Читать книгу "Пока смерть не обручит нас. Книга 2 - Ульяна Соболева"

И все это… все это он мог потерять из-за женщины. Из-за девчонки Блэр, которую надо было просто сжечь, едва она появилась в Адоре. Иначе герцог потеряет все что создавал таким трудом… Волнения уже начались. Ламберта проклинают пусть и шепотом, пусть пока единицы, но проклинают. Люди боятся ведьму и считают, что она затмила разум герцога, считают, что им владеет нечистая сила и он больше не тот, кто поднял Адор с колен. Весь патриотизм выветрился, едва народ испугался эпидемий, голода и войн… испугался смертей своих близких. Мятежники уже подначивают, подкрикивают и подшептывают на рынках, на площадях, на дорогах и на границах.

Гортран довольно часто выходит «в народ» чтобы знать, чем он дышит и о чем говорит. И сейчас Адор не дышал, а задыхался от ненависти.

И кто-то эту ненависть исправно разжигал…

Барон возвращался в город поздней ночью, переодевшись слепым странником, с клюкой и в лохмотьях. Таким запрещено входить в главные ворота они входят в город со стороны леса, через узенький проход, где вечно слякоть и ноги тонут по щиколотку в грязи, где почти никогда нет охраны. Но едва приблизился к лазу, как тут же спрятался за деревьями. Три фигуры в длинных плащах покинули Адор и направились в сторону леса. Судя по походке и невысокому росту — это женщины. Гортран уже было двинулся к ограде, как вдруг услышало писк младенца. Они куда-то несли маленького ребенка. Оруженосец осмотрелся по сторонам, отбросил палку, натянул капюшон пониже и осторожно ступая, последовал за двумя фигурами. Одна из женщин высокая и стройная, а вторая на голову ниже, явно не простолюдинки. Поступь мягкая, спины ровные. Писк то доносился, то исчезал. Ребенку закрывали рот или ветер уносил крики в другую сторону. Неужели Блэр решилась опять украсть ребенка? Если Гортрану удастся ее схватить, доказать, что она причастна к страшным преступлениям, все будет кончено. Герцог казнит эту суку, вернется в постель к жене и в Адоре настанет мир. Возможно это и есть шанс спасти герцогство от войны и от мятежей. Если что с мужчиной Гортран справится.

Он ступал медленно и едва слышно, прячась за деревьями, чтобы его не заметили, пока не оказался на небольшой опушке, точнее не увидел ее, освещенную кострами, разожженными на углах пятиконечной звезды, в центре которой стояли два чана.

Под одним из них женщины разожгли огонь и у Гортрана зашевелились волосы на голове… Он не хотел представлять, что они собирались сделать с малышом. Не хотел даже думать об этом. Одна из женщин та, что повыше, вынесла младенца и подняла его вверх, а другая, низкая, шипящим голосом проговорила что-то на чужом непонятном языке. Они опустили ребенка в первый чан и в нем расплескалась вода. Крик малыша стих, а Гортран закрыл рот обеими руками, продолжая смотреть на какой-то чудовищный ритуал, не веря своим глазам, что действительно это видит.

— Пока его душа отходит в мир иной, чтобы ожидать своего возвращения, войди в священную воду и обмойся перед сожжением невинной плоти.

Высокая женщина потянула за тесемки своего плаща и …Гортран затаил дыхание, приготовившись увидеть Элизабет Блэр… но вместо нее увидел Агнес, голую Агнес с распущенными вдоль тела светлыми волосами. Она пошла в сторону реки и женщина ниже ростом последовала за ней.

Он бросился к чану, выхватив меч, спотыкаясь и дрожа от ужаса.

Агнес и женщина обернулись. Лицо герцогини исказило адской злобой, оно стало похоже на бледную жуткую маску со сверкающими безумной злобой глазами. Лицо второй женщины осталось в тени под капюшоном. Но Уэлча обуял суеверный ужас при взгляде на нее он ощутил, как его всего охватывает дрожью, как все хорошее исчезает из его мыслей и их наполняет тьмой, наполняет дыханием смерти.

Гортран выхватил малыша из ледяной воды, завернул в плащ и побежал в сторону леса…

Вскрикнув и замерев на мгновение, он ощутил, как что-то острое впилось ему в спину, ближе к плечу, но не останавливался, он сжимал младенца и изо всех сил молился Богу, чтобы тот выжил… А сам не знал куда бежит, но точно не в замок. Есть только одно место, где малыша могут спасти… и только одна женщина, кто на это способен.

ГЛАВА 9

Меня разбудил стук в дверь и пронзительный мужской крик. Подскочив на постели, я несколько секунд приходила в себя после сна, а потом бросилась к окну. Гортрану открыли не сразу, вначале на порог выскочил Арсис за ним следом испуганная Мардж и только после показалась я. Спустилась с канделябром в руках.

— Спаси ребенка… они… они топили его… — Гортран протянул мне сверток, падая на колени, теряя сознание. Мардж вскрикнула, а я широко распахнула глаза, увидев торчащую в его спине рукоять ножа.

— Я посмотрю младенца, а вы перенесите сэра Гортрана в комнату на постель. Ничего не трогайте.

Ребенок слабо пискнул у меня в свертке, и я бросилась с ним на кухню, смела рукой все стола, укладывая малыша, посиневшего от холода. Но он дышал и на умирающего совсем не походил. Я послушала сердечко, пошевелила ручками и ножками. Пока что его жизни ничего не угрожало, если только не будет осложнения после пребывания в холодной воде. А вот Гортран… с таким ранением может не выжить.

— Мардж! — крикнула я и женщина оказалась позади меня.

— Разотрите малыша жиром, помассируйте ручки и ножки, заверните в одеяло и дайте козьего молока. А я посмотрю сэра Гортрана.

— Боже какой малютка! Кто мог с ним так обойтись? Гортран сказал его хотели утопить!

Я сама не знала какая тварь могла так поступить с младенцем, но очень надеялась, что, когда советник придет в сознание он расскажет нам об этом. Рана Уэлча была очень серьезной, и я в растерянности не знала, что мне делать. Здесь нужна операционная и условия стационара, нужен антибиотик. Если задеты жизненно важные органы нужна интенсивная терапия. Ничем подобным здесь даже не пахло. Я посмотрела на Мардж, которая качала уснувшего малыша, а передо мной лежал несчастный Гортран у которого начиналась лихорадка по неизвестным мне причинам. Слишком рано для заражения крови. Слишком стремительно. Если только лезвие не было чем-то смазано. Чем-то ядовитым. Я смочила губы Гортрана, мечущегося в лихорадке, водой и растерла ему грудь и ладони уксусом, вспоминая, что именно так советует поступить «народная медицина». Но жар не спадал. И я не могла ему помочь. Никаких лекарств, полная беспомощность. Только смотреть, как он умирает, прикладывая повязки к ране и не зная, чем ее продезинфицировать кроме спирта или прижечь раскаленным железом. Но рана колотая и мне надо знать нет ли повреждений внутри…

«Ему поможет Памир-Трава» и вздрогнула всем телом. Обернулась по сторонам. Как будто услыхала как это кто-то сказал вслух, но рядом стояла обеспокоенная Мардж, а Арсис сидел на табурете и зачем-то выглядывал в окно. Последнее время он вел себя очень странно. Словно чего-то боялся. Потом вдруг подскочил с табурета и оттащил Мардж в сторону.

— Надо унести его отсюда. Он умирает. И если умрет прямо здесь виноваты будем мы. Нас казнят за убийство главного советника герцога.

Он не сильно старался говорить тихо, и я слышала каждое его слово, выдавленное с шипением и доносящееся до меня чуть ли не эхом.