Читать книгу "Чужая война - Сергей Садов"

— А потому, во-вторых, ты передаешь опеку над своей семьей мне. Твои сыновья начнут с низшей ступени и станут оруженосцами, а там посмотрим, до чего дослужатся…

— А их мать и сестра у тебя в заложниках, — невесело Улыбнулся Ульмар. — Умно придумал… Надо было прислушаться к тем, кто предупреждал насчет тебя… И не в моем положении торговаться.

— Ну, раз вы согласны, то не буду вам мешать. Полагаю, вам еще с женой обсудить надо, что именно вы напишете в письме.

— Да… еще ей рассказать все.

— Полагаю, в этом нет необходимости, — усмехнулся Володя. — Стена между комнатами не каменная, а обычная деревянная перегородка. Если с той стороны приложить ухо, то наш с вами разговор прекрасно слышен. Я их попросил уйти не потому, что не хотел, чтобы они нас слышали, а чтобы не мешали своими неуместными восклицаниями и комментариями. — Князь специально повысил голос. — А то у некоторых чересчур острый язычок

С той стороны послышался возмущенный крик, потом звук падения чего-то, и, кажется, произошла небольшая борьба.

— Все равно я до него доберусь и скажу все, что о нем думаю! — приглушенно донеслось из-за стены.

Володя вышел из комнаты.

Этот разговор с бывшим герцогом вымотал его больше, чем весь прошедший день, и спать лег он совершенно разбитый.

На следующее утро к нему завалился Винкор с сообщением, что Сторн нижайше просит принять его с новыми песнями. Володя на мгновение задумался, потом решил, что время еще есть.

— Ты их записал?

— Как вы просили, милорд. — Винкор положил на стол несколько листов.

Пока секретарь ходил за бардом, Володя успел прочитать все три песни. Две из них показались ему не очень, но третья понравилась. Правда, без исполнения трудно что-либо сказать об эмоциональном воздействии. Стихи все же не настолько хороши, чтобы говорить без музыки.

Сторн вошел в сопровождении Винкора, вежливо поклонился и замер в ожидании. Володя еще раз просмотрел тексты.

— Не совсем хорошо, хотя намного лучше прошлых. Самое главное — нет пафоса. Однако я не бард, и мне трудно сказать, что именно не нравится. Просто ощущение такое… Сможешь исполнить их?

— Конечно, милорд. — Сторн снова поклонился и взял на изготовку инструмент, чем-то напоминающий мандолину, сделанную то ли из тыквы, то ли из какого-то непонятного дерева, а может, и понятного, но очень специфичным образом обработанного. — Разрешите сесть?

— Делай что хочешь, если это надо для исполнения.

Сторн снова поклонился… надоел уже своими поклонами. Володя вздохнул — и ведь не запретишь, не поймут.

Бард осторожно коснулся струн, а потом заиграл. Мелодия была отдаленно знакомой, напоминая вальс «Осенний сон». Сторн верно уловил нюансы мелодии и строил по ней рифмы. Проблема только в том, что раньше так стихи не писали. По мнению местных поэтов, в стихах должна быть героика. Напыщенность и пафос не только допускались, но были едва ли не обязательны — какое же воспевание подвига без этого? Володе же требовалось нечто иное — не воспевание подвига, а воспевание труда обычного солдата, для которого война не поиски славы, а работа, тяжелая, трудная, кровавая, но необходимая. И вот отдых между боями… короткий миг, когда не надо трудиться, а можно просто посидеть у костра, не думая о грядущих боях.

Остальные песни были похуже и послабее первой.

Володя задумчиво почесал подбородок.

— Первая песня хороша, а вот остальные не очень, но… окончательное решение вынесу не я. — Князь поднялся и подошел к окну, подозвал барда. Тот неуверенно приблизился и оглядел военный лагерь под стенами замка. — Решение вынесут они. Исполни песню перед солдатами. Если она им понравится — твои стихи проживут века. Они и есть твои экзаменаторы.

— Я могу исполнить ее перед ними, милорд?

— Да, Сторн.

Когда бард вышел и закрыл за собой дверь, Володя не поворачиваясь от окна, добавил:

— А все-таки стихи не очень хороши. Боюсь, что успех его если и ждет, то только из-за необычной манеры исполнения и стихосложения. Он первопроходец и этим запомнится. Но за ним придут другие, намного более талантливые.

— Я тоже так думаю, ваше сиятельство.

— Ну, по крайней мере шанс мы ему дадим. Ульмар письмо написал?

— Утром передали. Я не хотел вас будить и отправил со специальным парламентером.

— Хорошо. Тогда давай потренируемся в имерийском…

ГЛАВА 29

Следующие два дня выдались весьма насыщенными. Следуя правилу, что армия если не воюет, то учится, Володя, дав сутки отдыха, снова затеял тренировки с перестроениями. Правда, на этот раз, к егб удивлению, солдаты вовсе не роптали, а занимались очень даже прилежно. Впрочем, недоумение его продлилось недолго, до тех пор, пока случайно не услышал, как один старожил-солдат отвесил мощного леща новичку, заметив, что тот отлынивает от тренировки.

— Дурак! — заявил он. — Князь для тебя же старается. Впрочем, выбирай сам, что для тебя лучше: пролить пот сейчас или кровь на поле боя. А я благодаря всем этим занятиям живым выбрался… крепко нас прижали в последнем бою, но выстояли.

— Не дрался бы, а рассказал, — обиженно проворчал молоденький солдат — лет восемнадцать, наверное, ему.

Интересно, за каким лешим его в солдаты потянуло?

Володя твердо приказал набирать только добровольцев, тем более, большой нужды в солдатах не было — князь не хотел раздувать армию сверх меры, делая ее неуклюжей и малоподвижной громадиной. Теперешняя численность его вполне устраивала — надо было только потери восполнить, заменить раненых и тех, кто остался гарнизонами в замках. Впрочем, была надежда, что вскоре их заменят добровольцы из городов — он уже отдал приказ в магистраты, чтобы те объявили о наборе людей и выделили необходимые средства.

Володя ушел весьма довольный — кажется, все поняли, что эти тренировки происходят не из-за садистских наклонностей нового князя.

— Как с лучниками? — поинтересовался он у Лигура после тренировки.

— Разослали гонцов по окрестностям. Пришло пока человек тридцать, но, думаю, будет больше.

— И это хорошо. Как только наберется нужное количество — начинай формировать второй батальон. Теперь, господа, обсудим те перестроения, которые отрабатывали сегодня. Лигур, что у тебя за остановка в бою? В реальной схватке противник не будет ждать, пока уставших сменят новые отряды.

— Я понимаю, милорд, но солдаты должны усвоить эту смену. Потому я и остановил ненадолго занятие…

— Ерунда какая-то. Перестроения отрабатывайте на плацу, а в тренировочном бою это надо делать как в реальности. Что-то не получается — снова отправляй их на плац.

— Я понял, милорд.

— Вот и хорошо. Конрон, почему всадники отступили на левом фланге? Между пехотой и конницей такой разрыв образовался, что можно было всю родезийскую армию в него протолкнуть.