Читать книгу "Свободные родители, свободные дети - Элейн Мазлиш"

Я слушала его слова с нарастающим нетерпением. Никто еще не говорил о том, что беспокоило меня больше всего.

– Рослин, – произнесла я, – я все это время представляла себе ребенка-инвалида, который принес учителю свою поделку, над которой долго трудился и услышал, что его работа «плоха». И твоя Марша гордится своей честностью! Не могу представить, чтобы кто-нибудь – ребенок или взрослый – стал лучше, услышав, что его работу называют плохой. Кроме того, разве она не замечала, что в такой ситуации дети быстро соглашаются с негативной оценкой своего труда?

Доктора Гинотта мои слова явно заинтересовали.

– Джен, ты подняла очень важную тему. Как мы можем помочь детям справиться с разочарованием? Предположим, ребенок говорит: «Моя коробочка плохая». Что можно ответить? Можно сказать:

«Вижу, тебе не нравится то, что у тебя получилось».

«Да, она неаккуратная».

«А что именно тебе не нравится?»

«Швы неровные».

«Значит, швы нужно выровнять, чтобы стенки были вертикальными и горизонтальными».

«Точно!»

Такой разговор помогает ребенку сконцентрироваться на том, чего он хочет добиться. Теперь он может развиваться и меняться. Когда же мы называем его работу плохой, то тем самым останавливаем его. Мы лишаем его желания двигаться дальше.

Рослин задумчиво вздохнула.

– Как бы мне хотелось, чтобы в тот день, когда я встретила Маршу, вы были со мной, доктор Гинотт! Вы убедили бы ее. Нет, она согласилась бы с вами не сразу. Она всегда и во всем ищет недостатки. Я ее знаю. Она бы сказала: «Все это хорошо для ребенка, который уже понимает, когда что-то не так. А если он просто не видит собственных ошибок? Что делать, если ребенок с ужасным почерком, считает свой почерк идеальным? Нужно ли закрывать на это глаза и позволять ему и дальше пребывать в своем заблуждении? Вы же понимаете, что тем самым причините ему вред!» Что бы вы ответили ей?

Доктор Гинотт повернулся к группе.

– Кто-нибудь хочет ответить?

Вызвалась я.

– Я готова к такому вопросу, Рослин.

Примерно неделю назад Дэвид принес домой оценку за свое первое стихотворение. Поперек страницы со стихотворением, учительница красной ручкой написала: «Безобразный почерк».

Я была в ярости. Как она могла так отнестись к работе ребенка? Что побудило ее сосредоточиться на недостатке, перечеркнув все усилия и потраченное время?

Мне хотелось пойти в школу и как следует поругаться. Я бы сказала этой женщине, которая получает зарплату за то, чтобы способствовать интеллектуальному развитию моего сына, что ребенку куда полезнее узнать о своих сильных сторонах, а не тыкаться носом в свои слабости.

Если бы она хотела получить хороший результат, то сначала похвалила бы мальчика за его достижения и только потом обратила бы его внимание на плохой почерк!

Да, я многое могла бы сказать этой женщине… И когда Дэвид протянул мне свою работу, я сказала ему все, что думаю.

«Но это правда, – пробормотал он. – У меня действительно плохой почерк».

Он поверил ей! «Дэвид, – возразила я, – мне кажется, что в такой ситуации следовало бы поговорить о том, как улучшить твой почерк, а не приклеивать ярлыки!»

Я дала ему карандаш и чистый листок бумаги и попросила написать три любые слова. Он написал свое имя и фамилию. Выглядело все это как медицинский рецепт – разобрать написанное было невозможно. Учительница оказалась права!

Я изучала листок, пока не нашла одну идеальную букву. И тогда я сказала: «Дэвид, чтобы почерк был красивым, все буквы должны находиться на одной и той же строчке. Вот эта «Д» у тебя вышла хорошо».

Дэвид снова склонился над листком и принялся выводить буквы. На этот раз у него получилось чуть лучше. «Теперь у тебя уже три буквы получились хорошо!» Я думала, что на этом мы и закончим, но Дэвид хотел продолжать. «А что еще?» – спросил он.

«А еще все буквы должны иметь наклон в одну и ту же сторону, и это нелегко», – сказала я.

«У меня обязательно получится!» – воскликнул Дэвид. И у него получилось – хуже или лучше. До совершенства было еще далеко, но прогресс был настолько заметным, что мальчик воодушевился. «Научи меня еще чему-нибудь!» – потребовал он.

«Ну а теперь самое сложное! – улыбнулась я. – Все буквы должны находиться на одном расстоянии друг от друга».

И Дэвид снова склонился над листком. На этот раз он писал очень медленно. «Это правильно?» – спросил он.

Я внимательно рассмотрела листок, прежде чем ответить. А потом решила использовать описание: «Я вижу довольно ровные расстояния между буквами. Все буквы на одной строчке и большинство из них имеет одинаковый наклон. Да, на эту надпись приятно посмотреть!»

«Точно! – обрадовался Дэвид. – Если я захочу, то смогу писать аккуратно. Может быть, попозже я еще потренируюсь».

Не уверена, что этот пример понравился бы твоей подруге, Рослин. Ей могло показаться, что я преувеличиваю. Но я не представляю, как можно работать с детьми, не начав с похвалы.

Рослин ничего не ответила. Она отвлеклась от моей истории еще в середине. Я видела, что она погрузилась в собственные мысли. Но доктору Гинотту понравился мой пример.

– Ты дала Дэвиду свободу и показала способ развития и улучшения почерка.

Родители могут оказать огромную помощь ребенку, раздавленному критикой. Какую? Нужно расшифровать эту критику для него так, как это сделала Джен. Мы можем перевести негативную оценку в конкретные предложения. «Безобразный почерк»… Это означает, что все буквы должны находиться на одной строчке… «Отсутствие способностей к счету»… Это означает, что нужно больше считать… «Отвратительное поведение»… Это означает, что нужно ждать, пока все закончат, и только после этого говорить, или выражать свой гнев, не оскорбляя других… Такие разъяснения будут чрезвычайно полезны для ребенка.

Но лучшая защита от вредоносной критики – это высокая самооценка. Ребенок, который хорошо думает о себе, быстрее справляется с подобной ситуацией, чем тот, кто полон сомнений.

Я недавно понял, что родитель находится в лучшем положении, чем психотерапевт. Родителям легче поднять самооценку ребенка. Родители могут похвалить не только поведение ребенка в настоящем, но еще и вернуться в прошлое, чтобы подкрепить самооценку. Только мать или отец могут напомнить Джимми о том, что он очень рано начал говорить, что он всегда жалеет бездомных кошек, что он может многое починить. Кто еще вспомнит об отремонтированных ребенком часах на кухне, об устроенной им самим вечеринке, о том, как он приготовил завтрак для всей семьи, когда мама заболела. У каждого ребенка в жизни есть множество событий, которые отличают его от остальных. И каждый родитель является живым складом напоминаний об этих моментах.