Читать книгу "Екатерина Арагонская. Истинная королева - Элисон Уэйр"

– Я не могу отпустить ее, не могу! – воскликнула Екатерина.

Элиза Даррелл тщетно пыталась успокоить ее. Марии с ними не было. Она пошла отчитывать управляющего за пыль в главном зале, где Екатерина намеревалась принимать возможных гостей.

– Мадам, таково распоряжение короля, – печально произнес лорд Маунтжой.

Вернувшись, Мария обнаружила свою госпожу безутешно плачущей на плече Элизы Даррелл. И ужаснулась, узнав о причине отчаяния своей госпожи. Лорд Маунтжой стоял с беспомощным видом перед лицом такого бурного выражения горя, остальные дамы скорбно качали головами.

– Я не уеду! – заявила Мария, глаза ее сверкали от ярости. – Я останусь. И пусть попробуют стронуть меня с места!

Екатерина приподняла голову и посмотрела на Марию опустошенным взглядом:

– Вы должны ехать, мой дорогой друг. Нельзя нарушать приказы короля. Подумайте, как это будет выглядеть. Это отразится на мне.

– Мадам, я не могу вас покинуть! – запротестовала Мария.

– Мария, я приказываю! – отрезала Екатерина.

Приказ короля нужно было выполнять незамедлительно. Прощание было крайне бурным. Екатерина не только теряла свою самую старую подругу, но и оставалась без последней фрейлины. Все они ушли: Маргарет занималась принцессой Марией, Мод умерла, а теперь и Мария удалялась в изгнание. Отныне компанию Екатерине будут составлять только горничные. Не то чтобы она их не любила, но какой же это двор для королевы, которой в прежние времена служили самые знатные леди страны? И наконец она осталась и без той, что была ей дороже всех.

– Я вернусь, как только смогу, – пообещала Мария. – Ох, мадам… – Она разрыдалась – Мария, которая никогда не плакала.

– Храни вас Господь, моя дорогая, – сказала Екатерина осипшим голосом. – Возьмите это. – Она вложила в руку Марии свой миниатюрный портрет с обезьянкой на руках. (Бедный милый Карло, жизнь его была недолгой.)

– Я буду беречь его, мадам!

Последнее объятие – и Мария уехала.

Через несколько часов, когда Екатерина еще не свыклась с мыслью, что осталась без общества Марии, раздался громкий стук у входа во дворец.

– Откройте именем короля! – кричал мужской голос.

– Что там такое…

Выйдя из своих покоев, Екатерина ахнула. В зал входила группа вооруженных солдат.

– Зачем вы здесь?

Их предводитель наскоро поклонился:

– Мы приехали арестовать капеллана вашей милости, отца Эйбелла.

– Моего капеллана? По какому обвинению?

– За публикацию мятежного трактата против короля, мадам.

Екатерина боялась, что это случится, боялась с того момента, как отец Эйбелл рассказал ей о выходе в свет своей книги.

– Уверяю вас, капитан, во всем теле отца Эйбелла вы не найдете мятежной косточки, – заявила Екатерина.

– Тогда, мадам, я должен показать вам это.

Капитан вынул из своей сумы связку довольно сильно измятых листов, небрежно расправил их и передал ей. Екатерина прочла заголовок: «Invicta veritas. Ответ благороднейшему королю Англии Генриху Восьмому, что ни по какому закону не может быть для него законным развод с верной супругой ее милостью королевой».

– Но это не мятеж. Это честно выраженное мнение, такое же, какого придерживаюсь я сама. Какое преступление совершил отец Эйбелл?

– Не мое дело обсуждать приказы короля, ваша милость. Отец Эйбелл должен пойти с нами.

Екатерина послала Элизу отыскать священника.

– Скажите ему, чтобы поторопился и взял с собой теплую одежду и книги, – шепнула она.

Объявление об аресте отец Эйбелл выслушал с полным самообладанием. Любезное выражение его лица осталось неизменным, он привычным жестом благословил Екатерину и попрощался с ней:

– Не тревожьтесь обо мне, дочь моя. Господь защитит праведного.

Однако с его уходом Екатерина едва не лишилась рассудка. Что же это, теперь открыто выступать против развода стало преступлением? А если так, какое наказание заслужит она сама?

Глава 30

1532–1533 годы

Умер архиепископ Уорхэм. Эту новость Екатерина получила в августе, и не от Шапуи, письма которого в это время поступали нерегулярно и все реже, что само по себе было тревожным, но от своего капеллана отца Форреста: тот услышал об этом, когда помогал служить мессу в приходской церкви Хатфилда.

Отпустив отца Форреста, Екатерина сидела одна в своих покоях. В жаркий день ей было холодно – так подействовали на нее печаль и тревога. Что теперь будет? Кто заменит архиепископа?

Строить догадки пришлось недолго. Шапуи удалось прислать ей новое письмо.

«Томас Кранмер назначен занять престол в Кентербери», – прочла она.

Это была плохая новость, ведь Кранмер – ставленник Болейнов. Екатерина не забыла, что опрашивать университеты – это была его идея. Такой человек без угрызений совести даст королю то, чего тот хочет.

Еще сильнее встревожило ее сообщение о том, что враждебность Анны Болейн к Марии стала столь же сильной, как и к самой Екатерине. «Король не смеет хвалить принцессу в присутствии Леди из боязни вызвать ее неудовольствие, и свои визиты к принцессе из-за ревности Леди он сокращает до крайности, – писал Шапуи. – Она хвастается, что возьмет принцессу в свою свиту и когда-нибудь перекормит ее за обедом или выдаст замуж за какого-нибудь проходимца».

– Боже правый! – громко вскрикнула Екатерина.

По первому порыву ей хотелось полететь к Марии, чтобы защитить ее. Ясно было, что Шапуи тоже встревожен, потому как он вновь упомянул о покушении на жизнь епископа Фишера. Дескать, он не сомневается в способности Леди исполнить свои угрозы. Он пообещал удвоить бдительность. Зная неравнодушие Шапуи к судьбе Марии, Екатерина была уверена, что так и будет. Но он не жил в Бьюли или Хансдоне, где размещался двор Марии. Кто защитит ее там?

Екатерину захлестнула жалость к себе. Как она сможет жить в постоянном страхе за дочь? Вынесет ли это? Осмелится ли писать к Генриху и умолять его о встрече с Марией? Приедет ли к ней принцесса? Но она должна все стерпеть, должна!

Следующее письмо Шапуи дало проблеск надежды. Король, сообщал посол, сделал Леди пэром королевства. Никогда такая честь не была дарована ни одной женщине в Англии. Она стала маркизой Пемброк, церемония прошла с большой помпой. «Тем не менее важно отметить, что формулировка патента на дворянство оставляет место для различных толкований, – отмечал Шапуи, – потому что слова „рожденный по закону“ в отношении любого потомка мужского пола, к которому может впоследствии перейти титул, были опущены. Некоторые считают это признаком того, что король устал от нее и готовится дать ей отставку, предоставляя обеспечение для любого бастарда, которого она может ему родить».