Читать книгу "Храм фараона - Зигфрид Обермайер"

Пиай, утешая, погладил ее по голове:

— Я говорю это на всякий случай. Бывает, сегодня здоров, завтра жалуешься на лихорадку, а еще через день «ставящие печать бога» приходят в твой дом. Сехмет действует быстро и основательно, вспомнить хоть царскую семью: Амани, Рамозе, Монту, а теперь третья супруга.

— Конечно, я знаю, что ты уйдешь в Закатную страну раньше меня, потому что нас разделяют добрых тридцать разливов Нила. Но это должно случиться не сегодня, и не завтра, и не в ближайшие пять или десять лет…

Пиай от всей души рассмеялся:

— Лучше всего никогда, маленькая Такка, ты это хотела сказать? Ну посмотри на меня! Я больше не молодой человек, свыше сорока лет я много и упорно работал, мои кости стали хрупкими, мои мускулы потеряли силу. Тем не менее я благодарен судьбе и богам. Пта позволил мне создать для Благого Бога произведения, которые возбуждают удивление всей страны и которыми будут восхищаться и через тысячу лет. Труд моей жизни завершен, и это будет соответствовать божественному порядку, если Озирис вскоре призовет меня к себе. Я, конечно же, не желаю этого, Такка, я еще охотно прожил бы много лет рядом с тобой и радовался бы детям, которых ты мне еще подаришь, но это означало бы слишком многого требовать от богов.

Такка утерла слезы, и лицо ее стало упрямым:

— Я ведь тоже тут. Боги должны сохранить тебя для меня, для меня и ребенка. Твоя высокорожденная возлюбленная тоже хотела бы, чтобы ты прожил еще долгие годы. Желанию двух женщин Пта, или Амон, или Озирис, или какой-либо другой бог не могут противиться. Возьми пример с фараона, да будет он жив, здрав и могуч. Вы почти одного возраста, но я не думаю, что он часто размышляет о своем Вечном Жилище или говорит, что скоро отправится к Озирису.

— Ты права, Такка. Его величество Рамзес, конечно же, не думает об этом. Вскоре состоится его праздник Зед, он будет праздновать его с невиданной роскошью и выйдет после него обновленным. Он Благой Бог, но для его подданных не существует праздников Зед и связанного с ними волшебного омоложения, поэтому мы должны ежедневно рассчитывать…

— Ну, хватит об этом, подумай о нашем ребенке. В нем ты омолодишься, в нем ты будешь жить дальше. Так хотели боги, так и произойдет. А теперь выпей бокал вина и снова настройся на жизнь.

Об этом разговоре вспомнил Пиай, когда дневная поездка Ра подошла к концу. Он встал перед домом и подождал, пока храмовые охранники начнут обход.

Есть ли у них первая ночная стража? Мужчины подтвердили это. Пиай попросил их показать дорогу женщине под покрывалом, которая вскоре будет спрашивать о нем.

Когда один из вооруженных стражников позволил себе хитрую ухмылку, Пиай обрезал его:

— Свои идиотские гримасы можешь оставить при себе, мой дорогой. То, что у вас в голове лишь пиво и женщины, знает каждый. Но на этот раз речь идет о празднике Зед, о сюрпризе для Благого Бога, да будет он жив, здрав и могуч. Будет лучше, если вы придержите языки. Вы знаете, что каменоломни ненасытны, они требуют все, новых и новых людей. Придержите свои языки и получите позже богатое вознаграждение, это я обещаю вам именем Птаха.

— Но что?.. Что мы скажем нашим начальникам?

— Ничего! Они давно обо всем знают и держат рот на замке, чего я ожидаю и от вас.

Оба стражника удалились, и Пиай подивился тому, насколько он спокоен, как легко с его губ слетала ложь, от которой волосы становились дыбом. Ему удалось внушить им то, что, как он надеялся, произвело на них большое впечатление. Сюрприз для Благого Бога. Если осмыслить то, что им предстоит, то все верно. Вот уж сюрприз, так сюрприз… Пиай, покачав головой, вернулся в дом.

«Я мог бы действовать по-другому, — подумал он, — но я сошел с ума, сошел с ума из-за нее. Мне должно было бы хватить мирной жизни с Таккой, детей, домашнего счастья, надежной должности, высокого положения служителя храма, как полагается чиновнику храма, благоволения верховного жреца Хамвезе, а в конце земной жизни меня ждал бы уютный, прекрасно обставленный Дом Вечности, и все это, — Пиай щелкнул пальцами, — я ставлю на кон, как будто это только четверик зерна».

Он зажег масляную лампу и поставил ее. В какой-то библиотеке он наткнулся на свиток с поучениями мудрецов и не знал, смеяться ли ему или плакать, когда прочитал: «Не иди за женщиной, иначе она похитит твое сердце».

Тогда он посчитал эти слова глупостью. Как охотно он позволил бы похитить свое сердце, если бы пришла одна, которая понравилась бы ему! Это был его необдуманный ответ на высказывания мудрецов, но с тех пор прошли годы… Он огляделся, увидел сотни свитков папируса, которые окружали его, как защитная стена. Его мир, его маленький мир…

Тут он услышал тихий стук. Пиай подошел к двери и открыл ее. Высокая, стройная женская фигура с лицом, закрытым покрывалом, стояла перед ним. Он отступил назад и впустил ее.

— Это я, — сказала Мерит и отбросила покрывало. Тут внезапно годы разлуки исчезли, вчера пропало, завтра тоже не было, было только это мгновение. Время остановилось. Казалось, что это и правда так, потому что даже капли в водяных часах замолкли: сосуд опустел.

— Ты выглядишь усталым, Пиай, — произнесла Мерит тихим, нежным голосом.

— Я устал от ожидания, маленькая львица, от ожидания тебя.

Он нежно поцеловал ее в губы:

— Как дела у нашего ребенка?

— Чем больше становится Неферури, тем более она походит на тебя.

— Я видел ее и нахожу, что она скорее походит на тебя.

— А серые глаза?

— Она унаследовала мои глаза, это верно. Где твой супруг?

— Он остался в Дельте и занимается единственным, к чему у него есть способность: инспектирует войска. Давай не говорить о нем, не будем тратить время впустую. Как ты живешь? Как твои дела?

— Твои письма сохранили мне жизнь и надежду увидеть тебя снова. Как всегда, работа… Я женился, Мерит. Ее зовут Такка, она бывшая нубийская рабыня. Это и ее заслуга, что я не сошел с ума. Она беременна и унаследует мое имущество. Такка мне хорошая жена.

— Это радует меня, любимый, но она не в счет. Она имеет столько же значения, сколько и Сети. Никому не удастся встать между нами. Никакому человеку и никакому событию не удастся когда-либо вырвать тебя из моего сердца, клянусь именем Хатор и Баст!

Пиай улыбнулся:

— Какие важные свидетельницы! В клятвах нет нужды. То, что мы сейчас стоим друг напротив друга, лучшее доказательство тому, что я в тебе, а ты во мне. Но что будет дальше, Мерит? На этот раз мы не в Суенете и не в пустыне у храмов. Вся твоя семья в Мемфисе, фараон…

— В этом наше преимущество! — прервала его Мерит. — Как раз потому, что мы живем дом к дому, нам будет проще встречаться. Бикет охраняет мою спальню. Я живу в прежнем дворце Туи. Он не охраняется, и я могу приходить и уходить, когда захочу. Нигде нам не было бы так удобно, нигде мы не были бы в такой безопасности.