Читать книгу "После ссоры - Анна Тодд"

– Потому что он всегда со мной. Я знал, что ты замышляешь, – поддразниваю ее я.

Осталось открыть только небольшой пакетик – и последний подарок снова заставляет меня рассмеяться.

Первое, что я замечаю, слово «кикбоксинг».

– Это абонемент на неделю в спортзале рядом с нашей… с твоей квартирой. – Она улыбается, явно довольная этим остроумным подарком.

– И с чего ты решила, что я заинтересуюсь кикбоксингом?

– Ты сам знаешь.

Видимо, чтобы с помощью занятий я выпускал свой гнев.

– Я никогда раньше этим не занимался.

– Может, тебе понравится, – говорит она.

– Мутузить кого-нибудь без защитного снаряжения мне нравится больше, – отвечаю я, и она хмурится. – Шучу.

Еще на дне пакетика лежит диск. Мое идиотское внутреннее «я» хочет посмеяться над ней за то, что она купила компакт-диск, когда можно запросто скачать музыку в Интернете. Но мне будет приятно слышать, как она напевает под The Fray – кажется, это их второй альбом.

Уверен, она уже выучила все слова их песен и будет восторженно объяснять мне их смысл, пока мы будем слушать их во время езды.

Глава 117

Тесса

– Останешься сегодня со мной? – спрашивает Хардин, не отрывая взгляд от моего лица.

Я сразу киваю.

И когда он начинает натягивать свою футболку, вырываю ее у него и сама в нее переодеваюсь. Он наблюдает за моими действиями, но молчит. Наши отношения всегда были и остаются запутанными, но в этой ситуации – особенно. Я не знаю, кто именно сейчас имеет превосходство. Еще недавно я была расстроена из-за того, что он так подвел меня в свой день рождения, но сейчас вполне уверена, что он ничего такого не делал, – поэтому стараюсь забыть обо всем, что случилось после того, как он повел меня на каток.

Он был так расстроен из-за меня и Зеда, но теперь от его ярости почти не осталось и следа – он не переставая мне улыбается и язвительно шутит. Может, его гнев был вызван тем, как он скучал по мне, и сейчас он рад, что я больше на него не злюсь? Не знаю, в чем причина, но лучше об этом и не спрашивать. Но я бы очень хотела, чтобы мы смогли обсудить с ним вопрос о Сиэтле. Как он на это отреагирует? Знаю, лучше бы вообще ему не рассказывать, но я должна это сделать. Будет ли он рад за меня? Вряд ли. Наоборот, это точно ему не понравится, я уверена.

– Иди сюда, – говорит он, ложась на спину и прижимая меня к груди.

Он нащупывает пульт от телевизора и щелкает каналами, пока не останавливается на каком-то историческом документальном фильме.

– Как провел время с мамой? – спрашиваю я через несколько минут.

Он не отвечает. Я поднимаю голову – он уже крепко спит.

Просыпаюсь от того, что мне жарко. Безумно жарко. Хардин лежит сверху, придавливая меня к кровати практически всем своим телом. Я лежу на спине, а Хардин – на животе, положив голову мне на грудь и обняв меня одной рукой, а другую вытянув вдоль тела. Мне этого не хватало: как приятно спать рядом с ним и даже просыпаться в поту от того, что он накрывает меня почти всем телом. Я бросаю взгляд на часы – уже двадцать минут восьмого, будильник прозвенит через десять минут. Я не хочу будить Хардина: он кажется таким спокойным, а на его губах играет легкая улыбка. Хотя он всегда хмурится, даже во сне.

Пытаясь выбраться из постели, не разбудив его, я начинаю убирать его руку, которой он меня обнимает.

– М-м-хм, – ворчит он и открывает глаза, а затем прижимает меня к себе еще сильнее.

Я смотрю в потолок и думаю, не стоит ли просто взять и перекатить его на спину.

– Который час? – спрашивает он сонным голосом.

– Почти половина восьмого, – тихо отвечаю я.

– Вот черт. Нельзя нам сегодня прогулять?

– Нам нет, но тебе – можно. – Я улыбаюсь и провожу рукой по его волосам, слегка массируя ему голову.

– Может, позавтракаем вместо занятий? – предлагает он, поворачиваясь лицом ко мне.

– Ты умеешь торговаться, но я правда не могу. – Хотя я действительно хотела бы пойти.

Он соскальзывает вниз так, что его подбородок оказывается прямо у меня под грудью.

– Хорошо спалось? – спрашиваю я.

– Да, отлично. Я не спал так с тех пор, как… – Он не договаривает.

Я вдруг чувствую, что меня это очень радует, и широко улыбаюсь.

– Я рада, что ты выспался.

– Можно я кое-что расскажу тебе?

Кажется, он еще не до конца проснулся: его глаза блестят, а голос звучит еще более хрипло, чем обычно.

– Конечно. – Я снова начинаю гладить его по голове.

– Когда я был в Англии, у мамы, мне снился сон… ну, кошмар.

Только не это. Внутри у меня все обрывается. Я знала, что ему снова снятся кошмары, но мне все равно больно слышать об этом.

– Мне так жаль, что эти сны опять вернулись.

– Нет, Тесс, они не просто вернулись. Они стали хуже.

Клянусь, в этот момент я почувствовала, как по его телу проходит дрожь, хотя его лицо не выражает никаких эмоций.

– Хуже?

Куда хуже?

– Там была ты, они… делали это с тобой, – говорит он, и от его слов у меня стынет кровь.

– Боже! – Мой голос звучит слабо, даже жалко.

– Да. Это было… это было так хреново. Этот сон был намного хуже, потому что к кошмарам с мамой я привык, понимаешь?

Я киваю и осторожно глажу его по руке, все так же массируя голову.

– После этого я даже не пытался заснуть. Я не давал себе закрыть глаза, потому что не смог бы выдержать это снова. Когда я думаю о том, что кто-то может причинить тебе боль, я просто схожу с ума.

– Мне так жаль.

Его взгляд кажется встревоженным, а мои глаза уже полны слез.

– Не надо жалеть меня.

Он вытирает мне слезы прежде, чем они успевают скатиться по щекам.

– Я и не жалею. Просто это меня расстраивает, потому что я не хочу, чтобы ты так мучился. Но это не жалость.

Это правда, я не жалею его. Я ужасно чувствую себя из-за того, что Хардину, сломленному жизнью Хардину, снятся кошмары, в которых насилуют его мать, и мысль о том, что вместо Триш он видел меня, кажется убийственной. Я не хочу, чтобы ко всем его переживаниям добавились еще и эти мучения.

– Ты же знаешь, что я никому не позволю обидеть тебя? – говорит он, глядя мне в глаза.

– Конечно, знаю, Хардин.

– Даже сейчас, даже если мы никогда не сумеем вернуться к прежнему. Я убью любого, кто только попытается это сделать, понимаешь? – Его слова звучат резко, но тихо.