Читать книгу "Будни анестезиолога - Александр Иванов"

— Да я не представлялся, это они с чего-то так решили, что я главный.

— Я приказывала всегда бейджик прицеплять, чтоб знали, кто вы. Зачем их вам раздали? Чтобы в кармане носили? Где твой?

— Да вот, — достаю из кармана, — на вызове всегда снаружи приколот.

На бумажке в пластиковом футлярчике приклеена моя фотография, как положено. Под ней подпись: Шмуленсон Моисей Рувимович. Так звали одного приятеля, подарившего мне бейджик. Фотографию переклеил, а имя переписать забыл…

— Что?

— Да вы понимаете, когда какая-нибудь пьянь скандалит, я им показываю, вот. Сначала долго читают, пытаются запомнить, а потом махнут рукой — хрен с ним, чего на него жаловаться.

— Все, уйди от меня, чтоб я тебя не видела, вы у меня доиграетесь, обещаю я вам. И характеристику в ординатуру даже не проси.

Характеристику, правда, мне вскоре дали самую лучшую, чем-то напоминающую представление к Звезде Героя. Логика начальства, впрочем, понятна: получи — только исчезни.

Кашпировский

Телевизор неожиданно крутит передачи про Кашпировского. Странно, что вспомнили, но все оказалось просто — у кумира идиотов, целителя юбилей. Оказывается, жив еще, вполне бодрый старичок, 75. На одном из каналов дискуссия: в чем причина феномена Кашпировского? Какой тут к черту феномен? Феномен в стране мудозвонов. Пик популярности — конец 80-х. В то время народ готов поверить всем, кто сулит халяву и перемены к лучшему. И во все — от воды, заряженной живительной энергией Алана Чумака, до бредовых речей лысого генсека, твердящего про плюрализм и новое мЫшение. И в то, что стоит только избавиться от партократов, как все заживут по-новому, то есть хорошо. И Запад нам поможет. А уж поверить рядовому психотерапевту из телевизора совсем не сложно. Поверить в чудесные случаи исцеления, как после сеансов вставали паралитики, как рассасывалось все, что только могло рассосаться, от бородавок и рубцов после операций до трупных пятен и судовой буфетчицы Маши, которая раньше сосала только у капитана, а после его сеансов у всей команды. Короче, народ был готов к восприятию чуда. Готов настолько, что примерно с десяток зрителей в городе после каждого сеанса так и оставались в креслах перед экранами телевизоров, ждать приезда агентов из похоронного бюро.

Вспомнились питерские гастроли целителя. Ночь, около часа. Театральная площадь в Питере перекрыта. На площади толпа народа, гаишники направляют транспорт в объезд. В консерватории выступает Кашпировский. Билетов не достать, зал не вмещает всех желающих. Народ стоит всю ночь, надеясь, что и сквозь стены пройдет частичка благодатной энергии. Нормальная в те годы картина. В стороне, у касс Мариинского театра, на складном стульчике сидит старушка. Добрые люди вызывают к ней «Скорую». Может, с сердцем плохо? Может, сумасшедшая, чего ночью-то на улице сидеть у Мариинского театра? Спрашиваю: «Чего сидите, бабушка?» — «Да вот, завтра премьера в театре, хотела билеты достать, очередь заняла». Понятно, для тех, кто собрался на площади в надежде попасть внутрь консерватории, на выступление целителя, а нет, так просто постоять, улавливая кванты чудодейственной энергии, прошедшей сквозь стены, желание попасть в оперный театр — признак безумия.

На память о Кашпировском у меня осталось изделие, названное его именем. В лихие времена ездить на «Скорой» по ночам без оружия было неразумно. Оружием служила обычная милицейская дубинка, слегка укороченная, для удобства оперировать в тесных квартирах и в салоне автомобиля. Но внутри была просверлена дырка, не поперек, а вдоль. Это был труд, тяжелый труд, но он принес плоды. Внутрь был намертво забит обрезок арматуры. Сочетание веса и эластичности давало поразительный результат. По силе воздействия на горячие головы пациентов, желающих пройти сеанс, мой Кашпировский превосходил в разы живого Анатолия Михайловича. Даже в руках начинающего пользователя. Главное было не увлечься и вовремя прекратить курс психотерапии.

А потом Кашпировский неожиданно исчез, пропал. Ходили разные слухи. От одной из версий остался анекдот.

На Кашпировского наехали бандиты.

— Слышь, ты, будешь нам бабло отстегивать.

— Да нате, обосритесь.

Бандюки срут день, два, три. Приходят снова:

— На, забери свои бабки, сделай так, чтоб мы не срали.

— Хорошо, не срите.

Братаны не срут день, два, три. Приходят снова:

— Слушай, ты нас достал, на тебе еще денег, сделай все, как было.

— Хорошо, пусть будет все, как было.

— Точно будет все нормально? За базар отвечаешь?

— Отвечаю, не ссыте…

Кстати, единственный раз в жизни я видел инфаркт, который случился у пьяного человека. Редкость исключительная, если кто-то говорит иначе, плюньте ему в лицо. Не бывает. Иногда да, но чаще человек выпил уже после начала инфаркта, успокоить боль, или долгое время пьянствовал перед ним. Было так. Шел сеанс Кашпировского, профессор филологии с тестем сидели у телевизора, пили. Посмеивались. Не хватило водки. Тесть, хотя и пожилой, проявил инициативу и сбегал за добавкой. Когда вернулся, зять синего цвета лежал на полу, в шоке. Обширный инфаркт. Я не узнавал, выжил или нет, но когда проезжаю мимо их домика на Мойке, вспоминаю постоянно.

Знаменит в те годы был и Алан Чумак, родившийся в день российского предпринимательства. Возможно, совпадение дат не случайно, предпринимателем Чумак был знатным. Забыл, кем он был по профессии, кажется технарь, каким-то образом связанный с телевидением, что помогло раскрутиться, устраивая всесоюзные оздоровительные сеансы, исцеляя публику своей биоэнергетикой. В конце восьмидесятых сеансы Чумака шли с успехом, и славой он успешно соперничал с Кашпировским. Вначале он самолично торчал в телевизоре, даже иногда говорил слова. Потом стал просто молчать, оказалось, что этого тоже достаточно. После этого вообще только звучала музыка, заряженная его волшебной энергией, и этого тоже хватало. Полагалось перед телевизором ставить банки с водой, заряженная Чумаком вода давала пользу еще долгое время. Только-только появившийся рынок видеопродукции был завален кассетами с записью его сеансов. Кто не имел видеомагнитофона, мог купить аудиокассету с записью заряженной музыки или просто чистую, с надписью: «Молчание Чумака». Но раза в три дороже. Говорят, было много подделок, не верю, люди слушали, помогало. За всю страну не скажу, но половина населения во время сеанса устраивалась у телевизоров, ставила перед экранами все свободные емкости с водой.

Даже попадались доктора физико-математических наук, известные в своих кругах физики-ядерщики, и те старались не пропустить сеанса, на время звучания музыки прекращалось любое движение в квартирах, заряжалась вода. У меня дома сеансы получали все, кроме меня. Но если Кашпировского своим смотреть я не давал, то к Чумаку относился лояльно, вреда от его сеансов не замечалось. «Скорая помощь» не выезжала после выступлений собирать трупы, не было такого массового безумия с тысячными толпами вокруг концертных залов, в которых проходили его выступления. Зачем стоять на морозе, ночью? Купил кассету, сиди дома, слушай тишину.