Читать книгу "Судьба ополченца - Николай Обрыньба"

Сейчас живу потихоньку, пишу картину большую. Эх, если бы в мирных условиях — ох же и вещь написал бы, а то тут пишешь, а за несколько километров бой идет, и не знаешь, или мотать полотно, или нет, пронесет.

Да, темпы нужны, здесь не годами, а днями надо писать, это еще убьют, да и бойцам надо показать, что их увековечили.

Галочка, милая, пусть тебя всякие мысли не тревожат обо мне и об участи писем твоих, вы так далеки в своем представлении о жизни у нас, и твои предположения о письмах такие смешные, а об «интригах» прямо удивительно в этих условиях думать — что кто-то их перехватывает. Просто письма трудно ходят сквозь леса и болота, и, пока дойдет, пронесут часто его десятки людей. Теперь, правда, стало организованней, да и то счастье, когда дойдет, а получение — целое событие.

Вот достану проявитель, отпечатаю много своих фотографий, буду присылать много-много в каждом письме.

Гарька как себя ведет и чувствует? Может, он уже взрослый и сюда, в партизаны, приедет «бить немчев»?

Пиши подробные письма о своей жизни, очень интересно, как вы живете? Как Женя, что делает, как живут соседи, или они все уехали на штурм Самарканда и Ташкента?

Передавай им привет. Из них, наверно, никто в армию не пошел, кроме Букшпана и Андрея.

Эх, скорей бы к тебе, вот тогда бы поработал и картину написал такую! Знаешь, я часто мечтаю о двух вещах: написать тебя после купания; и написать панораму очень большое желание есть — но еще долго, наверно, воевать придется, чтобы нам можно было встретиться.

Целую тебя крепко, крепко и Гарьку.

Привет всем.

Галочка, пиши чаще, пиши о мелочах жизни, обо всем интересно получать.

У нас сейчас борьба за урожай. Немцы делают налеты и на машинах увозят снопы с поля; а мы в лес увозим — тоже не отдаем. Авиация их жжет — там, где не может взять. А то налетят на мотоциклах человек 500–800, подожгут деревню и хода. Вы не представляете всей сложности обстановки здесь, в тылу, прямо «карусель» получается.

Целую вас, ваш Коля.

8

Август 1943

Дорогая моя девочка!

Получил твое письмо от 22/VII 43 г. Такое чудное, родное письмо. Я так же страстно и неудержимо желаю и разгромить врага, и вернуться домой к тебе и быть вместе долго-долго и потом навсегда. Сейчас здесь так интересно, так много впечатлений, что все не опишешь и не запечатлишь.

Скоро наш комбриг будет в Москве и зайдет к тебе в гости, расскажет о нашей жизни.

Милая девочка, если можешь помочь, передай краски и, что можно, по фото. Если приедет комбриг и через обком не сможет достать фотоматериалы, пускай попробует через Музей революции, а с ними я расплачусь фото, когда приеду. Если нужны тебе какие справки, то попроси у комбрига, у него есть бланки.

Сейчас очень тороплюсь писать, уезжает Оля за фронт, может, и у тебя будет.

Милая, милая девочка, скорей бы в Москву, чтобы быть вместе. Скоро пришлю много, много фото, если будут у меня фотоматериалы.

Целую, целую крепко, крепко.

Твой навсегда Коля.

Целуй Гарьку и скажи, что скоро уже приеду к нему и тогда будем и в магазины ходить, и уедем на Кавказ. Привет всем.