Читать книгу "Сиротка. Расплата за прошлое - Мари-Бернадетт Дюпюи"

— Нет, леди, нет! Это невозможно. Я не предам Родольфа. И потом, почему я должна помогать вам, если вы отказываетесь подарить ему хоть немного радости? Он просто хочет послушать ваше пение, ничего больше.

Эрмин колебалась. Возможно, ей пора было что-то предпринять, чтобы выбраться из этой нелепой ситуации. Вероятно, она выбрала не лучшее решение, избегая Родольфа и досаждая Анни.

— Мое горло болит уже меньше, — ответила она. — Не знаю, насколько благоразумно будет петь, но скажите Родольфу, что я буду на сцене завтра вечером. Я бы с удовольствием потанцевала с ним вальс.

— О господи боже мой, спасибо! Это очень мило с вашей стороны! У нас есть пластинки с венскими вальсами. Я займусь музыкой. Кстати, одну пластинку выпустил мой кузен. Наведите красоту, милая. Вы должны быть очень хорошенькой…

От радости маленькая женщина захлопала в ладоши. Эрмин сдержала вздох. Она напрасно надеялась на помощь Анни. Чем больше она с ней общалась, тем больше сомневалась в ее вменяемости.

«Видимо, это у них наследственное! — смирилась Эрмин. — Мне никогда от них не вырваться. И Киона не хочет ко мне приходить. Я тщетно зову ее, думаю о ней изо всех сил — такое ощущение, что я больше для нее не существую».

Сент-Эдвиж, тот же день, два часа спустя

Тошан выключил двигатель своего мотоцикла во дворе фермы Лафлера. До этого ему пришлось остановиться на рыночной площади поселка, чтобы спросить, где живет учитель. Всю дорогу он гнал мотоцикл на предельной скорости, пережевывая свой гнев, подпитывая его образами, которые рождались в угоду безумной ревности: обнаженная Эрмин под телом другого мужчины, ее волосы рассыпались по подушке, прекрасная грудь подставлена чужим губам, как и живот с золотистым пушком внизу — этот источник наслаждения, драгоценная чаша, хозяином которой в силу священных уз брака был он, Тошан Дельбо.

«Черт, я убью их!» — решил он, снимая шлем.

Место выглядело заброшенным, и это сбило его с толку. Возле обветшалой постройки гнила телега, над навозной кучей, которой было не меньше нескольких месяцев, кружили мухи. Не слышалось ни звука, окна дома были закрыты.

— Зачем я сюда приехал? — спросил себя вполголоса метис. — Похоже, Лафлер здесь больше не живет.

При этой мысли он успокоился. Импульсивный и деятельный, он слишком быстро выходил из себя. Уязвленный видением Кионы и тем, что оно подразумевало, он ощутил потребность действовать, двигаться, чтобы не быть жертвой обстоятельств, а провоцировать их. Подойдя к главному входу, он постучал в дверь, уверенный, что там никого нет.

— Эй, Лафлер! Откройте, это Тошан Дельбо.

Чем больше он смотрел на фасад, доски которого полиняли от непогоды, тем меньше рассчитывал найти здесь виновных. Тем не менее ему требовалось получить хоть какую-то информацию. Если Овида не окажется дома, он поймет, с кем Эрмин делит «очень красивую кровать».

— Черт! — выругался Тошан, барабаня в дверь, как одержимый.

Ему показалось, что внутри послышались шаги. В следующую секунду Овид открыл ему дверь, взъерошенный, в майке и шортах.

— Дельбо! — удивился учитель. — Я как будто услышал ваше имя. Простите, что принимаю вас в таком виде, — я навожу порядок в задней части дома, а стоит ужасная жара. Похоже, будет гроза… Вы теперь передвигаетесь на мотоцикле?

Тошан смотрел на него, как хищник, готовый к прыжку. Овид быстро это понял.

— Эй! Спокойно, Дельбо! Что вас сюда привело?

— Где моя жена? — закричал метис. — Предупреждаю, со мной шутки плохи. Если она здесь, я ее найду.

— Тише, тише! Я один. Входите, проверяйте. Можете перевернуть весь дом, если хотите. А потом извольте объясниться.

Овид Лафлер говорил насмешливым тоном, не выказывая ни страха, ни смущения.

— Моя мать скончалась месяц назад. Я навожу порядок, поскольку собираюсь продать ферму.

На Тошана словно вылили ушат холодной воды. Он неподвижно застыл посреди кухни, где витал кисловатый запах, вызывавший в нем легкое отвращение.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Я ничего не знал про вашу мать.

— Что в этом удивительного? Ведь мы встречались год назад, и с тех пор я вас больше не видел. Ладно, Тошан, расскажите мне, что происходит. Могу вас заверить, что вашей жены у меня нет.

— Выйдем! Мне будет лучше на свежем воздухе.

С этими словами Тошан вернулся во двор, закурил сигарету и протянул пачку Овиду. Тот поблагодарил и взял одну штуку.

— Эрмин находилась в Квебеке, на записи пластинки, и должна была вернуться в Валь-Жальбер в понедельник. Я рассчитывал сделать ей сюрприз, встретив ее в Маленьком раю, но она не приехала. С тех пор от нее нет никаких новостей, ни телефонного звонка, ни телеграммы. Ничего. Моя жена пропала.

Сердце учителя сжалось, но он не подал виду. Он внимательно смотрел на Тошана, не теряя времени на бесполезные вопросы.

— Прекрасно понимаю вашу тревогу, — сказал он. — Мадам и месье Шарден, наверное, очень волнуются. Впрочем, как и вы. Но объясните, зачем вы примчались ко мне, словно взбесившийся пес? Что вы себе напридумывали, дружище?

— Не прикидывайтесь дурачком, вы прекрасно все понимаете!

— Не совсем, Дельбо. Резюмирую: ваша жена в Квебеке, не возвращается домой в назначенный день, и вы бросаетесь сюда сводить со мной счеты! Ну так идите, обыскивайте дом!

Тошан чуть было не дрогнул и не отправился искать Эрмин, прекрасно понимая, что здесь ее быть не может. Охваченный последним подозрением, он подумал было, что учитель мог обустроить достойную комнату для молодой женщины, чтобы принимать ее у себя. Но это было нелепо. Нервно раздавив каблуком окурок, он рассказал Лафлеру о том, что увидела Киона два часа назад.

— Ах! Киона! — воскликнул Овид. — Маленькая ясновидящая Лак-Сен-Жана! Я думал, ее способности остались в прошлом. Да этот ребенок вертит вами, как хочет, заставляя верить в небылицы. Я всегда подвергал сомнению ее экстраординарные способности, из чистого скептицизма. Это либо существует, либо нет, я не могу доказать ни то, ни другое. Я атеист и больше склонен к материалистическим взглядам. Но в данном конкретном случае мне кажется, что она просто солгала, дабы отомстить Лоранс.

— Нет! — отрезал Тошан. — Киона говорила искренне. Я понял это по ее взгляду и голосу: она сама выглядела растерянной.

— Идемте в дом! Я налью вам бокал сидра. Обсудим все в моем бывшем кабинете.

Овид мечтательно улыбнулся, незаметно для своего гостя. Учитель вспомнил тот далекий зимний день, когда Эрмин прискакал сюда на лошади, пребывая в отчаянии из-за смерти Симона Маруа, одинокая и подавленная без поддержки мужа, того самого мужа, который шел сейчас рядом с ним, измученный, с осунувшимся лицом, но по прежнему чертовски красивый. Длинные черные волосы, доставшиеся ему в наследство от предков монтанье, были собраны на затылке. Под наполовину расстегнутой рубашкой виднелся торс с гладкой кожей медового цвета. Именно у этого мужчины с манерами господина-дикаря он хотел украсть Эрмин. «Но где же она сейчас?» — недоумевал Овид.