Читать книгу "История Византийской империи. Становление - Федор Успенский"

Все эти набеги, продолжающиеся в царствование Ираклия, происходили уже не из-за Дуная, а имели точкой отправления Мизию, Фракию, Македонию, Фессалию и другие провинции, находившиеся уже во власти славян. Следовательно, мы можем принять за бесспорный и вполне подтвержденный разнообразными известиями факт обладания славянами морем в начале VII в. и с этой точки зрения оценивать известия в чудесах св. Димитрия, характеризующие новый порядок вещей. Так, выше мы видели, что на греческом острове Скиафе не оказалось населения; это, конечно, нужно объяснять как результат полной слабости империи и господства на море негреческого влияния. Вполне параллельное значение следует приписывать известию, что славяне крейсировали по Архипелагу, Эллиспонту и Мраморному морю и захватывали суда, перевозившие в столицу плоды и фрукты. Не довольствуясь этим, они делали нападения на населенные места: на Парий, Проконнис и на самые таможенные учреждения и, захватив большую добычу, успевали возвращаться домой [396]. Это уже чрезвычайно неожиданные и смелые акты хозяйничанья почти у ворот Константинополя. Проконнис находится на Мраморном море, а Парий — морская гавань на азиатской стороне Эллиспонта. Особенно интересно упоминание о таможне. Само собой разумеется, речь идет об императорской таможне на Эллиспонте; таможенные ведомства были именно в Абидосе и Кизике, в нашем памятнике идет речь о нападении на один из этих пунктов [397].

В связи с указанными фактами следует рассматривать те известия, которые в свое время были предметом горячих споров и недоразумений. Изучаемый нами памятник представляет несколько мест, чрезвычайно определенно и ясно говорящих не только о господстве славян на море, но и об утверждении их на греческом материке. Нельзя не признать, что рисуемая нашим безымянным автором картина полного господства славян на море, в Елладе и на островах [398] заставляет принять за бесспорный и тот факт, что им принадлежали морские места и гавани для снаряжения и стоянки флота. Эта мысль и выражена в сказании во вступительном объяснении к морской осаде Солуни [399].

Здесь же находим весьма любопытный факт, бросающий свет на неожиданную этнографическую новость [400]. Находясь в тесной осаде и имея недостаток в съестных припасах, совет граждан решил отправить имевшиеся в распоряжении города суда в Фессалию, чтобы там в Фивах и Димитриаде, на Пагасейском заливе, закупить у велесичей сушеных плодов на некоторое утешение города. Согласно этому решению, оставив в городе только слабых и бессильных, наиболее сильные и здоровые люди отправились на кораблях к сказанным велесичам, «потому что, по-видимому, они стояли в мире с городом». Итак, в Фессалии живет уже оседлое население славянское из племени велесичей; оно не сегодня и не вчера завладело этой областью, уселось в ней прочно и занялось сельским хозяйством. Приморский византийский город, живший торговлей и имевший обширные сношения, стоит с этими новыми насельниками Фессалии в мирном договоре, причем нет ни малейшего намека на центральную власть в Константинополе, как будто все предоставлено процессу разложения и дезорганизации в этих исконных греческих областях!

Все вышеизложенные данные дают полное освещение факту, заявленному в XI в. в синодальном послании патриарха Николая II (1084–1111) к императору Алексею Комнину. В этом акте говорится, что авары 218 лет владели Пелопоннисом, так что в это время (от конца VI в. до 810 г.) ромэйская власть не имела там своих представителей [401].

Таким образом в половине VII в. Балканский полуостров, по окончании ряда славянских вторжений с севера, представляет население почти однородное, с преобладанием почти повсюду славянского элемента. Известная фраза у Константина Багрянородного: «Ославянилась вся Греция и сделалась варварскою» — ко времени Константина является уже анахронизмом, но, бесспорно, VI и VII столетия характеризуются тем, что Балканский полуостров ославянился, все поселенцы, бывшие до славян, подверглись их большему или меньшему влиянию, хотя, конечно, уцелели до сих пор (например, албанцы, румыны).

Для интересов изучения славянской истории чрезвычайно важно отдать себе отчет в том положении, что славянская первоначальная история должна быть изучаема не у свободных славян, но у живущих в пределах империи. Первые страницы славянской истории принадлежат славянству не самостоятельному.