Читать книгу "Давайте напишем что-нибудь - Евгений Клюев"

– Смерти вашей – вот чего, Падре Небесный! – не выдержали Мачадо и Эрнандес. – И не надо так возмущаться, словно вы в первый раз слышите, что умрете… По-нашему, так выкопать могилу для сразу всех сорока братьев – очень даже практичная идея. Трудоемкая, правда…

– А сама-то простодушная Пакита жива еще? – со слабой надеждой спросили тридцать девять кузнечиков своего счастья.

– Жива… что с ней станется! – переглянулись Мачадо и Эрнандес. – Растит себе потомство…

– Кикимотово?

– В частности… – уклончиво ответил Мачадо.

– Кроме прочего… – усугубил Эрнандес.

– Где ее найти?

– Да здесь же и найти! – Мачадо и Эрнандес рассмеялись. – Она сюда каждую ночь на свидание с Кикимото прибегает…

К вечеру у могилы Кикимото прежде других начали появляться любители извести. Они уселись вокруг горки раздавленной скорлупы и принялись молча потреблять ее. Тридцать девять кузнечиков своего счастья, подождав, пока любителей извести наберется побольше, внезапно выскочили из мастерской Кикимото, где устроили засаду, и закричали:

– Куда в вас только лезет! Уже и так весь Купол Мира сожрали…

– Купол Мира задолго до нас сожрали, – обиделись любители извести, – а мы тут первый раз!

– Тогда покажите, что у вас во рту, – потребовали тридцать девять кузнечиков своего счастья.

Любители извести открыли рот – и стало видно, что там у них яичная скорлупа, уже наполовину пережеванная.

– Разве не это требовалось доказать? – воскликнули тридцать девять кузнечиков своего счастья. – Вот же они, остатки Купола Мира в пережеванном состоянии!

– Это как вы так, тридцать девять кузнечиков своего счастья, можете определить по тщательно пережеванной пище ее предшествующие очертания? А тем более увидеть в уже измельченной субстанции – Купол Мира?

Тридцать девять кузнечиков своего счастья, хоть и чувствовали собственную правоту, но не знали, что ответить на иезуитские вопросы любителей извести.

– Если мы, например, видим во рту яблочную кожуру и мякоть… – неуверенно начали они, – то нам нетрудно представить себе, как выглядело яблоко, которое…

– Это вам потому нетрудно, что вы уже до этого яблоки видели и знаете, как они выглядят! – беспардонно перебили рассуждения тридцати девяти кузнечиков своего счастья любители извести, предвкушая скорую победу всё дальше выдвигаемых ими аргументов над аргументами противников. – А скажите-ка вы нам, пожалуйста, как выглядит Купол Мира? Может быть, вы и его когда-нибудь прежде видели?

– Ну, он… – смутились тридцать девять кузнечиков своего счастья, – он… величественный… и ослепительный… и еще он…

– Ха-ха-ха! – злобно рассмеялись им в лицо любители извести. – Из вашего описания следует, что вы и понятия не имеете о Куполе Мира. А говорите, что распознаете его очертания в разжеванной яичной скорлупе у нас во рту!

Тут любители извести демонстративно проглотили разжеванное, открыли рты и высунули языки:

– А-а-а!.. И где же теперь Ваш Купол Мира?

– Теперь наш Купол Мира у вас в животе, – пролепетали тридцать девять кузнечиков своего счастья, сраженные подлостью любителей извести.

– Докажите это! – закривлялись те, уже протягивая руки к очередным порциям яичной скорлупы.

Тридцать девять кузнечиков своего счастья в замешательстве посмотрели друг на друга.

– Разрешите мне доказать, – послышался вежливый голос из могилы.

С этими словами взорам всех присутствующих предстал грозный великан в одеждах самурая.

– Кикимото! – с братскими слезами кинулись к нему тридцать девять кузнечиков своего счастья, в то время как любители извести хотели кинуться в прямо противоположную сторону, ибо им было явно не по пути с тридцатью девятью кузнечиками своего счастья… но не успели.

Грозный великан в одеждах самурая одним прыжком настиг любителей извести и, придавив их ладонью к земле, сказал словами Радищева:

– Звери алчные, пиявицы ненасытные! – Здесь, под небом солнечной Испании, эти слова классика великой русской литературы прозвучали как удар грома. – Сегодня вы пожираете раздавленную яичную скорлупу у моей могилы, завтра приметесь грызть сооруженное простодушной Пакитой надгробие, послезавтра вопьетесь зубами в мою могильную плиту, послепослезавтра захрустите досками гроба моего, послепослепослезавтра с урчанием наброситесь на одежду мою и, наконец, послепослепослепослезавтра приметесь раздирать мое пропорциональное тело…

– Это с какой же стати мы так делать-то будем, – послышались (отчасти справедливые – Авторская ремарка ) протесты из-под ладони, – когда у нас в организме только извести не хватает, а всего остального – в избытке и переизбытке?

– Дело в том, – объяснил им Кикимото, – что одно преступление тянет за собой другое: если ты согрешил в малом – согрешишь и в большом и никогда уже не перестанешь катиться вниз по наклонной плоскости!

– Да при чем тут это? – закричали любители извести. – Весь наш так называемый грех – в том, что у нас в организме извести не хватает!

Кикимото расхохотался – и сначала ему громким гулом ответили Пиренеи, а потом – даже французские Альпы.

– Именно с таких, якобы невинных, вещей все и начинается, поймите! – воззвал он к собеседникам. – На этот раз вы идете навстречу потребностям вашего организма в извести, а чего потребует ваш пресыщенный известью организм в следующий раз? Человеческой крови и человеческого мяса?

– Ну, не надо, не надо, не надо так преувеличивать! – троекратно прозвучало из-под ладони требование любителей извести.

– Пусть преувеличивает! – громко возразили тридцать девять кузнечиков своего счастья. – Не мешайте ему преувеличивать!

– Спасибо, – растроганно кивнул тридцати девяти кузнечикам своего счастья Кикимото. – Только я уже преувеличил все, что мог, и больше мне не смочь. – С этими словами он сгреб любителей извести в кучу и бросил их в могилу. Сперва из могилы были слышны стоны, но потом все стихло.

– Чего это там тихо так стало? – забеспокоились тридцать девять кузнечиков своего счастья.

– Да по тому свету, небось, гулять пошли, – объяснил Кикимото. – Там интересно, на том свете… Ходишь – и на каждом шагу говоришь себе: «О, сколько нам открытий чудных…»

– Они теперь мертвыми считаются – или как? – не дослушав цитаты, поспешили осведомиться тридцать девять кузнечиков своего счастья.

Кикимото посмотрел на братьев с доброй улыбкой.

– Обитатели того света не задаются вопросом, живые они или мертвые. Подобные пустые размышления только на этом свете и в цене.

– А объективно они какие – мертвые уже или живые еще?

– На сей счет тоже трудно что-нибудь определенное сказать, – развел руками Кикимото. – Если вы успели заметить, автор настоящего художественного произведения и сам имеет весьма смутные представления о жизни и смерти! Постоянно путается, где у него что, и даже о себе точно не знает, жив он или умер… какая уж тут объективность!