Читать книгу "Топот шахматных лошадок - Владислав Крапивин"

В конце ноября Борис и Лина поженились. Это произошло нешумно, незаметно, по крайней мере для Витальки. Просто были раньше товарищи, а стали муж и жена. Виталька не огорчился. Лина оказалась совсем не плохая. Витальку всегда встречала по-дружески. Мол, друзья Бори — мои друзья. Но потом стало хуже: Борис и Лина переселились из города в поселок Светлово (пять остановок на электричке), потому что там у Лининого деда был дом, подходящий для семейной жизни (а с сестрой Еленой какая жизнь!).

Видеться стали реже. Но все-таки встречались иногда в прежней комнате Бориса. А иногда Борис заходил в гости к Витальке. Мама и даже бабушка встречали его приветливо, усаживали пить чай…

И вот однажды во время такого визита Виталька крупно поссорился с бабушкой, а потом и с Борисом. Борис (он все же взрослый человек, никуда не денешься), когда Валентина Власьевна вышла, решил, видать, Витальку повоспитывать:

— Зачем ты так с бабушкой-то?

— Как «так»?

— Ну, кричишь. Чуть ногами не топаешь…

— Потому что уже терпенья нет…

— Пей кефир перед сном, помогает для укрепления нервов, — посоветовал Борис. Он и раньше иногда мог быть насмешливым, но Виталька не обижался. А сейчас обиделся. Слово за слово, и они сказали друг другу несколько не очень дружеских фраз. Потом вошла бабушка, и Борис стал прощаться. С Валентиной Власьевной — вежливо, чуть ли не с расшаркиванием, а с Виталькой — сухо, будто с посторонним.

И ушел.

Виталька понимал: нужно немедленно накинуть пальто, догнать Бориса, и тогда они (конечно же!) помирятся и все станет как раньше. Но… вместо этого он смотрел в окно, как Борис идет через двор. Не просто идет — уходит…

Да, это было так.

И вот человек уходит. За косыми линиями снега уже неясной делается его фигура.

Но еще можно догнать.

Можно еще догнать и пойти рядом. Сначала молча. Потом что-нибудь сказать. Все равно, что. Может быть, сказать, что снег все падает и падает, и лыжникам в парке придется заново прокладывать лыжню. Или о Юпитере, который целый месяц не виден за облаками. Лишь бы развязать хмурое молчание и услышать ответ. Хоть словечко услышать. И тогда слово за слово заведется разговор. Сначала он будет неловкий и отрывистый, как всегда после ссоры, но до остановки троллейбуса далеко, и обида понемногу растает, а слова станут теплее. Все позабудется, только надо сейчас догнать и пойти рядом.

Но человек уходит один. Он сядет сейчас в троллейбус и уедет. Иногда уезжают на другой край Земли, и это не страшно — возвращаются. А иногда уезжают в ближний поселок, но это совсем — навсегда. Если только не догнать, не пойти рядом, молча сунув ладошку в его большую теплую ладонь.

А Виталька стоит. Надо бежать, а он стоит. Все в нем рвется за Борисом, а какое-то непонятное упрямство приморозило ноги к полу. И Борис уходит совсем. И тяжелые капли пригибают книзу кончики Виталькиных ресниц…

Тяжкое это дело — жить, когда поссорился с другом. Даже Новый год не радовал Витальку так, как раньше… Но все же праздник — это праздник. И каникулы к тому же. И еще хорошо то, что Виталька подружился с соседскими девчонками. Оказалось, что они вовсе даже не такие уж вредные — Виктория, Машка и Любочка. На Витальку за его летнее нападение они не обижались, наоборот вспоминали тот случай со смехом… И теперь вся дворовая компания играла вместе, дружно. Строили то эскимосские хижины, то ледяные горки… Но даже во время самых веселых игр у Витальки в душе ныла заноза — из-за ссоры с Борисом. Поехать бы в Светлово да помириться. Но кто отпустит одного на электричке! Да и неловко было, и страшновато. Приедешь, а Борис скажет без всякого дружелюбия: «А, появился. Ну и что дальше?»…

Бабушка тоже добавляла огорчений со своими придирками и поучениями.

Однажды Виталька снова крепко поспорил с ней. В конце первой январской недели Валентина Власьевна увидела в окне засветившийся над крышами Юпитер и размягченно сказала:

— Вот и слава тебе, Господи, взошла звездочка…

— Это не звездочка, а Юпитер, — заступился за любимую планету Виталька. Но бабушка сказала, что пусть он помалкивает и «глупостев не мелет», потому как ни какая это не планета, а рождественская звезда, которая означает начало Христова праздника.

Они поругались так, что Витальке захотелось одеться потеплее, хлопнуть дверью и уйти жить в дальние леса. И он оделся. Но… тут мелькнула счастливая мысль: надо не в леса уходить, а поехать к Борису, попросить у него телескоп и тут же сказать бабке: «На, смотри! Теперь-то убедилась, что это Юпитер со спутниками?» К тому же есть наконец важная причина, чтобы наведаться к Борису. Глядишь и примирение случится само собой.

Конечно, одному в сумерках идти на станцию и садиться в электричку жутковато — никогда Виталька еще так не поступал. И влететь может ого-го как! Но… все эти мысли были попутными — когда он бежал на недалекий вокзал, покупал у хмурой кассирши билет, искал платформу с нужным поездом… Поезд тронулся, и Виталька почувствовал, что в нем уже не только страх. Еще и то «замирательное» чувство, какое им порой овладевало в его снах. Особенно в снах про дорогу. Ощущение близких приключений. «Зов Дороги…»

Виталька благополучно добрался до Светлова, отыскал дом Бориса. Встретила Витальку Лина. Бориса дома не оказалось, ухал на неделю в Москву (в редакцию), и Виталька чуть не впал в отчаяние, но Лина… она оказалась такой же замечательной, как Борис.

Она рассказала, что Борис «очень переживал из-за глупой ссоры и хотел ехать мириться, но пришла из Москвы срочная телеграмма». Потом она отогрела и напоила Витальку чаем. И между делом про все расспросила. И дала телескоп. А поскольку Виталька очень торопился назад, она сходила к соседу и попросила у него мотоцикл с коляской. Сама отвезла Витальку в город.

Виталька думал на пути, как он встретится с Борисом, когда тот вернется из Москвы.

«Борис, послушай, — скажет Виталька. — Я все-таки доказал ей. — Она говорила «божья звезда», а я сказал — Юпитер. Я привинтил телескоп и сказал — смотри. Тут уж ей некуда было деться».

«Виталька, — скажет Борис. — Ох и упрямый ты парень… Ты правильно сделал, конечно. Юпитер есть Юпитер…»

«Борис, — осторожно скажет Виталька и, наверно, замолчит. Этот будет трудный вопрос. — Борис… ты не сердишься… за телескоп. За то, что взяли без тебя?.. И вообще… за другое…».

Что же он ответит?

«Ну, Виталька… Хватит помнить про всякую чепуху, — ответит Борис. — Ты же сам понимаешь… Скажи, а ты видишь сейчас сны про Дорогу?»

«Да», — скажет Виталька.

Сейчас тоже была похожая на сон Дорога! В вихрях встречного снежного ветра, звезд и летящих по обочинам огней…