Читать книгу "Книга Жизни - Дебора Харкнесс"

– Grand-mère говорила, что на голове драконихи обязательно должна быть корона. Ты полноправный член семьи де Клермон и стоишь выше всех нас. – Джек говорил спокойно, но по лицу чувствовалось, как он нервничает; его рука что-то теребила в кармане джинсов. – Я могу убрать корону. И крылья сделать поменьше.

– Мэтью прав. Герб действительно прекрасный. – Я взяла Джека за руку, притянула к себе и поцеловала. – Спасибо, Джек.

Герб семьи Бишоп-Клермон понравился всем. Изабо сказала, что, помимо флага, нужно будет заказать столовое серебро и посуду с новым гербом.

Вечером гости уехали. Я махала им, другой рукой обнимая Мэтью за талию.

– Как замечательно прошел день!

Стоило мне произнести эти слова, как большой палец левой руки вдруг закололо. Судьба посылала новое предостережение.

– Мне все равно, насколько разумен или безумен твой план. Диана не должна отпускать тебя в Венгрию и Польшу одного, – заявил Фернандо. – Забыл, что́ было с тобой, когда ты уехал в Новый Орлеан?

Фернандо, Маркус и Мэтью ночь напролет спорили о письме Годфри и дальнейших действиях.

– Диане нужно отправиться в Оксфорд. Только ей по силам найти Книгу Жизни, – сказал Мэтью. – Если мои замыслы расстроятся и я не сумею найти Бенжамена, манускрипт поможет мне выманить его из логова.

– А когда ты его найдешь? – резко спросил Маркус.

– Ваша задача – оберегать Диану и детей, – столь же резко ответил Мэтью. – Бенжамена оставьте мне.

Я наблюдала за небесами, ища там знаки и намеки. Хваталась за каждую нитку, выступавшую над тканью, пытаясь увидеть и выправить неведомое зло, о котором меня предупреждало покалывание в большом пальце.

Но беда не скакала по холмам, как всадник апокалипсиса, не двигалась на малой скорости по дороге и не делала телефонных звонков.

Беда уже находилась в доме и появилась там не вчера.

Спустя несколько дней после Рождества в предвечерних сумерках я зашла в библиотеку. Мэтью сидел там. На столе я увидела несколько сложенных листов пожелтевшей бумаги. Пальцы засияли всеми цветами радуги, а сердце тревожно замерло.

– Что это? – спросила я.

– Письмо Годфри к Филиппу.

Мэтью пододвинул листки ко мне. Взглянув на них, я сокрушенно вздохнула. Письмо было написано на старофранцузском.

– Переведи мне с листа, – попросила я, садясь рядом.

Правда оказалась куда страшнее, чем допускало мое воображение. Судя по письму, у Бенжамена страсть к убийствам имела многовековую историю. Его добычей становились ведьмы, и прежде всего прядильщицы. В этом я была почти уверена, как и в причастности Герберта. А от фразы «Они ищут внутри нас Книгу Жизни» моя кровь одновременно превратилась в пламень и лед.

– Мэтью, мы должны его остановить. Если он узнает, что у нас родилась дочь… – Я замолчала, вспомнив слова Бенжамена, брошенные на прощание в Бодлианской библиотеке.

Они и сейчас не давали мне покоя. При одной мысли, как это исчадие ада могло бы обойтись с Ребеккой, магическая сила понеслась у меня по жилам, словно их ударили кнутом.

– Он уже знает. – Глаза Мэтью были полны гнева.

– И давно? – Я тихо ойкнула.

– Узнал еще до крещения, – ответил Мэтью. – Диана, я больше не могу полагаться на помощь других. Я буду искать его сам.

– Каким образом?

– Без компьютеров и попыток определить его IP-адрес. Здесь он слишком изворотлив. Я найду его более знакомым мне способом: выслежу, поймаю запах, загоню в угол, – сказал Мэтью. – А потом оторву ему руки и ноги. Если я потерплю неудачу…

– Ты не можешь потерпеть неудачу, – поспешила возразить я.

– Могу.

Наши глаза снова встретились. Мэтью требовалось, чтобы я его услышала. В моих уверениях он не нуждался.

– Ну хорошо, – спокойным тоном произнесла я, хотя внутри все бурлило. – Что произойдет, если ты потерпишь неудачу?

– К тому времени Книга Жизни должна будет находиться в твоих руках. Она единственное, что может выманить Бенжамена из его логова. И тогда мы его уничтожим раз и навсегда.

– Единственное, не считая меня, – произнесла я.

Темнеющие глаза Мэтью подсказывали, что он ни в коем случае не собирался делать меня приманкой.

– Завтра же я поеду в Оксфорд. Библиотека закрыта на рождественские каникулы. Сотрудников в залах не будет. Только охрана.

К моему удивлению, Мэтью кивнул. Он не отказывался от моей помощи.

– А ты справишься один? – спросила я.

Я не собиралась его опекать, но мне требовалось знать. Мэтью уже пострадал от прошлогодней разлуки. В ответ он лишь кивнул.

– Что будем делать с детьми? – спросил Мэтью.

– Их разумнее всего оставить здесь под присмотром Сары и Изабо. Запасов молока и крови им должно хватить до моего возвращения. С собой я возьму Фернандо, и больше никого. Если кто-нибудь следит за нами и доносит Бенжамену, нужно создавать полную иллюзию того, что мы по-прежнему здесь и жизнь течет своим чередом.

– Да, за нами кто-то следит. Я в этом не сомневаюсь. – Мэтью запустил пальцы в волосы. – Весь вопрос, чей это прихвостень – Бенжамена или Герберта? Роль этого лукавого мерзавца может оказаться серьезнее, чем мы думали.

– Если Герберт и Бенжамен находились в сговоре с самого нашего возвращения, трудно даже представить, сколько они успели узнать, – сказала я.

– В таком случае наша единственная надежда – завладеть сведениями, которых у них нет. Добудь манускрипт. Привези сюда и проверь, сумеешь ли ты вернуть ему цельность, вложив страницы, вырванные Келли. А я тем временем найду Бенжамена и сделаю то, что должен был сделать давным-давно.

– Когда ты собираешься уехать?

– Завтра. Я сделаю это после твоего отъезда. Нужно убедиться, что за тобой не увяжется хвост, – сказал Мэтью и встал.

Я молча наблюдала, как уходят на задний план те стороны личности Мэтью, что я знала и любила: поэт, ученый, воин, шпион, принц эпохи Возрождения, отец. Осталась только самая мрачная и опасная сторона. Сейчас передо мной стоял ассасин.

Но он оставался вампиром, которого я любила.

Мэтью обнял меня за плечи и ждал, когда наши глаза встретятся.

– Береги себя, – прошептал он.

Он произнес это с чувством, и мне передалась сила его слов. Потом Мэтью обхватил ладонями мое лицо, вглядываясь в каждый дюйм, словно пытался запомнить.

– Слова, что я говорил в день Рождества, не просто красивая фраза. Если я не вернусь, семья не погибнет. Есть другие, способные ее возглавить. Но сердце семьи – ты. – Я хотела возразить, однако Мэтью положил палец мне на губы. – Спорить со мной бессмысленно. Я это знаю по опыту. До встречи с тобой я был не более чем прахом и тенями. Ты вернула меня к жизни. И мне без тебя не выжить.