Читать книгу "Христовщина и скопчество. Фольклор и традиционная культура русских мистических сект - Александр Панченко"

6. Уж во саду, саду зеленом

Все строки, кроме первой, повторяются дважды.

Райска птица пела: гулять нам велела — у И. П. Шульгина очевидно неправильное чтение «Райска птица пела: гулять нам весело!»

К Духу Святому, пророку (святому) живому — не совсем ясно, что имел в виду Шульгин, добавляя в скобках слово «святому». Словосочетание пророк живой (пророки живые) устойчиво функционировало в фольклоре хлыстов и скопцов наряду с понятиями живогласная труба, животная книга и т. п. Все эти термины обозначают пророка (пророчицу), прорекающего судьбу во время радений и подразумевают, что небесный глагол дается сектантской общине через посредство живого человека, одержимого Святым Духом.

Любовью сличимся, духом утвердить — И. П. Шульгин сделал следующее (вполне справедливое) примечание: «Едва ли здесь нет ошибки; по-видимому, должно быть: „духом утвердимся“».

7. Про меня младу худа слава лежит

Все строки, кроме первой и третьей, повторяются дважды.

Этот стих также очевидно сложился под прямым воздействием крестьянской любовной лирики. Традиционные для необрядовой лирической песни мотивы и формулы здесь переосмыслены в контексте сектантской ритуалистики. Стих изображает тоску по радельному обряду, совершающемуся в новой горнице у батюшки — лидера сектантской общины.

Сердечушко обливается кровью — вероятно, здесь переписчик или публикатор поменял местами два последних слова. Метрически более оправданно было бы: «Сердечушко кровью обливается».

Родослов-книгу читает государь — см. комментарий к № 2.

8. Гостите вы, гости, гостите

Все строки, кроме 1-4-й, 6-8-й, повторяются дважды.

Так же, как и предыдущий, этот стих преимущественно опирается на мотивы и формулы традиционной необрядовой лирики, переосмысленные в контексте идеологии и символики хлыстовской культуры.

9. Ой, Бог мочь те, девица, воду черпать

Три первые строки повторяются дважды.

Этот текст является прямой переделкой народной песни «Девица и сын гостиный» (см.: Великорусские народные песни / Изд. А. И. Соболевским. СПб., 1895. Т. 1). Здесь тема загадок, задаваемых молодцем девице, также обыгрывается в контексте радельной ритуалистики. Девица знает ответы потому, что она пророчица и во всю ночку катает на святом круге, уверяя малодушных и исцеляя многоскорбных, прорекая каждому из собравшихся его частную судьбу.

10. Ой, гулюшка-голубок

Все строки, кроме первой, повторяются дважды.

Стих также изображает радельное пророчество, используя мотивы традиционной необрядовой лирики.

11. Сын-am ведь Божий — женит(ь)ся он хочет

Все строки, кроме первой, повторяются дважды.

Изображение Сына Божьего, берущего замуж всю подселенну и зовущего в свой свадебный поезд Иоанна Предтечу, Илью-пророка и Михаила-архангела, также является новацией в хлыстовском фольклоре. Здесь также изображается радение и ожидание пришествия Христа (батюшки гостя пребогатого) или хотя бы его гостинчика — пророческого слова, изреченного на радении.

12. Кораблик заливает морскими волнами

Все строки, кроме первой, повторяются дважды.

Этот стих явно заимствован последователями христовщины из литературной традиции. Мне не удалось найти ему прямых аналогий, однако в русских песенниках XVIII в. присутствует целый ряд текстов, варьирующих сходные мотивы и опирающихся на ту же самую метрическую структуру. Впоследствии, в XIX в., «Кораблик» стал одной из наиболее популярных песен русских мистических сектантов.

13. Уж по морю по житейскому

Все строки, кроме первой, повторяются дважды.

Скорее всего, стих также прямо связан с «корабельным хождением» и исполнялся в контексте радельного церемониала.

Чтобы не было, братцы, лепости — у Шульгина лености. Однако, по всей видимости, это ошибочное чтение, поскольку в скопческой словесности термин лепость устойчиво употребляется для обозначения «плотского греха», сексуальности и т. п.

14. Уж вы голуби

Все строки повторяются дважды.

Вариант широко распространенного духовного стиха о расставании души с телом. См. Приложение 1, комментарий к № 22.

Приложение 3
«ПОХОЖДЕНИЯ» И «СТРАДЫ» КОНДРАТИЯ СЕЛИВАНОВА

Текст публикуется по архивному списку конца XIX или начала XX а из коллекции В. Д. Бонч-Бруевича (АГМИР. Ф. 2. Оп. 5. № 284). Подробное описание этого списка, а также публикацию оригинального текста с минимальной эдиционной правкой см.: Панченко А. А. Автобиография культурного героя («Похождения» и «Страды» Кондратия Селиванова // Канун. СПб., 1999. Вып. 5: Пограничное сознание / Сост. В. Е. Багно, Т. А. Новичкова. С. 320-396). Общий анализ памятника и его различных редакций см. в главе 4 настоящей работы.

При подготовке текста для настоящего издания в него были внесены следующие изменения:

1. Вводится разделение на предложения и абзацы в соответствии со смысловой и интонационной структурой.

2. Вводится современная пунктуация.

3. Вводится современная графика: «ять» заменены на е, а i — на и.

4. Устранены твердые знаки в конце слов; сделаны орфографические поправки, не затрагивающие фонетики и морфологии. Замена отдельных букв обозначается курсивом. Лексические и орфографические добавления обособляются угловыми скобками. При необходимости дополнения обосновываются ссылками на другие редакции и варианты памятника.

5. Слова, слитые друг с другом, а также написанные слитно с предлогами, частицами, союзами, пишутся раздельно в соответствии с современным написанием.

6. С прописной буквы пишутся имена собственные, а также наименования Бога Отца, Христа, Богородицы, Святого Духа, наиболее часто встречающиеся в православном обиходе. При этом число слов, пишущихся с прописной буквы, сведено к минимуму.

Тексты

Г‹осподи› Б‹лагослови› Во имя Отца и Сына и Святаго Духа Христос воскрес Христос воскрес Христос воскрес

1е

Прежде страданий истин‹н›аго отца Похождения

Возлюбленные вы мои детушки и други вы мои сердечные, прошу вас обратить внимание свое со усердием во глаголы уст моих, и что я вам при сем первом пункте хочу объявить, что я истинный отец ваш искупитель сими цветами себя украшал. До восприятия налитой мне Отцем моим Небесным чаши высокопремудрого и сладчайшего пития, до восшествия на крестный престол и до воспринятая на главу свою огненной короны послал я детушкам своим сильныя обороны, чтобы их вовсе не склевали вороны. А я сам себя не жалел, а детушек своих все лелел, не словами и языком за них отвечал, а изнурением своея плоти и разным похождением и действительными страдами на своих ручушках качал.