Читать книгу "Порок - Илья Райх"

– Павел Сергеевич забрал его из школы и отдал в псих-лечебницу только по одной причине. Он понял, что сын нетрадиционной ориентации, гомосексуалист, ему ошибочно казалось, что там его смогут вылечить. Он периодически насильно помещал Игоря в больницу в надежде на выздоровление, – Алла Давыдовна вытерла выступившие слезы. – Ладно, хоть моя сестра не увидела всего того, что делал этот изверг с ее сыном.

– А что потом?

– Павел, в свойственной ему манере, с помощью денег договорился с руководством школы, что они выдадут ему нормальный аттестат об окончании, потом устроил его на юридический факультет, но Игорь все занятия в отместку отцу прогуливал. Но, в конце концов, Павел добился для сына и диплома юриста. Он всегда добивается поставленных целей.

– А вы не слышали про таких людей, как Воинов, Станиславский?

– Как же, Станиславский Марк Ефимович, главный врач психлечебницы. Мой племянник всегда тепло отзывался о нем, он даже называл его отцом.

– Отцом?

– Он мне хвастался, что там, в больнице он встретил новую семью. Сейчас, минуточку.

Алла Давидовна вышла, через несколько минут она вернулась, держа в руках семейный фотоальбом в кожаном переплете. Вначале она вынула небольшую цветную фотографию мальчика пяти-шести лет. Протянув ее Евгению, она с обреченностью в голосе произнесла:

– А когда-то он был таким милым.

На фотографии, в шортах и «бабочке», на маленьком стуле с шаром в руке сидел Баумистров-младший.

– А здесь он пошел в школу, – Алла Давидовна протянула в руки следующую фотографию, – фотоснимок из прошлого.

Пролистав несколько страниц альбома, она вынула еще один снимок, на котором в один ряд с улыбками на лице было запечатлено три человека. За это фото еще пару месяцев назад Евгений отдал бы многое.

Посередине фотографии Станиславский, с двух сторон, положив ему руки на плечи, стояли Воинов и Баумистров-младший. У Воинова еще были волосы, – как объяснила обладательница фотографии, снимок был сделан пять-семь лет назад на территории лечебницы. Троица и в самом деле походила на дружную семью.

– А об Александре Воинове он что-нибудь рассказывал?

– Да, конечно, он считал и считает его своим старшим братом. За все годы общения с ним Игорь ни разу в нем не разочаровался, – она взглянула на ухмылку Евгения и поинтересовалась, что она сказала смешного.

– Нет, ничего, просто вспомнил одну смешную историю…

Оставалось выяснить еще один небольшой вопрос.

– А Игоря Павел Сергеевич положил в клинику через Станиславского?

– Да, конечно, он помог Павлу.

– А я слышал, что у них конфликт?

– Да, Игорь как-то признался, что Марк Ефимович вот уже несколько лет не общается с отцом.

– Вы не знаете, по какой причине?

– Нет, но мне кажется, что Павел стал ревновать сына к Станиславскому, ведь этот посторонний человек смог окружить его теплотой и заботой, в отличие от него, эгоиста.

Евгений встал, поблагодарил Аллу Давидовну за чай и хотел направиться к выходу, но пожилая женщина схватила его за руку и просящим голосом выговорила:

– Я вам все рассказала, но дайте мне слово, что если моему Игорю что-то грозит, вы приложите все усилия, чтобы спасти его, – она взглянула ему в глаза.

– Да, конечно! – Евгений согласился без колебаний.

– Очень прошу, он, может, и заблудшее существо, но сделайте все возможное.

Евгений кивал и, тихо отдернув руку, ушел. Алла Давидовна в полной отрешенности осталась сидеть на кухне с альбомом в руке…

Глава пятнадцатая

После визита к Алле Давидовне Евгений заехал к Марии. Как и в прошлый раз, Мария с накипевшими эмоциями бросилась к нему на шею. Евгений на этот раз не поддался на уговоры и не прошел дальше прихожей. На бумаге он написал номер мобильного телефона, пояснив, что если завтра до девяти часов вечера он не придет к ней, то пусть она позвонит человеку по имени Агер Агишевич.

– Он знает, что делать.

– Это очень серьезно. Тебе грозит опасность?

– Как меня объявили вне закона, мне уже ничего не страшно, – Евгений говорил с иронией. В его голосе читалась усталость, смиренность. Он говорил тихо, без эмоций, как обреченный на смертную казнь.

Уже стоя перед открытой дверью, Евгений пообещал Марии, что, если выйдет из патовой ситуации сухим и невредимым, то обязательно женится на ней. Это говорило об одном, что план его действий может и не сработать. Как только вышел из подъезда дома, он заприметил неподалеку от подъезда знакомую стальную «десятку» с тонированными стеклами. Свет, горевший в салоне авто, резко потух. Евгений нащупал пистолет за поясом, достал его, демонстративно передернув затвор, и уверенной походкой двинулся на автомобиль. Оставалось шагов десять, когда «десятка» рванула с места и вихрем умчалась со двора.

– Слабаки! – закричал им вслед Евгений. Он даже не задумался: кто это мог быть? Полиция или люди Станиславского? Без разницы.

Он приехал в Сипайлово, подошел к дому, где проживал, приступ безразличия в нем немного приутих, закупорился. Вернувшаяся бдительность не хотела пускать его домой на пятый этаж, поэтому какое-то время Евгений простоял у подъезда в сомнениях – подниматься в квартиру или нет. Когда ноги окончательно окоченели, Евгений медленным шагом прошелся по пустующим дворам близлежащих домов. Тонированную «десятку» он не нашел. Так он гулял до двух часов ночи. Потом вернулся и почти без звука вошел в подъезд. Тихо, еле дыша, по лестнице поднялся на шестой этаж, немного постояв и прислушиваясь к немому гулу ночи, спустился на этаж ниже. По количеству оборотов замка он сделал вывод, что в квартиру в его отсутствие, возможно, никто не заходил. Но без пистолета в руке пересечь порог квартиры он не решился. Включил свет в гостиной, затем осмотрел спальню.

Учитывая, что за квартирой могли следить с улицы, Евгений, не выключая света, выбежал из квартиры и, спустившись на один этаж вниз, замер. Так он простоял минут тридцать, но с улицы никто не поднялся.

Он вернулся в квартиру, выключил свет и, не снимая одежды, прилег в спальне на кровати. В первые часы поверхностного сна он прислушивался к каждому шороху на улице, в подъезде. Евгений сопротивлялся даже легкому, сквозному сну, в итоге все же одолевшему его и постепенно запеленавшему в свои сети.

Проснулся от сильного стука в дверь. Встал и, пребывая в сонном состоянии, как лунатик, пошатываясь из стороны в сторону, вышел в прихожую. Не спрашивая, он опрометчиво распахнул дверь. Перед ним в черном пальто и черных лакированных сапожках стояла Екатерина Баумистрова. Все, как в тот день, когда ее нашли мертвой в парке. Без толики удивления, что перед ним покойница с того света, Евгений пригласил ее войти. Она вошла, прошла в спальню, он впервые в ее присутствии не ощутил мандража. Ее ясные голубые глаза манили его, он вплотную подошел к ней, потянулся, но она остановила, нежно положив пальцы ему на губы: