Читать книгу "Реликт. Том 1 - Василий Головачев"

Никто не знал, где искать К-мигрантов и как им передать приглашение на участие в запуске навстречу Конструктору чужанского «лоцмана», поэтому решено было сделать короткое заявление по всем видеоканалам Земли и Солнечной системы, а также продублировать его в зоне Т-конуса и передать по маякам вдоль ствола БВ. Время шло, а К-мигранты не отзывались, потеряв почти весь свой флот, исчезнув в неизвестном направлении.

— Будем ждать ровно столько, сколько понадобится нам, а не им, — пробасил Железовский в ответ на замечание Демина. — В нашем распоряжении еще полчаса.

За его спиной Боянова вполголоса успокаивала Анастасию Демидову:

— Это не страшней обычного кенгуру, да и Ратибор не тот, кто спокойно ждет конца, исчерпав возможности. Он найдет свой шанс, может быть, даже вопреки Фортуне. Могу честно, сказать, мне он не понравился при первом знакомстве, я вообще не люблю стандарта, а тут в одном человеке сплелись все каноны достоинств: высок, строен, силен, мужественен, красив… ну кому это может понравиться сразу?..

Железовекий усмехнулся про себя, услышав слова Забавы, характеризующие ее отношение к мужчинам.

— Но потом он раскрылся в работе, и я поняла, — продолжала Забава, — что он далеко не так прост и ординарен, каким кажется с первого взгляда. К тому же он интрасенс, просто его способности по каким-то причинам раскрываются в зрелом возрасте… что тоже оригинально. Он выкрутится, девочка, и не стоит слишком часто показывать мужчинам свою слабость, слезы — не самый сильный аргумент в споре за любовь.

— Я не плачу, — сказала тихо Анастасия. — Я ЖДУ его пять лет… и уже отчаялась ждать.

— Ждать всегда трудно, тем более, если мужчина-лидер, но ведь это издревле женская профессия — ждать, давай не жаловаться на заложенное в нас богом.

Анастасия улыбнулась с грустью, помолчав, тихо продекламировала:

Коварнейшее это существо

издревле сильных от природы било,

свое доказывая торжество,

и только исключительная сила,

Фортуна может дать победный бой,—

иначе будет все, как прежде было64.

Разговор за спиной прекратился. Железов вал Сварога:

— Ничего?

— Все тихо, — откликнулся инк.

— Пора, парень.

— Готов, — коротко отозвался Ратибор; виом связи воспроизвел его спокойное лицо с твердо сжатыми губами.

— Видно, придется тебе сыграть «соло на струне» в одиночестве. Вернее, в компании с чужанами.

Берестов промолчал.

«Голем» был напичкан системами связи и передачи данных, записями на десяти земных языках всех мыслимых программ контакта с Конструктором, и все предупреждения и напутствия были лишними, поэтому комиссар-два не стал повторять параграфы инструкций, он просто сказал:

— Мы ждем тебя, сынок.

По внешним видеомониторам было видно, как серебристый четырехгранник «голема» искрой сорвался с чаши стартового манипулятора в сторону светящейся решетки чужанского «перевертыша» с подстроенной решетчатой пирамидой преобразователя по центру. И в этот момент буквально в полусотне километров от спейсера возникло из ничего светящееся тело «беглого» спейсера «Афанеор», а приемники, прохрипев, донесли чей-то металлический голос:

— Просим принять посла.

Буря возгласов, команд, вопросов и ответов, гудков и очередей точек и тире — речи автоматов — пронеслась и стихла, люди были готовы отразить атаку и ответить на удар, но голос комиссара-два послужил для всех холодным душем:

— Атака — только в качестве ответа! «Полундру» защите! Берестов притормозил. Кто говорит?

— Мы. — Виом оперативного ответа показал рубку «Афанеора» и трех людей в креслах — Мэтьюза Купера, Анатолия Шубина и Шебранна.

— Вы понимаете, что блокированы по всем векторам, кроме вектора отхода? Одно неверное движение — и автоматы…

— Понимаем и принимаем ваши условия.

— Вовремя. Кто ваш представитель?

— Нгуо Ранги.

— Возьмите пеленг «голема» Берестова, он наш посол, догоняйте, времени в обрез.

— Мы успеем. Посланец будет на месте одновременно с Берестовым.

— Тогда высаживайте посла и покиньте тревожную зону. Даю три минуты на все операции.

Связь с «Афанеором» прекратилась.

В обзорном виоме было видно, как из развернувшейся в боку спейсер а мульды десантного люка выскользнула одинокая снежинка — вакуумплотный куттер с единственным пилотом. Фотоумножители приблизили аппарат, и наблюдавшие эту картину зрители увидели колодное, с плотно сжатыми губами либо бывшего пограничника Эрнеста Гиро.

«Афанеор», спустя отпущенные ему три минуты, окутался белым «дымом» компакт-преобразования, исчез. Куттер устремился за «големом» Берестова и догнал его уже возле красивой решетчатой пирамиды в центре чужанского вакуумпреобразователя.

Корабли-"бревна" роидов все еще находились возле своего сооружения, но никак не прореагировали на появление гостей. Рядом с ними вот уже несколько часов неподвижно висел «пакмак» Габриэля Грехова.

Узнав о решении Ратибора и о согласии представителей СЭКОНа предоставить право контакта самому оператору «Шторма», Грехов внешне никак не отнесся к этому, словно его это решение не касалось совершенно или по крайней мере устраивало. О чем они говорили с Ратибором, не знал никто, но после разговора Берестов сразу же уединился и появился в десант-зале спейсера за минуту до посадки в «голем». Грехов же после разговора взял «пакмак» и ушел к чужанским кораблям, попросив не тревожить его запросами.

Внезапно Анастасия встала и, подойдя и наклонившись к Железовскому, проговорила в бусинку микрофона, выросшую из мигающей огнями «шишки» пульта на длинном усике:

— Ратибор!

— Да, — с заминкой ответил Берестов.

Анастасия схватилась рукой за горло, силясь что-то произнести, борясь с собой. Разговоры в зале стихли, головы людей повернулись в ее сторону. Железовский молчал и не шевелился. Боянова за его спиной вздохнула.

— Я понял, Настя, — долетел тихий голос Берестова. — Все нормально, Габриэль прав: нельзя сидеть на двух стульях сразу. Надеюсь, мы еще поговорим на эту тему, когда я вернусь. Ну, а если не вернусь… помнишь у Торо?

Я стану частью бытия,

Волненья голосу внимая,