Читать книгу "Последняя из рода Болейн - Карен Харпер"

Она разрыдалась на плече у Марии, а та оросила своими слезами ее голову. Вдруг, на удивление быстро, она гордо выпрямилась и произнесла так, как будто обращалась к одному только Стаффу:

— Видите ли, милорд, когда сестра Марии стала королевой, мне показалось, что теперь — возможно, возможно! — она будет в безопасности. Ведь мой супруг не мечтал взобраться еще выше! И тут я ошиблась. Этого короля не останавливает ничто: ни любовь, ни чувство признательности, ни брак. Он просто бросает всех себе под ноги и топчет.

— Законный сын — вот единственная защита от него, какую может получить любая женщина или семья, миледи, — проговорил Стафф срывающимся голосом. — Но я полагаю, он может оказаться неспособен иметь здорового сына. А если случится так, то остается ваша маленькая тезка, рыжеволосая принцесса Елизавета. Теперь, если угодно, послушайте Марию — она хочет сказать вам что-то важное. — Он кивнул Марии, и та лихорадочно порылась в уме, отыскивая те слова и целые фразы, которые повторяла на каждом отрезке дороги от Банстеда до Гевера.

— За те два дня, что мы провели в Гринвиче, матушка, я увидела, что Анна сильно изменилась. Она смирила гордыню, окрепла душой и ничего не боится. Это вселяет некоторые надежды. А со мной она была ласкова и так добра! Распорядилась, чтобы старший сын находился под моей опекой в случае, если… если королева умрет… и чтобы он мог гостить у нас со Стаффом в Уивенго — а я обещаю, что он и сюда приедет, если вы пожелаете его принять. Кэтрин предстоит воспитываться вместе с принцессой Елизаветой, а когда принцесса будет при дворе, Кэтрин станет гостить у нас. Анна просила меня передать Кэтрин и Елизавете кое-что из драгоценностей, если… ну… когда они подрастут и смогут все понять. Но кто и что сможет понять, если король осуществит свою ужасную месть?

— Как раз об этом я и думаю все время, Мария, — ответила Элизабет Болейн ласковым и в то же время твердым голосом. — Если король раздавит их всех, если он осмелится заточить Анну и Джорджа или нанести им иной вред, если эти лживые обвинения станут известны в народе, то это многие годы будет отравлять сознание крошки Елизаветы. Мы же, особенно те, кто моложе меня, обязаны рассказать девочке правду, донести до нее добрые слова о ее матери и нашей семье. Вот о чем я не перестаю думать все сегодняшнее утро — с той минуты, когда прискакал гонец.

— Да, матушка. А Гарри и Кэтрин уже достаточно взрослые, им можно сказать правду, и они эту правду запомнят. Они расскажут об этом Елизавете. Малыш Эндрю когда-нибудь тоже узнает. Стафф съездит, привезет его завтра сюда — мы собираемся погостить в Гевере, если вы не возражаете.

— Не возражаю? Ну конечно, дитя мое, не покидайте меня. Я уже устала казаться сильной. Вы, Стафф, должны откровенно сказать нам, чего ждать в грядущем. Мне кажется, до сих пор вы всегда говорили только правду.

Карие глаза Стаффа обеспокоенно отыскали глаза Марии в поисках поддержки, а затем он встретился с бестрепетным взглядом своей голубоглазой тещи.

— Предстоит суд, леди Элизабет, и король всеми силами постарается избавиться от Болейнов раз и навсегда, чтобы иметь возможность снова жениться. В лучшем случае Анну и Джорджа ожидает ссылка и…

— Ах, вы правда верите, что возможен такой исход? — Леди Элизабет возбужденно сжала своей худой рукой запястье Марии. — Анна очень хотела бы жить во Франции, если ей удастся уехать из Англии. А мы когда-нибудь могли бы навестить ее там.

— Это в принципе возможно. Но полагаю, Анна при ее взрывном характере и недюжинной силе воли, понимая, что в случае ссылки ей уже нечего терять, кроме самой жизни (а она станет думать именно так), будет до последнего настаивать на том, что она королева, и Его величеству придется это учитывать.

— Она абсолютно не виновна в том, в чем он ее обвиняет!

— Конечно, миледи. Это известно и Марии, и мне, и большинству придворных, но Его величество желает уверить самого себя в противном, дабы избавиться от укоров нечистой совести. — Говоря это, Стафф беспокойно сжимал и разжимал кулаки. Мария никогда прежде не видела его в таком состоянии, хотя лицо его казалось совершенно спокойным.

— Все это помогла подстроить злобная и жестокосердная Джейн Рочфорд. Она осмелилась клятвенно подтвердить лживые и нечестивые обвинения против Анны и собственного супруга! Однако же это выходит наружу отрава того брака, к которому они были принуждены. И мой господин тоже должен ответить за это. Единственное, в чем Анна и Джордж истинно виновны, — это любовь к власти, и ей они научились от своего родителя. Скажите же нам, Стафф, ибо и я, и Мария в состоянии это перенести, — какого удара нам ждать в худшем случае?

— Наиболее зловещий знак я усматриваю вот в чем: король зашел столь далеко, что готов погубить вместе с королевой двух своих самых близких друзей — Норриса и Вестона. Кроме того, он позволил своему лакею Кромвелю вытащить из пучин забвения несуразные обвинения в колдовстве — стало быть, отступать он не намерен. А хуже всего то, миледи, что невиновные будут объявлены преступниками и заплатят королю за его собственные грехи. Слава Богу, мы с Марией от этого избавились! — В глазах Стаффа стояли слезы; Мария прошла разделявшие их несколько шагов и прикоснулась к мужу.

— Что ж, дети, идет весна, а она неизменно приносит в Гевер красоту и утешение. Много раз мне пришлось это повидать. А вам теперь требуется отдых. Вы ведь даже в комнате своей еще не были. Мы с Симонеттой подождем вас здесь, я велю подать сюда вино и закуски. Мне хочется еще поговорить с Симонеттой.

Они неловко поднялись со своих мест, и Мария переборола порыв подойти к матери, обнять ее — стало совершенно ясно, что матушка вдруг полностью взяла себя в руки. По широкой лестнице они поднялись в комнату, которая издавна принадлежала Марии. Двери во все три комнаты, когда-то в детстве служившие им спальнями, стояли распахнутые настежь, и Марию вдруг посетила странная мысль: то ли здесь хозяйничали призраки, то ли они еще когда-нибудь появятся. Слуги были наготове, одежда гостей была разложена на кровати, а на массивном столе их ожидали тазы со свежей водой и чистые холщовые полотенца. Стафф облокотился о подоконник и долго смотрел из окна на голый парк, а Мария тем временем поспешно распаковала кошель с драгоценностями Анны и развернула официальный документ, дающий ей право распоряжаться своими детьми.

— Она не задала тебе еще один вопрос, Стафф.

— Да, потому что ответ на него она сама знает.

— Но он же не осмелится отрубить голову королеве Англии!

— Для того-то он и постарается доказать, что ее нельзя считать законной королевой. Станет упирать на колдовство, или на то, что некогда сожительствовал с тобой, или же на любые другие доводы морали, лишь бы избавиться от Богом данной супруги, законной и коронованной королевы.

Мария медленно подошла к нему, прижимая к груди жесткий свиток пергамента.

— Он ни за что не прикажет мне явиться в суд и свидетельствовать, что мы были любовниками, дабы он мог утверждать, что нынешний брак является кровосмесительным.