Читать книгу "Стрелок. Путь на Балканы - Иван Оченков"

— Вот блин!

— А вот блинов ты еще долго не попробуешь, чай не у тещи в гостях.

— Я холостой.

— А мне без разницы. Слушай дальше…

— Погоди Никифоров…

— Дядька Никифоров! Чего тебе?

— Хорошо, пусть будет дядька. Нас когда из карантина забирали, там какой-то большой чин был, с погонами вроде как у полковника, только с чистыми. Это кто?

— Вот дурень, право слово, так у полковника и должон быть чистый погон, а был это не иначе как их высокоблагородие полковник Буссе. Полковой наш командир.

— А почему ротный просто "благородие", а тот "высоко"?

— Известно почему, тот полковник, а Гаупт только штабс-капитан!

— А если погоны такие же, а на них три звезды?

— Подполковник, тоже "высокоблагородие".

— Вот же, пропасть, — чертыхнулся Будищев, — все ни как у людей!

— Ничто, запомнишь еще, — усмехнулся старослужащий, — а не запомнишь, так унтера поспособствуют.

Ночью Дмитрию приснился чудной сон. Будто бы его опять призвали в армию, но не в Болховский полк, а в родную часть, где он уже отслужил срочную, вот только "дедов" надо было называть "благородиями", офицеров "превосходительствами", а утреннюю поверку проводил отчего-то полковой священник отец Григорий. Ночные видения были настолько яркими, что он, потеряв разницу сном и реальностью при команде "подъем" вскочил, быстро оделся и выбежал из казармы на утреннюю зарядку. Холодный ветер ударил ему в лицо и изумленный новобранец сообразил, что стоит перед казармой один, а сослуживцы с интересом наблюдают за его действиями. Как оказалось, никаких спортивных упражнений в Российской Императорской армии по утрам не предусмотрено. Впрочем, Будищев уже привык, что к нему относятся как к немного придурковатому и потому решил поддержать свою репутацию. Поэтому он сделал вид, что все идет как надо и невозмутимо принялся за разминку. Тут все и вовсе бросили свои дела и, столпившись кругом, смотрели на то, как он поочередно машет то руками, то ногами, затем стал приседать, наклоняться и еще бог знает что вытворять. Первым в себя пришел Северьян Галеев.

— Гимнастика! — авторитетно заявил многоопытный унтер, и тут же обернулся к остальным: — а вы чего рты раззявили? За уборку, быстро! Эй, гимнаст, тебя тоже касается.

Уборка заключалось в том, что каждый солдат вымел из-под своих нар мусор на центральный проход, где его подобрали назначенные в наряд. Едва успели навести в роте минимальный порядок, последовала команда строиться.

Поскольку завтрака военнослужащим тоже не полагалось, и после построения их развели на занятия и до самого обеда, они исправно маршировали, учились ружейным приемам и прочей солдатской премудрости. Была и гимнастика, но совершенно не такая как в будущем. Вели эти занятия взводные унтера. Физическое развитие подчиненных их, очевидно, волновало не слишком, а вот возможность поиздеваться над подчиненными определенно привлекала. По крайней мере, именно так подумал Дмитрий, вдоволь находившись гусиным шагом. После гимнастики последовала уборка, причем главный фронт работ ожидаемо достался "молодым". После ее окончания, фельдфебель Фищенко лично проверил качество, покрутил носом, но все же скомандовал идти на обед.

Состоял оный из неожиданно наваристых щей и каши, а также отварной говядины, которой полагалось по половине фунта на человека. За каждым столом сидело шестеро солдат, один из которых был "бачковым". То есть должен был получить "харч" на свой стол. Как и следовало ожидать, им оказался самый молодой, то есть — Будищев. Ели все вместе, по очереди зачерпывая из общего бачка деревянными ложками. Мясо и хлеб лежали на деревянных мисках специально выстроганных на такой случай. Еще их употребляли при чистке оружия, но об этом они узнали позже.

— Чего морду кривишь? — усмехнулся Никифоров, глядя как его подопечный прихлебывает квас, — али может ты, как господа, кофий привык пить?

— Ага, какао с сахаром, — согласился Дмитрий, — и хлеб, чтобы с маслом!

— Ишь ты, поди, в прислуге служил, раз барскую пищу привык есть?

— Нет, — помотал головой новобранец, — то я так, шучу.

— Да, понятно, мыслимое ли дело, каждый день какаву с сахаром… а вообще, чем до службы занимался?

— Деревенские мы, — отвечал ему Будищев, подражая говору слышаному им в селе, — коров пасли!

— Эва как, а я уж подумал, что ты из благородных. Уж больно руки белые.

— Не, в благородные мы рылом не вышли.

После обеда солдатам дали немного отдохнуть. Новобранцев, впрочем, отделили от остальных, отдав под начало унтера Галеева, не упустившего возможность еще немного погонять "молодых".

— Становись! Равняйсь! Смирна! — Заорал он на "молодых". — Шевелитесь, сукины дети, а то дух вышибу!

Погоняв своих подопечных по плацу, не забывая щедро осыпать при этом крепкой руганью, он остановил колонну и велел Дмитрию выйти из строя.

— Ты, болезный, часом не беглый?

— Никак нет!

— Уж больно хорошо шагаешь для новобранца, хоть правофланговым тебя ставь.

— Лучше сразу в генералы.

— Поговори мне еще, — рассвирепел Галеев, — я тебе не Хитров, я из тебя враз всю дурь вышибу!

— Виноват!

— То-то что виноват, — пробурчал унтер, — ладно, встать в строй! Потом решим, что с тобой делать, а сейчас нале-во!

Нестройная толпа лишь по недоразумению именуемая строем, пошагала к полковым швальням, где портные споро сняли с них мерки и принялись "строить мундиры". Как оказалось, солдату Российской Императорской армии положены: зимний мундир из темно-зеленого сукна, две пары шаровар, гимнастическую белую рубаху, такие же панталоны, шинель, башлык и кепи. Еще в хозяйстве был ранец, сухарный мешок, ножны для штыка и еще куча всего. Из-за спешки мундиры и кепи шились с упрощениями, так что даже на не самый внимательный взгляд было сразу видно, где старослужащий, а где только что призванный солдат.

Часть обмундирования им выдали сразу, к примеру, гимнастические белые рубахи, благо их фасон был совершенно немудрящ. Пока прочие новобранцы пытались разобраться с только что полученной новой одеждой, Будищев быстро переоделся и подпоясавшись одернул форму будто носил всю жизнь

— Гляди-ка, на человека стал похож, — осклабился солдат-кладовщик, — давай, раз управился, получай прочее!

— И много там? — поинтересовался Дмитрий.

— А вон список на стене висит, — усмехнулся кладовщик, — читай, коли грамотный!

— Ремень поясной юфтевый с медной бляхой — один; ранец телячьей кожи — один; сумки патронные — две… — бегло прочитал, просмотрев список новобранец.

— Ты чего, из студентов? — насторожился кладовщик.

— Нет, а что?

— Читаешь больно быстро.