Читать книгу "Схимники. Четвертое поколение - Сергей Дорош"

– А корни свои они чтят, в отличие от тех же горожан. Вот и подумай, златомостец, что станет с вашим городом, если к стенам подойдут иверские отряды, а изнутри ударит морская пехота.

– Уж не об этом ли помышлял Атаман, когда посылал тебя жить среди иверов? Не потому ли считал, что Механика обуздать проще, чем Империю?

– Может быть, и об этом. Не знаю. Сложно с вашими торгашами в последнее время стало. Совсем распоясались. Нужен кто-то, чтобы накинуть им поводок на шею да приструнить. Если ты этого сам не видишь, значит, слеп и ломаный медяк тебе цена как главе тайного приказа.

– Если и надо, то это должны сделать сами златомостцы, а не пришлые доброхоты.

– Ага, долго ждать придется. Каждый горожанин должен кому-то из купцов. Должник, как известно, раб заимодавца. А коли не каждый, то большинство, – поправился он, подумав. – Дождетесь, что вас или Империя захватит, или за морем возникнет серьезная сила.

Ответить Кислота не успел. Вдали послышался громкий лай с подвыванием.

– След отыскался, – сказал Гордец.

Они двинулись на лай. Пес поджидал их. Завидев анта, он вскочил и неспешно потрусил к горам. Где остальная свора, Малышка так и не поняла. Только сейчас, идя вслед за псом, она смогла разглядеть толком антских зверей. Мощные лапы, широкая грудь, пес был крепким, поджарым, в нем чувствовалось очень много молодых нерастраченных сил. Черно-рыжая шерсть, густая и длинная. Для северных зим, наверно, в самый раз, но в здешней жаре зверю было неуютно. Морда длинная, острые уши – торчком, пушистый хвост крендельком. Девушка поняла, что показавшиеся с непривычки просто громадными антские псы на самом деле ненамного превосходили тех же сторожевых собак ее отца по росту.

– В них и волчья кровь есть? – спросила она у Гордеца.

– Есть, – не стал тот отрицать. – Лесные волки гораздо крупнее степных. Наши псы, если разобраться, полукровки. Волчьего в них ровно столько же, сколько собачьего.

– Сколько же еды надо, чтобы этих четверых прокормить?

– Не знаю. – Ант беззаботно пожал плечами. – Они сами как-то кормятся.

– А не боишься, что они отобьют овцу от какой-нибудь отары, и горячие и воинственные горцы, о которых столь много знает Самота, пристрелят их?

– Мой народ тоже держит домашнюю скотину. Эти псы прекрасно отличают дичь от человеческих стад.

– Действительно умные звери. Думаю, многие князья покупали бы у вас щенков на вес золота. Или железа, если так больше нравится.

– Князей-то нет уже, – улыбнулся Гордец. – Да и не продают анты своих собак. Мы им на самом деле не хозяева. Просто живем рядом. Мы их пускаем в избы и подкармливаем по зиме. Они летом помогают на охоте, стерегут коров да коз от волков. Мы берем у них уродов, а взамен даем своих детей, будущих псеглавцев. Знаешь, дева, если бы антам понадобилось знамя, такое, как у ваших князей раньше были или сейчас у имперских полков, так на нем был бы изображен пес.

– А может, псеглавец? – Она лукаво прищурилась. – Ты ведь сын двух народов, человечьего и собачьего.

– Может, и так, – согласился ант. – Кислота, моя очередь сотника нести! – крикнул он вдруг.

Пес повел ухом в его сторону, не отрывая носа от следа. Он вел их в горы, чуть в сторону от основной дороги, соединяющей Золотой Мост с Южной Окраиной. Местность повышалась. Под ногами еще была высокая высохшая трава, но уже то и дело попадались большие камни. Несколько одиноких сосен привольно раскинулось на просторе.

Подъем стал круче. С боков надвинулись скалы, стискивая дорогу, превращая ее в узкую тропу. Наконец попалась первая каменная россыпь. Пес остановился, потеряв след, но Гордец даже не задержался.

– Куда мы дальше? – спросила Малышка.

– Тропа здесь одна, – пожал плечами ант. – Схимнику, конечно, и отвесный утес не преграда, но зачем, если есть дорога?

Слова его подтвердились. Впереди на тропе появился тонкий слой почвы, и пес опять взял след. Скоро путников догнала остальная свора. Теперь они шли вверх. Конь пока справлялся с подъемом без труда. Однако недалек тот час, когда Самоте придется идти пешком. Это понимали все.

– У горцев ведите себя осторожно, – вновь завел старую песню чуб. – У них принято уважать стариков. Приветствуйте их первыми и с поклоном. Женщина может говорить в присутствии мужчин, только испросив разрешения.

– Это и меня касается? – уточнила Малышка.

– И тебя. Горянки вообще сидят дома, занимаясь хозяйством. Если и собираются, то в компании других женщин. Но тебе, как гостье, будет позволено находиться в присутствии мужчин. Гость у иверов вообще неприкосновенен. Мало того что ему простится все, его будут защищать даже ценой жизни всех хозяев. Но если ты чем-либо оскорбишь иверов, они настигнут тебя потом, когда покинешь пределы их владений, и отомстят. Так что, повторяю, будьте осторожны.

– Странно это как-то, – проворчал Гордец. – Подобное гостеприимство не очень сочетается с убийством чужаков.

– Здесь как повезет. Обычно молодые охотники встречают тебя на границе владений племени. Могут пристрелить сразу, если не понравишься. А могут поинтересоваться, чего надобно. Потом либо прикажут убираться восвояси, либо позволят ступить на их землю. В последнем случае ты и становишься гостем.

– Интересный обычай. А ты не боишься, что и нас расстреляют?

– Меня здесь знают. К тому же я – чуб, а чубов горцы всегда считали своими союзниками, а где-то даже родней. И учтите, у иверов очень развит закон кровной мести. Лучше, если вы будете говорить поменьше, а делать еще меньше.

– Может, нам вообще тогда не стоит в их селения заходить?

– Без этого никак. Мне надо сменить коня на более привыкшего к горным тропам. Запасы еды пополнить, да и раненого оставить.

– И ты доверишь имперца иверам? – удивился Кислота.

– Конечно. Он ведь будет их гостем. И всяко они позаботятся о нем лучше, чем мы.

Тропинка начала закручиваться, поднимаясь, подобно волне. Псы остановились. Все восемь глаз уставились наверх, показывая, куда повернул след. Ант окинул взглядом пологий склон.

– Напрямик Искатель попер, – произнес он задумчиво. – Оно и понятно. Чего вилять, как заяц, от погони уходящий? Здесь и простой человек пройдет спокойно, не то что схимник.

– Конь не сможет, – покачал головой Кислота. – Да и нам с этим егерем на руках несподручно карабкаться будет. По тропе пойдем. А след твои собаки наверху возьмут – они, я смотрю, действительно умные.

Самота тронул поводья. Ехал он понурившись. Чувствовал, что задерживает отряд, но ничего поделать с этим не мог. Сегодня утром он уже сумел пройтись, не опираясь на ружье, но при этом так сильно хромал, что все поняли: серьезного перехода чуб не осилит. Словно извиняясь за это, он все время заводил разговоры, пытаясь скоротать путь спутникам.