Читать книгу "Книги крови. Запретное - Клайв Баркер"

– Пожарный выход в конце коридора. – Он устало махнул рукой.

– Мы еще можем успеть вынести отсюда Сванна, – сказал Валентин. – И можем успеть предать тело достойной кремации… – Демон с такой одержимостью хотел сохранить честь и достоинство покойного господина, что невольно подкупал своей преданностью. – Но вы должны помочь мне, Гарри.

– Помогу, – сказал Д’Амур, избегая смотреть на демона. – Только не рассчитывайте на любовь и привязанность.

Если бы можно было услышать улыбку, – именно она прозвенела в темной комнате.

– Они планируют покончить с нами до рассвета.

– Недолго осталось.

– Час, не больше… – ответил Валентин. – Но этого достаточно. И им, и нам.

Шум топки умиротворял Чаплина: гул и потрескивание – такие же старые знакомые, как и жалобы собственного кишечника. А вот за дверью начали плодиться шумы абсолютно новые для слуха. В потугах определить источник странных звуков его рассудок, словно забавляясь, рисовал дурацкие образы: смеющиеся свиньи, скрежет зубов о стекло или о колючую проволоку, танцевальный перестук копыт за порогом. Чем сильнее становился шум, тем больше росло беспокойство Чаплина. Решив позвать кого-нибудь на помощь, он направился к железной двери из подвала, но та оказалась запертой и ключ отсутствовал. А в довершение всех неприятностей погас свет.

Привратник испуганно забормотал:

– Пресвятая Мария, Матерь Божья, спаси нас, грешных, и помоги в час испытаний… – и замолк, услышав обращение к себе.

– Микаэль! – внятно произнес голос.

Вне всяких сомнений – это его мать! И вне всяких сомнений – голос прилетел от топки.

– Микаэль, – поинтересовалась она, – долго мне еще жариться тут?

Да нет, не могла она здесь появиться во плоти: уж тринадцать лет как мать умерла. Может, это ее дух? Чаплин верил в духов. И разумеется, несколько раз даже видел – как они, взявшись за руки, заходили и выходили из кинотеатров на 42-й улице.

– А ну-ка открывай, Микаэль, – велела мать тоном, каким в детстве делала ему выговоры. Послушный сын, он подошел и присел у дверцы. Не припоминая, чтоб когда-нибудь его любимая топка дышала таким жаром, он почувствовал запах подпаленных волосков на своих руках.

– Открой дверцу! – повторила мать. Разве маме откажешь? Не замечая раскаленного воздуха, он потянулся к задвижке.

– Ну что за остолоп этот привратник! – Гарри в сердцах пнул запертую дверь пожарного выхода. – Запасная дверь должна оставаться открытой постоянно. – Он позвенел цепью, опутавшей дверные ручки. – Придется по лестнице.

В коридоре за их спинами зашумело: по трубам отопления прокатился гул, от которого завибрировали старые радиаторы. В этот самый момент в подвале Микаэль Чаплин, повинуясь маминому приказу, открывал дверцу топки. Когда в лицо вцепилось пламя, его вопль взвился до третьего этажа, и следом сюда же вскарабкался грохот распахнувшейся подвальной двери.

Гарри поглядел на Валентина, мгновенно позабыв об отвращении.

– По лестнице не получится, – проговорил демон.

Стрекот и шелест, мычание и визг уже поднимались снизу. Что бы там в подвале ни родилось, оно явно было скороспелым.

– Надо найти, чем сломать дверь, – сказал Валентин.

Гарри лихорадочно стал припоминать: из того, что он видел в соседних кабинетах, какой-нибудь инструмент – что могло бы произвести должное впечатление либо на дверь пожарного выхода, либо на солидную цепь, державшую дверные створки. Ничего толкового на ум не приходило – одни пишущие машинки да скоросшиватели.

– Думай, человек! – молил Валентин.

Мысль снова побежала по уголкам памяти. Требовалось что-то тяжелое и крепкое. Лом, молоток… Топор! Этажом ниже располагалась контора человека по фамилии Шапиро, агента порноактеров. Месяц назад одна актриса чуть не отстрелила агенту причинное место. Промахнулась. Гарри слышал, как на следующий день Шапиро хвастался кому-то на лестнице, будто приобрел самый большой топор, какой только смог отыскать, и теперь с радостью снесет башку любому клиенту, по смей тот покуситься на его драгоценную персону.

Суматоха внизу стихала. Надвигающаяся тишина мучила тревогой больше, нежели шум, ей предшествовавший.

– Времени в обрез, – торопил демон.

Оставив его у скованной цепями двери, Гарри рванулся к лестнице:

– Сможешь притащить сюда Сванна? – крикнул он Валентину уже на бегу.

– Постараюсь…

Когда Гарри подбегал к лестнице, внизу замирали последние шорохи, а когда первый пролет был наполовину преодолен, все окончательно стихло. И стало абсолютно непонятно, насколько близко враг. Этажом ниже? Или вот за этим углом? Детектив пытался не думать об этом, но встревоженное воображение заселяло каждую тень и неосвещенный уголок.

Гарри благополучно добежал до конца лестничного пролета и крадучись пошел по полутемному коридору второго этажа к офису Шапиро. Полпути не дойдя до нужной двери, он услышал за спиной шипение. С трудом погасив желание рвануться и побежать, он глянул через плечо. Одна из батарей отопления, не выдержав температуры и давления, дала волю тонкой шипящей струйке пара. Гарри позволил сердцу проделать путь обратно – от глотки до груди – и поспешил к двери Шапиро, моля лишь о том, чтобы похвальба соседа не оказалась пустой. Иначе они приговорены. Ну, конечно, офис закрыт. Локтем он вышиб матовое стекло двери, протиснулся внутрь и нащупал выключатель. Стены комнаты были сплошь заклеены фотографиями секс-богинь, но они едва затронули внимание Гарри: паника его ширилась, словно подкачиваемая каждым ударом сердца. Наспех он обыскал офис, в нетерпении опрокидывая мебель. Ничего.

И вновь шум снизу, преобразившись и забравшись по лестнице на второй этаж, отыскал Гарри: неземная какофония, сродни той, услышанной им на 83-й улице. Он скрипнул зубами, и нерв больного коренного опять схватило пульсирующей болью. Что означал музыкальный призыв? Сигнал к наступлению?

Отчаявшись, Гарри пересек кабинет Шапиро и подошел к столу в поисках хоть чего-нибудь, чем можно было сбить цепь, и там, в узком пространстве между столом и стеной, обнаружил топор и вытянул его из тайника. Как и говорил Шапиро, инструмент оказался массивный, тяжелый и грозный. Гарри вышел из кабинета – пар из расширившегося свища радиатора залил коридор дымкой – и тогда услышал, как с новой силой грянула музыка. Скорбные причитания, чуть акцентированные вялой перкуссией, взметались и угасали.

Храбро нырнув в облако пара, он поспешил к лестнице. Когда нога Гарри коснулась нижней ступени, музыка словно впилась ему в загривок и громко шепнула в ухо:

– Слушай!

Желания слушать, разумеется, не нашлось – настолько музыка была мерзкой. Однако каким-то образом – вероятно, когда он в растерянности и отчаянии искал топор, – она все же вползла ему под череп и истощила силы, оттого топор стал казаться невыносимым бременем.