Читать книгу "Покоритесь воле Ночи - Глен Кук"

– Но расходуется быстро. Ни один расчет еще не потратил все до конца, но у многих осталось на два-три раза. А вокруг ничего, что можно было бы приспособить. Перераспределяем что осталось. Но если будет большое наступление, надолго не хватит. Ах да, у каждого расчета еще припасен один особый заряд – против богов. На всякий случай. Но мы же не хотим их тратить.

Хект сдержал гнев. Это не их вина, а его. Подчиненные просто сделали то, что он велел. И даже больше.

Он не рассчитывал, что сражение продлится так долго, – надеялся, что слаженный огонь фальконетов обратит противника в панику, а следовало предвидеть и такое развитие событий. Какой-то чокнутый колдун манипулировал своими же людьми, желая положить всех до последнего человека.

– Все вышло не так, как я рассчитывал. Но ситуация сильно изменилась. Как мне сказали. – Хект едва заметно кивнул на старика в коричневом. – Так что пока держимся. Зарядите все орудия, но не разбрасывайтесь картечью – отнесите все боеприпасы к тем пушкам, которые выдержат первый залп.

Хект оглянулся на Кловена Фебруарена. Он так надеялся услышать от старика, что следующего наступления не последует.

Волшебник понял невысказанный вопрос, но обещать ничего не стал.

– Не убивайте тех, кто там внизу растаскивает раненых.

– У нас, видимо, воры объявились, – сообщил Прозек. – У меня несколько бочек с огненным порошком пропало.

На губах Девятого Неизвестного промелькнула едва заметная улыбка.

Хект все понял:

– Драго, эти бочки не пропали даром.

Передышка затянулась на несколько часов. Враг собирал павших и раненых. Налетели стервятники и мухи. Солдаты Войска Праведных занялись своими убитыми и ранеными.

Кловен Фебруарен умудрился исчезнуть так, что никто и не заметил.

До самого вечера войско патриарха ничего не предпринимало. Хект уже начал было подумывать: может, подождать до ужина, а потом отступить?

Где-то неподалеку крупный за́мок, там можно отсидеться, пока остальные имперские силы не дадут о себе знать.

Но Пайпер не хотел бросать свои фальконеты.

А если сбежать – придется их бросить.

Так что оставалось только держаться.

Предводитель волновался, как там Клэй Седлако. От рыцаря не было вестей.

Не отпускали мысли о сегодняшних потерях.

Погибли некоторые опытные и весьма важные для армии воины – те, кто воевал с Хектом еще во времена городского полка.

Титуса впервые серьезно ранили.

– Идут! – пронеслось по склону.

Это была уже не ложная тревога. Неприятель вступил на луг и подобрался к холмам с флангов.

– Титус, я не продумал все как следует, когда решился на эту битву, – признался Хект. – Если все пойдет не так…

– Ничего, командир. Я сам сюда ввязался. Все в порядке.

Храбрые слова, но все совсем не в порядке.

Хорошо бы как следует покопаться в себе, если повезет уцелеть. Что ему больше всего мешает – высокомерие, самонадеянность? Или и то и другое сразу?

Он не смог удержаться от улыбки, вспоминая, что чувствовал то же самое в каждой передряге, когда противник давал время для передышки. Снова мысли разные в голову лезут. В общем, все как обычно.

Следовало усерднее заниматься с Моделью – смог бы сейчас ускользнуть. Хотя немедленная смерть ему, видимо, не угрожает, в отличие от его людей. Безмятежный захочет взять его в плен, чтобы развлечься на досуге. Такой уж он человек.

Артиллеристы сохраняли дисциплину и ждали.

Наступающие замедлили шаг, подойдя к зоне обстрела. Многие видели, что случилось с теми, кто шел в атаку перед ними.

Офицеры, стоявшие позади, на безопасном расстоянии, грозились и бранились.

Наступление прекратилось.

Где-то на дороге (где именно, Хект не видел) прогремел оглушительный взрыв. В вечернее небо поднялся столп серого дыма. Послышались вопли. Солдаты в авангарде подпрыгнули от неожиданности, по толпе прошла волна.

– Огонь из всех орудий! – скомандовал Хект.

Загремели фальконеты. Красное солнце окрасило дым ярко-оранжевым.

Сначала дым поднялся вверх по склону, подгоняемый чуть более теплым воздухом с низины. Но вскоре воздух остыл, и дым снова заскользил вниз. Из него уже никто не выбежал.

В дыму не видно было, почему поднялся шум. Что-то там творилось. Хекту показалось, будто каждый вражеский солдат обратился против своих же товарищей. Отчасти так оно и было: все до последнего патриаршие вояки жаждали убраться подальше. Колдовство, еще недавно дурманившее их разум, только добавляло отчаяния.

Хект приказал не стрелять, если только не возобновится наступление.

Стемнело. Дым рассеялся. На небе высыпали равнодушные звезды. Ривадемар Вирконделет доложил, что патриаршие силы отступили с луга под защиту горы. Луг усеяли тела павших. Неприятель уносил раненых. Уже собирались ночные падальщики.

Неизвестно, когда снова вернулся Кловен Фебруарен, но Предводитель Войска Праведных не заметил волшебника, пока тот не заговорил. Хектовы люди будто бы не обращали на старика внимания – обходили стороной, но не заговаривали с ним и не спрашивали о нем.

– Пайпер, это конец, они сдались. Но тебя еще могут посетить создания Ночи. Не помешает установить парочку этих твоих игрушек, заряженных картечью против богов, – просто на всякий случай. Займись, а потом нам с тобой надо пройтись.

– Зачем? Куда?

– Туда вниз – побеседовать с противником.

– Стоит ли вас расспрашивать?

– Если хочешь, изволь. Но желанных ответов можешь и не услышать.

– Так я и думал. Титус!

– Что, мой господин?

– Как себя чувствуешь? Как рука?

– Сказали, жить буду. Всего четырнадцать швов, а как болит, зараза!

– Рад слышать. А то что бы я без тебя делал.

– Не хочу портить вам романтический вечер, но… – проворчал Фебруарен.

– Просто проверяю, сможет ли Титус отправиться с нами. Титус, унесешь флаг парламентера?

– Если вы настаиваете.

– Прекрасно. Там совершенно точно будут люди, которых мы знаем. Так или иначе. – Хект погрозил Девятому Неизвестному пальцем. – Старик, сделаем по-моему.

Фебруарен нахмурился, но спорить не стал.

– Мы надолго? – поинтересовался Хект. – Весь день ни крошки во рту.

– Надо лучше за собой следить. Хватай хлеб, сыр и колбасу – и вперед. На ходу пожуешь. Торопиться не будем.

– Ладно уж, подожду.

От таких видов ведь и аппетит пропадет.