Читать книгу "Танго для Кали - Олег Северный"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Трансляция завершилась. Антон некоторое время приходил в себя, пытаясь остудить пылающие мозги, разместить в них всё, что туда немилосердно впихнули, и унять дикую головную боль. Последнее ему, наконец, удалось. Тогда он поднялся и, пошатываясь, побрёл к выходу из помещения. Ему казалось, что он проглотил как таблетку и переваривает теперь всю структуру этого мироздания, даже число «пи». Кофейку бы теперь!
Он спустился в холл и с несказанным удивлением обнаружил на подоконнике парящую чашку свежезаваренного кофе. Антон огляделся на всякий случай, вдруг хозяин чашки отошёл по своим делам? Потом посмеялся над собой: да он, он хозяин, это ему. Рядом на изящном блюдце лежала чайная ложечка и два куска сахара. Значит, точно — ему. Он присел на тот же подоконник, как если бы находился в демократичной студенческой кофейне, размешал сахар и пригубил. Кофе был выше всяких похвал.
Голова больше не болела, он отдохнул и теперь с интересом поглядывал в сторону правого крыла. Разумеется, его там ждёт такое же немилосердное накачивание информацией. Возможно, он только из-за своего нового положения сумел бы сам эту информацию получить. А если нет? Вдруг этот шанс для него — единственный? Тогда он никогда не простит себе, если сейчас его упустит.
Чёрный поднялся и решительно направился в связующий две лестницы коридор. Всё повторилось: зеркало, маленькая неприметная дверь, пустой зал и внушительный письменный стол с мягким кожаным креслом. Он вдохнул, выдохнул и сел.
— Матрёна Сергеевна, — вдруг по имени-отчеству обратился Седой, едва они отъехали подальше от оставленного посреди площади Антона, — есть одно дело, мы не вправе тебя просить, но можем информировать.
— Хорошо, — согласилась удивлённая донельзя Матрёша. Что бурое сдохло и в каком лесу, раз Седой заговорил так?
— Известен ли тебе механизм действия проклятий?
Он начал издалека. Они миновали площадь и теперь, не торопясь, рысили по узкой улочке меж сплошных стен домов.
— Примерно. — Что-то она знала, но говорить об известности механизма было бы преувеличением.
— Есть объект проклятия, он имеет свои свойства и может принимать определённые состояния. Проклятие — это разрушительная программа, которая записывается в область причин объекта и привязывается к некоторому состоянию. Когда объект принимает его — она начинает работать и вызывает следствия. Если бы объект этого состояния избежал, она бы не запустилась.
— Понимаю, — согласно кивнула она. — Это как «потонешь, девица, в день свадьбы своей». Если она не выйдет замуж, она не утонет.
— Да, верно. Если принцесса не отыщет веретено и не уколется, она не заснёт. Родовые проклятия работают по той же схеме, только они привязываются к классу. Первый объект объявляется классом, все последующие наследуют встроенную ему программу. Иногда здесь добавляется условие, например, по полу потомка, или ставится ограничение на число шагов — до седьмого колена. Бывают программы, привязанные к состоянию, которого нельзя избежать, например, возрасту.
— Их нельзя избежать?
— Можно. Им можно противопоставить другую программу, которая не позволит запуститься первой. Но она тоже будет привязана к некоторому условию. Если его выполнить — начнёт выполняться защитная программа и не даст заработать вредоносной.
— А зачем ты мне это рассказываешь? — Только сейчас она сообразила, что Седой ничего не делает просто так.
— Сейчас имеется возможность выполнить условие запуска защитной программы. Это зависит от тебя.
— Мы прокляты? — всполошилась она. — Что должно случиться?
— Не вы. Проклят город. Несколько не самых слабых людей в обстоятельствах приближающейся смерти или иных, вызывающих столь же сильные эмоции, пожелали Петербургу запустения. Это достаточно мощная программа, которая может вот-вот быть активирована. Петербург является очень хорошим приближением к Городу, не хотелось бы потерять такой аватар.
— Да, жалко! Он мне очень понравился.
— Существует защитная программа, мы не знаем, кто и когда её заложил, но она известна. Условие её запуска звучит так: «Через весь город должна трижды проскакать белая женщина». Три — обычное число усиления, мы находимся на уровне класса, поэтому можно обойтись без него. Если «белая женщина» проскачет через весь Город, защитная программа будет оттранслирована на Петербург.
— Белая женщина — это я? — Глаза Матрёши расширились от удивления.
— Сейчас ты можешь ею стать. Соблюдены все условия.
— Я согласна! — тут же заявила она. — Что нужно делать?
— Проехать по Городу. Он не столь велик, как проекция.
— Мы успеем? Антон не устанет ждать?
— Мать, ты забыла, кто мы? — Седой изобразил возмущение.
— Властелины Времени! — Она засмеялась. — Вот глупость сморозила!
— Тогда — на старт?
— Ага!
Улочка уже давно влилась в широкий проспект, они ехали теперь среди монументальной застройки пятидесятых годов и приближались к железной дороге. Появились редкие прохожие, Город понемногу обретал жилой вид.
— Выедем за полотно, развернёмся — и вперёд. — Седой тронул поводья. Его лошадь осторожно переступала через рельсы, Матрёшина следовала за ней.
Они развернулись возле небольшого домика, украшенного пилястрами и балкончиками.
— Куда ехать?
— На северо-восток, — махнул рукой Седой. — Туда. Не задумывайся, для тебя это будет прямо.
Матрёша тронула повод, лошадь послушно шагнула. Девушка слегка хлопнула пятками по лошадиным бокам, показывая, что можно немного быстрее. Пока что она довольно уверенно держалась в седле. Прохожие махали ей вслед, как будто знали, для чего она здесь.
Дома неожиданно сменились глухими заборами промзоны. Поверху вились спирали колючей проволоки, люди опять исчезли, кажется, даже воздух потемнел и утратил прозрачность. Над заборами возвышались будки охранников. С одной из них вдруг раздалась стрельба.
Первый выстрел Матрёша не осознала — что-то громко грохнуло, и от забора впереди неё полетели бетонные крошки. После второго она упала на шею лошади, вцепилась в гриву и отчаянно замолотила пятками по бокам. Они рванули в галоп. Вслед ударила автоматная очередь, но они уже поворачивали за угол, и Матрёна всё ещё каким-то чудом висела на лошадиной спине.
Она не разгибалась и не разжимала побелевшие пальцы, пока промзона не кончилась. Вокруг снова возвышались сплошные стены домов, но теперь это были дома восемнадцатого — девятнадцатого веков, эклектика, редкий классицизм, в одном месте попался особняк, выстроенный в стилизованном барокко, с фигурами, масками и завитушками.
— Ничего себе! — Лошадь сама сменила галоп на рысь, девушка сумела выпрямиться. — Ты не говорил, что в меня будут стрелять!
— Любое действие встречает противодействие, — рассудительно заметил Седой.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Танго для Кали - Олег Северный», после закрытия браузера.