Читать книгу "Белая перчатка. В дебрях Борнео. В поисках белого бизона - Томас Майн Рид"

Так как птичка часто порхала вокруг цветов, пауку приходилось все время менять направление в своем преследовании. Птичка после одного из коротких взлетов устроилась над цветком бигнонии, прямо перед тем местом, где притаился тарантул. Она не влезла в чашечку цветка, а оставалась над ней, балансируя на своих трепещущих крылышках, в то время как ее длинный цепкий язычок высасывал мед. Она не пробыла в этом положении и нескольких секунд, как тарантул прыгнул вперед и схватил ее своими щупальцами. Птичка отчаянно чирикнула, как раненый сверчок, и заметалась. Ее крылышки были еще свободны, и мальчики ожидали, что она унесет паука, который обхватил ее тельце. Однако случилось по-другому.

После того как птичка отлетела на несколько футов от цветка, стало видно, что ее полету вдруг начало что-то мешать, и, хотя она все еще держалась в воздухе, кидаясь во все стороны, было ясно, что что-то мешает ей улететь совсем. Внимательно приглядевшись, мальчики заметили, что между нею и деревьями тянется тонкая, будто шелковая ниточка. Это была паутина, и она-то и не позволяла жертве унести тарантула в воздух. Крылышки скоро перестали двигаться, и оба они - и птичка и паук - повисли на конце паутинки. Так они висели в воздухе несколько мгновений.

Мальчики видели, что птичка мертва и тарантул впился своими челюстями в ее сверкающее горлышко.

Франсуа хотел броситься и уничтожить убийцу, но Люсьен, который был слишком рьяным натуралистом, чтобы позволить кому-нибудь прервать свои наблюдения, удержал нетерпеливого братишку, и все трое продолжали стоять неподвижно.

Тарантул начал раскачиваться на своей паутине - он хотел утащить добычу в ветви дерева, где у него было гнездо. Мальчики взглянули наверх. Там, в тенистом уголке, между большой лианой и стволом камедного дерева, была натянута паутина; туда-то и полз паук со своей бездыханной жертвой.

Наблюдая за тарантулом, мальчики вдруг увидели блестящий предмет, который двигался по неровной коре лианы. Поскольку растение имело почти фут в диаметре и цвет его был красновато-коричневый, это существо было сразу заметно на темном фоне, так как отливало яркими красками. Это было животное из породы ящериц, и если какая-нибудь ящерица может считаться красивой, то эта принадлежала к их числу.

Животное, как мы уже сказали, отличалось чрезвычайно яркой окраской. Вся спина его была золотисто-зеленая и переливалась, как изумруд; зеленовато-белого брюшка не было видно, так как животное лежало на лиане, виднелась лишь часть туловища, окрашенная в чисто зеленый цвет. Особенно бросалось в глаза раздувшееся ярко-красное горло животного; при свете солнца оно казалось разрисованным киноварью. Глаза сверкали огнем; их радужная оболочка напоминала полированное золото, в середине которого блестели, как брильянты, маленькие зрачки. Передние лапки были такого же цвета, как туловище. На концах пальцев были плоские расширения. Строение лапок и раздутое горло указывали на род, к которому принадлежало данное животное: аноли из семейства игуан - единственная разновидность аноли, обитающая на территории Соединенных Штатов.

Все эти сведения Люсьен сообщил братьям шепотом, пока они наблюдали за животным, притаившимся на лиане. Базиль и Франсуа и раньше видели представителей этой породы и знали, что это зеленая ящерица, или «хамелеон», как его иногда называют. Животное было не более шести дюймов длиной, и по крайней мере две трети длины занимали большая голова и тонкий, как кнут, хвост. Аноли двигался вверх по лиане, извивающейся между деревьями. Он не видел мальчиков, или, во всяком случае, не обращал внимания на их присутствие, - это храброе животное не боится человека. Все это время он не видел и тарантула. Но, продвигаясь вверх, аноли вдруг заметил, как тот карабкается по своей шелковой лестнице. Аноли сразу остановился и припал к лиане. Цвет его внезапно изменился: красное горло стало белым, затем пепельно-бледным, а ярко-зеленый цвет тела постепенно перешел в темно-коричневый, напоминающий ржавчину, и скоро уже стало трудно различить животное на коре лианы. Если бы глаза наблюдателей не были прикованы к ящерице, можно было бы предположить, что она исчезла совсем.

После того как аноли пробыл несколько секунд в неподвижности, у него, казалось, созрел план атаки. Было ясно, что он собирается напасть на паука, который, так же как мухи и другие насекомые, является его обычной пищей. Он перебрался на противоположную сторону лианы и продолжал двигаться вверх, подбираясь к гнезду тарантула. Одним рывком аноли достиг своей цели, хотя все время полз вверх ногами. Это он мог сделать при помощи плоских расширений на концах пальцев, благодаря которым ящерицы из рода аноли могут двигаться вверх по отвесным стенам, по стеклу окон и даже по гладкому потолку.

Несколько мгновений аноли лежал тихо, притаившись в ожидании, когда паук приблизится, а тот, занятый своим делом, и не предполагал, что рядом находится в засаде враг. Тарантул, несомненно, предвкушал удовольствие напиться крови колибри, которую тащил в свое темное шелковое жилище. Но ему не суждено было добраться туда. Когда тарантул был уже в нескольких дюймах от входа, аноли выскочил из-за ветки, схватил паука своими широкими челюстями, и все трое ящерица, паук и птичка - упали на землю. При падении тарантул выронил птичку. Между ящерицей и тарантулом произошла в траве короткая борьба. Тарантул сражался яростно, но не мог сравниться с противником, который вскоре откусил ему ноги, и от паука осталось только беспомощное, недвижимое туловище. Потом аноли схватил свою жертву за голову, вонзил в нее острые зубы и таким образом прикончил тарантула.

Замечательнее всего было то, что, когда аноли прыгнул на свою добычу, его яркие краски вернулись подобно вспышке молнии: спина снова стала зеленой, а горло - красным, пожалуй еще более ярким, чем прежде. Теперь он тащил паука но траве, явно пробираясь к находившейся вблизи груде гнилых деревьев, наполовину скрытых ползучими растениями и вереском. Очевидно, там было его жилище.

На этот раз Франсуа не пытался и не имел желания вмешиваться. Он рассматривал смерть тарантула как справедливую кару. Кроме того, аноли, благодаря тому, что они обладают красивой окраской и ловкостью и не причиняют вреда человеку, пользуются всеобщей любовью. Дело в том, что Франсуа, так же как и его братья, часто наблюдал, как это маленькое существо прыгает среди листвы и кормится мухами и другими насекомыми, но никогда раньше не видел это пресмыкающееся в такой ярости. Мальчики одобряли аноли за то, что он убил страшного тарантула, и не хотели мешать ему унести добычу. Однако было суждено, чтобы препятствие возникло с другой стороны. Франсуа, зоркие глаза которого приглядывались ко всему окружающему, вдруг воскликнул:

- Посмотрите, братья, посмотрите: ящерица-скорпион!

Базиль и Люсьен взглянули туда, куда показывал Франсуа, - на ствол дерева, мимо которого сейчас полз хамелеон. В двадцати футах от земли в дереве было темное круглое отверстие - очевидно, бывшее гнездо красногрудого дятла. Однако птицы, свившие это гнездо, покинули его, так как теперь оно было занято существом совсем другого рода - ящерицей-скорпионом, чья красная голова и коричневая шея торчали в этот момент из дупла.