Читать книгу "Китайская империя. От Сына Неба до Мао Цзэдуна - Алексей Дельнов"

Произошел заочный (через посредников) диалог между Хуа Гофэном и Дэн Сяопином. Хуа предложил, что если его оппонент признает «контрреволюционный характер» событий на площади – он, со своей стороны, не будет препятствовать его реабилитации. Но Дэн с возмущением отверг сделку.

После продолжавшегося несколько месяцев невидимого стороннему глазу, но напряженного противостояния, прагматики явно стали брать верх. Важным событием стало возвращение из ссылки Дэн Сяопина. В первом же своем выступлении на пленуме ЦК он фактически призвал к пересмотру многих определяющих курс партии теоретических положений, а также к переоценке истории последних десятилетий.

На протяжении 1978 г. из тюрем, лагерей и ссылки вернулись сотни тысяч репрессированных партийцев. Но пребывание Хуа Гофэна на посту Председателя ЦК КПК под сомнение не ставилось. На ближайшем съезде партии он заявил в своем отчетном докладе, что, хотя Культурная революция завершена, но время от времени подобные мероприятия проводить необходимо (чтобы кровь не застаивалась). И следует повнимательнее изучить «опыт Дачжая и Дацина» (по созданию комплексных аграрно-промышленных коммун). Выступил на партийном форуме и Дэн Сяопин. Не покушаясь на основы учения Мао, он призвал «исходить из существующей реальности» – то есть проводить прагматическую линию.

Здание Народного банка Китая в Пекине

Своего рода компромиссной стала обнародованная в выступлении Хуа Гофэна на съезде ВСНП в феврале 1978 г. «Стратегия ускоренного экономического развития КНР». Она базировалась на концепции «четырех модернизаций», предложенной незадолго до своей смерти Чжоу Эньлаем и представляла в определенной мере призыв к очередному рывку – но более осмотрительному. Предполагалось широко использовать западные кредиты и технологии. Было намечено к 1985 г. вдвое увеличить выпуск стали, добычу нефти – в 2,5 раза.

Однако в ходе реализации «Стратегии» на практике вскоре стало ясно, что при сохранении принципиальных основ, на которых зиждется китайская экономика, форсированное развитие невозможно. Тем временем в печати развернулась дискуссия под вроде бы бесспорным с идеологической точки зрения девизом: «Практика – единственный критерий истины». Но в инициировавшей ее статье мало кому известного провинциального преподавателя философии в чуть завуалированной форме (критиковались высказывания Линь Бяо, а некоторые аргументы для их опровержения заимствовались из старой работы Мао) ставился вопрос о возможности критики идей Мао Цзэдуна – незыблемой основы партийной идеологии.

Левые, и в их числе Хуа Гофэн, высказались резко против положений статьи. Прессе дано было строгое указание не допускать впредь подобных публикаций. Однако в ответ Дэн Сяопин и его сторонники решились открыто потребовать проведения коренных реформ. Немного перефразированная помянутая выше пословица стала их лозунгом: «Не важно, какого цвета кошка, черного или белого, лишь бы она хорошо ловила мышей».

В партии и в обществе все чаще слышались голоса о «необходимости раскрепощения сознания». Во вторую годовщину событий на Тяньаньмынь было вывешено множество дацзыбао с критикой политики, на продолжении которой настаивал Хуа Гофэн. Позиция прагматиков находила все большую поддержку у провинциальных и уездных руководителей, у партийных работников военных округов.

Знаковым в новейшей истории Китая стал III пленум ЦК, прошедший осенью 1978 г. В его решениях говорилось о необходимости переключиться с проведения политических кампаний на решение важнейших экономических задач. Целью хозяйственной политики партии было провозглашено повышение материального благосостояния народа. Апрельские события 1976 г. были названы «великим революционным массовым движением». Была дана высокая оценка деятельности Дэн Сяопина за все годы его пребывания в партии. Посмертно были реабилитированы руководители КПК, погибшие в годы Культурной революции – в том числе министр обороны маршал Пэн Дэхуай. В результате принятых решений руководство партии пополнило несколько прагматиков. Во главе частей правительственной охраны были поставлены командиры, лояльные по отношению к Дэн Сяопину и его сторонникам.

«Опыт Дачжая и Дацина» не получил положительной оценки: для руководителей на местах это значило, что они получают возможность строить производственные и социальные отношения на селе исходя из конкретных условий. Прозвучала критика проводимой экономической политики, которая характеризовалась как призванная подготовить очередной «большой скачок». Все это представляло собой явные выпады против Хуа Гофэна.

На сессии ВСНП, состоявшейся в июне 1979 г., было объявлено о переходе к политике «урегулирования» народного хозяйства. Приоритетными сферами экономики становились легкая промышленность и сельское хозяйство. Даже в военной промышленности намечалась частичная конверсия для увеличения выпуска товаров народного потребления: велосипедов, холодильников, телевизоров, стиральных машин, часов. В сельском хозяйстве были повышены закупочные цены, промышленность получила задание увеличить помощь селу.

В сентябре 1979 г. в докладе Е Цзяньина на пленуме ЦК Культурная революция была названа «чудовищным бедствием», «диктатурой фашизма с примесью феодализма». В ближайшее время было проведено немало новых кадровых перестановок, в результате которых возросло влияние сторонников реформ. Хуа Гофэн лишался одного своего поста за другим. Председателем ЦК КПК он перестал быть в июне 1981 г. – это означало окончательное его отстранение от высот партийной власти.

Но к демократии, даже в ограниченном ее понимании – как допустимости свободного высказывания мнений по самым разным вопросам, в том числе идеологическим, – отношение китайского руководства было по-прежнему настороженным. В Пекине с начала 1978 г. существовала «стена демократии», на которой все желающие могли вывешивать свои дацзыбао, разглагольствующие о чем угодно. Некоторые из них вызвали повышенный интерес и порождали в собравшейся возле них толпе оживленные дискуссии. Тогда к стене был прикомандирован «попечительский совет». Имеющий право через определенное время снять сомнительную стенгазету. А весной 1979 г. никто иной, как Дэн Сяопин, санкционировал прекращение этого смелого эксперимента – «стена демократии» перестала существовать. Старого коммуниста беспокоило, что начинает складываться демократическое движение, некоторые течения которого явно придерживаются прозападной, антисоциалистической ориентации, а большинство других в своих требованиях преобразования общества бежит впереди паровоза.

Осенью 1979 г. состоялся суд на группой участников демократического движения – «китайскими диссидентами», как окрестили их на Западе. Были вынесены довольно суровые приговоры. А в печати развернулась пропагандистская кампания, утверждающая незыблемость «четырех основополагающих принципов»: социалистического выбора, диктатуры пролетариата, руководящей роли КПК, идеологической основы: марксизма – ленинизма и идей Мао Цзэдуна. Еще весной 1979 г. Дэн Сяопин в одном из своих выступлений утверждал, что «пустая болтовня об абстрактной демократии» может привести только к подрыву стабильности в обществе и сорвать движение по пути модернизации страны.