Читать книгу "Смерть Первого Мстителя - Ларри Хама"

– Что ж, пора?

Пластиковые стаканчики наполняются до краев и поднимаются в честь погибшего. Облаченная в костюмы публика обращает вопросительные взгляды на Сокола, который точно знает, что сказать.

– За Стива Роджерса. Он был одним из первых и останется навеки лучшим из нас.

Эхо вторит ему и заполняет всю станцию словами «лучшим из нас». Стаканчики опустели, и вдруг затрещал телефон. Сэм Уилсон смотрит на пришедшее сообщение. Люк Кейдж спрашивает, не придется ли Уилсону уходить.

– Именно так, чтоб его.

Сокол натягивает маску и уходит со вторых за день поминок.

СЭМУ Уилсону не хотелось бы попасть в бар на другом конце города в уличной одежде. В таком месте собираются исключительно недружелюбные белые работяги, тянут пиво из бутылок с длинным горлышком и опрокидывают рюмки дешевой ржаной водки. Когда Сокол заходит, бармен как раз куда-то удаляется, крича что-то по сотовому телефону оператору службы 911. В воздухе еще не осела пыль, а некоторые сохраняющие сознание клиенты стонут и ноют. По телевизору повторяют запись похорон.

Баки стоит, опираясь на бильярдный стол, и не отрываясь смотрит на окровавленные перчатки. Сокол пускает шар по тканевой поверхности и попадает им в боковую лунку. Баки поднимает глаза. В них стоят слезы.

– Чтоб тебя, Баки! Когда Фьюри сказал, что ты вляпался в неприятности, я никак не думал, что ты решишь вынести целый бар. Пожалуйста, скажи, что тут была ГИДРА или ты нашел станцию наблюдения группировки ЦЕЛЬ…

– Нет. Просто кучка уродов.

Сокол поднял взгляд на экран телевизора.

– С этого все и началось, – объясняет Баки. – Пришел посмотреть и выпить пива. Хотел увидеть, как хоронят моего лучшего друга. Парня, которому я за год не решился посмотреть в глаза. Теперь его больше нет, и я даже не мог своими глазами посмотреть, как его забрасывают землей. Бармен назвал это «гребаной трагедией». Мужик, который сидел в двух стульях от меня, сказал, что это все не по-настоящему и Кэп жив. Потом громадный болван с флотской татуировкой, который натирал мелом кий, выдал: настоящая трагедия в том, что его хоронят в Арлингтоне – это место для героев, а не предателей. Я ему говорю: «Повтори, что сказал», – а он, как попугай, талдычит эту ерунду с радио: якобы Кэп выступил против воли народа Америки и посрамил честь формы, которую носил. Ну и тут я не выдержал, Сэм.

Сокол ничего не отвечает.

– Да, я знаю, что сделал бы Кэп. Он бы попытался его убедить. Он бы сказал, что, даже если большинство граждан верит чему-то, не обязательно это правда. Сказал бы, что большинство американцев когда-то считали нормальным рабство и не поддерживали право голоса для женщин. И он бы закончил конфликт раньше, чем дошло бы до драки. Но я не Кэп.

Баки осмотрел зал, который только что разгромил.

– Теперь не могу отделаться от мысли, что Стиву было бы за меня стыдно, и понимаю, как мне его не хватает. В худшие дни войны – когда я хотел забыть о кодексе, когда смотрел в бездну, а бездна вглядывалась в меня, – он заменял мне совесть, моральный компас, духовного отца. А теперь у меня ничего нет.

Сокол берет Баки под руку и направляется к двери.

– Баки, давай-ка уведем тебя отсюда. Скоро приедут копы.

Баки кидает на стол купюры. На записи, что в который раз крутят сегодня по телевизору, Тони Старк пытается выдавить из себя хвалебную речь на похоронах. Баки не может оторваться от экрана, а Старк бормочет: «Все должно было быть иначе», – пускает слезу и уходит с трибуны. Сокол тянет за рукав, но Баки не двигается.

– Ты идешь или как?

Человек, который когда-то был младшим товарищем Капитана Америка, признает, что не может воскресить Стива Роджерса. Не может быть героем, чего хотел от него Кэп. Но он знает, что может сделать.

Он может убить Тони Старка.

Человек, который некогда был самым искусным убийцей Советского Союза, позволяет герою в красно-белом костюме вывести его, когда на ночной улице уже раздаются сирены.

– Ну что ж. Пойдем, – говорит Баки.

Глава 8

ОЧЕРЕДЬ на новую выставку, посвященную Капитану Америка, в Американском историческом музее в столице США Вашингтоне огибает квартал. В новостях Тони Старк все утро рассказывал, что в постоянной экспозиции появятся настоящая форма и щит Стива Роджерса, а заодно – что нового Капитана Америка не будет.

И звание, и плащ, и вся экипировка тоже отправляются на покой. Человек, ближе которого у Капитана Америка не было во всем мире, простоял в очереди больше двух часов. Охрана надежная, но Баки это не беспокоит. Ник Фьюри доработал его протез, и теперь там есть заглушка для детекторов металла, молекулярный распыляемый нейтрализатор собак и излучатель изображения-имитации для обмана рентгена. Два пистолета, военный нож, гранаты и другие смертоносные приспособления, которые он носит на себе, можно обнаружить только на ощупь.

Он заходит в выставочный зал с другими посетителями – пускают строго по десять человек. Охранники стоят у пуленепробиваемых стеклянных футляров и следят, чтобы никто не трогал экспонаты. В зале должна бы установиться торжественная атмосфера, как в святилище, но этому мешали следы выступления артистов.

Баки все еще не успокоился после заявлений Тони Старка по телевидению: после всего лицемерия и желчи по отношению к Капитану Америка тот вдруг говорит, что Кэп – «лучший человек на свете». И добавляет, что «его смерть – национальная трагедия», когда именно по его вине Кэп оказался на ступенях здания суда и под прицелом снайпера. Баки видит бронзовую пластинку, гласящую, что выставка организована на пожертвования «Старк Индастриз», и в ярости сжимает кулаки.

Главный экспонат выставки – форма и щит Капитана. Латунное ограждение выставлено по периметру так, чтобы никто до них не дотянулся, только вот зачем? Укрепленный вибраниумом костюм и щит из этого металла повредит разве что атомная бомба. Рядом стоит пожилая дама и смотрит на артефакты, будто перед ней Туринская плащаница или сам Святой Грааль.

– Он в войну спас моего отца. Вместе с Баки и Захватчиками.

Он сразу понял, что дама моложе его.

– Правда? Где?

– В битве за Сайпан. Мой отец только об этом и говорил.

Баки не рассказывает ей, что в те времена они с Кэпом и близко не были к Тихоокеанским сражениям. Битва за Сайпан обернулась адом на земле, и он решает, что, наверное, ее отцу было проще выдумать что-нибудь про супергероев, чем рассказывать ребенку о правде жизни. Его понял бы любой военный. И потому человек, который совсем юным попал на войну, а затем стал Зимним солдатом, решает не портить женщине воспоминания. Он никогда ни с кем так бы не поступил.

Еще Баки знает, что, как бы ни была хороша выставка в память о Капитане Америка, Тони Старк – лжец.

Вместо щита на выставке подделка.