Читать книгу "Эта война еще не кончилась - Борис Бабкин"

– Борода, – подошел к нему блондин. – «Лимонка» нашего производства снова не сработала.

– Сейчас об этом поздно говорить. На заводе, наверное, уже урусы. Или вот-вот возьмут город и найдут завод.

Медик вошел в дом. Боевики потащили за ним пленников.

– Женщины, – подойдя к арабу сообщил один из легионеров. – Старуха, женщина и девочка. – Он оскалился в плотоядной улыбке.

– Они ваши, – равнодушно бросил араб.

– Борода, – недовольно заметил подошедший чеченец, – зачем ты так?

– Укрывший врага нашего, – снова нараспев, по-русски, он не знал чеченского, проговорил араб, – и нарушивший клятву воина Аллаха карается страшной, мучительной смертью, как и родственники изменника. Убить всех и оставить. Пусть тела изменников растащат птицы и звери.

Николай с трудом вылез из-под тела чеченца, увидел лежавший на полу карабин и подхватил его. И тут услышал шаги. Подняв СКС, отступил задом к окну. Резкий удар по затылку сбил его с ног. Раздался торжествующий крик по-арабски.

Антон открыл глаза. Увидел копавшегося в открытой сумке врача. Попробовал пошевелиться и не смог. С ужасом понял, что привязан к двум поставленным рядом лавкам. Закричал.

– Тихо, – повернувшись, усмехнулся врач. – Чего орешь? Задницу я тебе зашил. Так что…

– Сука! – взвыл Антон. – Чего ты хочешь?

– Вот и делай людям хорошее, – укорил врач. – Я ему помощь оказал, у тебя там загноение было, а он, видите ли, лается. Нехорошо. – Улыбаясь, достал платок и вытер лицо. – Вроде бы зима, а что-то жарко, – пробормотал он. – Вообще-то натоплено у них здесь… Знаешь, – он подошел к Антону, – три недели в горах. Ужас! Не для меня эта партизанская жизнь. Но что поделаешь, такой уж удел медика. – Он натягивал на пальцы тонкие резиновые перчатки.

– Ты чего? – снова задергался Антон. – Чего хочешь-то?

– Тебя все едино убьют, – спокойно проговорил врач, – так хоть смерть себе легкую заслужишь. – Он хищно прищурился.

– Ты чего хочешь?! – заорал Антон.

Врач, подойдя к нему вплотную, махнул рукой. Двое смуглых бородачей засунули кляп в раскрытый лезвием кинжала рот Антона. Один распорол штанину. Врач прощупал оголенную ногу дергавшегося Антона и недовольно буркнул:

– Натяните хорошенько, чтобы ногой дергать не мог.

Боевики-ассистенты сделали это. Антон, побледнев, замычал. Он мог только крутить головой. Полный, снова вдавив пальцы в ногу, довольно улыбнулся:

– Его придется с собой брать, я должен знать, что получится. Наркоз давать не буду, надо видеть, что в таких случаях испытывает человек.

– Ты кто? – спросил Борода стоявшего с заломленными назад руками Николай.

– Да иди ты, паскуда! – крикнул Николай. Его затылок и шея были в крови.

– Отдайте его доктору, – махнул рукой араб.

Боевики потащили Николая к дому.

– Какого хрена надо?! – недовольно обернулся врач в окровавленном прорезиненном переднике.

– Борода велел тебе отдать, – с усмешкой отозвался блондин.

– Пусть сидит, – кивнул доктор.

Николай не отрываясь смотрел на пилившего ножовкой по металлу ногу Антона. Врач делал это вдохновенно, изредка промокая платком глаза. Антон потерял сознание. Полный, оставив пилку в пропиленной до половины ноге, взглянул на с интересом смотревшего на его работу блондина.

– Дай попить.

Блондин подал ему фляжку в брезентовом чехле. Полный стал пить. И услышал сдавленные звуки рвоты. Повернулся, не отрывая губ от горлышка фляжки, покачал головой. Сложившись пополам, Николай блевал. Врач, сделав еще несколько глотков, отдал фляжку и продолжил пилить брызгавшую кровью ногу. И тут на улице грохнул взрыв. Через короткие секунды паузы ударили еще три. Стена треснула. Боевики, державшие Николая, рванулись к двери. Врач заорал, закрывая голову руками, присел, ножовка осталась в ноге Антона. Раздались выстрелы.

– Работаем! – Прапорщик ВДВ полоснул длинной прицельной очередью. Спрыгнув с приземлившегося вертолета, перекатываясь справа налево, снова нажал на спусковой крючок. Вскинувший гранатомет боевик упал, прошитый пулями. Вспыхнула перестрелка. – Вперед! – коротко бросил прапорщик. Он и четырнадцать солдат ВДВ короткими перебежками начали приближаться к огрызавшемуся автоматно-пулеметным огнем огороженному забором большому дому.

Блондин, оскалясь, бил в окно из автомата. Отскочив, стал менять рожок. Врач лежал на полу, закрыв окровавленными руками голову, и пронзительно кричал. Еще один боевик, заскочив в комнату, выхватив «лимонку», крутанул запал, бросил в окно. Раздался взрыв. Перестрелка начала уходить влево, вверх. Блондин заменил рожок. Чеченец вытащил вторую «лимонку». Впрыгнувший в комнату через окно десантник короткой очередью свалил его на пол. Блондин вскинул автомат. Николай с громким криком бросился вперед и сбил десантника на пол. Пули прошли над ними. Старший сержант с пола ответил короткой, в четыре патрона, очередью. Все пули попали в блондина.

– Здесь свои! – крикнул десантник, услышав шаги под окном.

– Вовремя ты, – буркнул впрыгнувший в окно прапорщик.

– Да!.. – Увидев закрывавшего голову руками врача и поднимавшегося с пола Николая, он покрутил головой. – Хорошо, ты зашел не как положено. А то бы… – Не договорив, пораженно уставился на впиленную до половины в ногу ножовку. – Это что? – сипловато спросил он.

Потрясенный десантник не отозвался. Николай, молча шагнув вперед, навалился на врача.

– Убью, мразь! – Николай попытался ухватиться за толстую шею.

Прапорщик, прыгнув вперед, оторвал его.

– Ты чего?! Охренел!

– Это он! – пытаясь достать отползавшего врача ударом ноги, крикнул Николай. – Он пилил! Он, сука!

– Меня заставили! – уперевшись головой в стену, выставив перед собой руки, завизжал врач.

Прапорщик отбросил Николая в сторону. Ударившись больным коленом о стену, он, вскрикнув, упал. Прапорщик ногой разбил локоть закрывавшему лицо врачу. Взвизгнув, тот уронил руку. Выпущенные в упор три пули насквозь прошили его жирную шею. Повернувшись, прапорщик взглянул на потрясенного десантника, не сводившего глаз с Антона.

– Говорили, сдавайтесь, – буркнул прапорщик. – А они «лимонками» бросаться начали. Пришлось кончать.

– До последнего держались духи, – отозвался десантник.

– А ты, – повернулся к стоявшему Николаю прапорщик, – кто?

– Сержант ВДВ Морозов.

– Все, сержант! – Шагнув, прапорщик прижал его к груди. – ВДВ своих не бросает. В нарушение приказа высадились, – подмигнул он. – И не зря. Где же эти журналисты, мать их? – буркнул он, косясь на Антона. – Вот что показать надо западным политиканам. «Нарушение прав человека»! – Он сплюнул. Посмотрев на десантника, сержанта, заорал: – Чего стоишь?! Давай санинструктора!