали добровольные признания в ведовстве, сделанные ипохондриками и психически больными людьми. Некоторым жертвам из списка не приходилось винить в своей судьбе никого, кроме самих себя. К тому же многие, включая вышеупомянутых жену и дочь аптекаря, называли себя колдуньями, торгуя при этом ядами или пытаясь с помощью заклинаний вызвать дьявола. Тем не менее на протяжении всего Вюрцбургского процесса обвиняемые находились в плену суеверия не меньше судей. Растленные особы, которые при обычных обстоятельствах стали бы ворами или убийцами, добавляли к своим порокам страстное желание колдовать, надеясь добиться либо власти над ближними, либо безнаказанности под защитой Сатаны. Одной из тех, кого сожгли во время первой казни, была проститутка, которую застали за произнесением заклинания, посредством которого, как полагали, можно вызвать дьявола в образе козла. Хорст приводит этот превосходный образчик человеческой глупости в своей «Библиотеке колдовства». Вот эта белиберда, которую-де следует произносить медленно, выполняя множество обрядов и манипуляций:

Лалле, Бахера, Маготте, Бафиа, Даям,Вагот Ханехе Амме Нагаи, АдоматорРафаэеь Иммануил Христус,ГетраграмматонАгра Йод Лой. Король! Король!

Считалось, что последние два слова, весьма угодные Сатане, который любит, чтобы его называли королем, нужно выговаривать быстро, повышая голос до пронзительного крика. Если же сразу после этого он не появляется, необходимо произнести еще одну магическую формулу. Эта абракадабра, которой придавалось огромное значение и которую, за исключением двух последних слов, следует произносить наоборот, звучит так:

Анион, Лалле, Саболос, Садо, Патер, АзиельАдонай Садо Вагот Агра, Йод,Бафра! Приди! Приди!

Полагали, что ведьме, которая хочет отделаться от дьявола, порой затягивающего свои визиты до бесконечности, достаточно произнести опять же наоборот, но на сей раз – от начала до конца, следующее заклинание, после чего нечистый, как правило, исчезает, оставляя после себя удушливый запах:

Целианелле Хеотти Бонус ВаготаПлисос сотер озех уникус БеельцебубДакс! Приди! Приди!

Эта тарабарщина вскоре стала известна всем праздношатающимся и дурашливым мальчишкам Германии. Многие несчастные обитатели улиц, повторявшие ее ради забавы, поплатились за недомыслие жизнью. Трое таковых, в возрасте от десяти до пятнадцати лет, были заживо сожжены в Вюрцбурге только за это. И, разумеется, все остальные мальчики в городе еще больше уверовали в силу заклинания. Один из них признался, что добровольно продал бы душу дьяволу, если бы смог его вызвать, за каждодневный хороший обед со сладкими пирогами и лошадку для верховой езды. Вместо того чтобы выпороть охочего до удовольствий юнца за глупость, его повесили и сожгли.

По числу сожженных ведьм небольшой Линдгеймский приход приобрел, если такое возможно, даже более дурную славу, чем Вюрцбург. В 1633 году там была разоблачена и сожжена с тремя сообщницами знаменитая ведьма Анна Помп, которая якобы поражала своих врагов болезнями, просто взглянув на них. Ежегодно в данном приходе, где проживало не более тысячи человек, сжигали в среднем по пять ведьм. С 1660 по 1664 год это число равнялось тридцати. Если бы эта жуткая пропорция действовала на территории всей Германии, вряд ли тогда хоть одна немецкая семья не потеряла бы хоть одного из своих членов.

В 1627 году в Германии была очень популярна сатирическая песенка под названием «Druten Zeitung», то есть «Газета ведьм». Она, согласно титульному листу экземпляра, отпечатанного в 1627 году в Смалькальде, представляет собой «рассказ об удивительных событиях, имевших место во Франконии, в Бамберге и Вюрцбурге, тех жалких людишках, кои от жадности иль честолюбия продались дьяволу, и о том, как они в итоге были вознаграждены; положен на музыку и подлежит исполнению под мелодию Доротеи». В ней весьма детально изображаются страдания ведьм на костре; описывая жуткие гримасы боли на их лицах и вопли, которыми сжигаемые живьем сотрясали воздух, поэт дает волю остроумию. Низменная уловка, к которой прибегнули для того, чтобы заставить одну ведьму сделать признание, расценивается в этих виршах как исключительно удачная шутка. Эта женщина никак не хотела сознаваться в сговоре с силами зла, и следователи предложили палачу нарядиться в медвежью шкуру, нацепить рога, хвост и прочие дьявольские атрибуты и в таком виде войти к ней в темницу. Несчастная, не сумев во мраке тюремной камеры распознать обман, стала жертвой собственных суеверных страхов. Она решила, что перед ней сам повелитель преисподней, и, когда лжедьявол велел ей не падать духом и предложил избавление от власти недругов, встала перед ним на колени и поклялась впредь служить ему телом и душой. Германия, возможно, единственная европейская страна, где масштабы ведьмомании были так велики, что столь отвратительный стишок сумел завоевать любовь народа:

Man shickt ein HenkersknechtZu ihr in Gefîängniss n’unter,Den man hat kleidet recht,Mit einer Bärnhaute,Als wenns der Teufel wär;Als ihm die Drut anschauteMeints ihr Buhl kam daher.Sie sprach zu ihm behende,Wie lässt du mich so langIn der Obrigkeit Hände?Hilf mir aus ihren Zwang,Wie du mir hast verheissen,Ich bin ja eben dein,Thu mich aus der Angst entreissenO liebster Buhle mein![552]

Далее несравненный поэт сообщает, что, обращаясь к палачу с просьбой о помощи, ведьма и не помышляла о том, что ей суждено стать куском жареного мяса, и предваряет сей комментарий словами: «Ну разве не потеха!» («Was das war für ein Spiel!») Как брошенные в воздух перья указывают направление ветра, так и эта дрянная песенка характеризует состояние умов на момент ее сочинения.